— Что такое, малышка? — поинтересовался Виктор у дочери. — Куда ты собралась бежать?
Он проследил за взглядом дочери и успел заметить златовласый вихрь, скрывшийся за поворотом коридора. «Мне кажется или я действительно чувствую знакомый запах?» — поинтересовался у себя Виктор, принюхиваясь к пряному, травянистому аромату.
Глава 11
Варенька получила от отца в подарок настоящий дворец для своих куколок. По спецзаказу Виктора дизайнеры игрушек воссоздали точную копию особняка Губановых, изменив лишь его размеры. Дверки комнат открывались и закрывались, а миниатюрная мебель была изготовлена так искусно, будто над ней трудилась тысяча трудолюбивых эльфов.
Не успел Виктор собрать воедино части этого замысловатого конструктора, как Варенька тут же пожелала разместить в нем своих любимец. В первую очередь она уложила в кроватку двух маленьких пупсов, а между ними — Барби, самую красивую из всех.
Намурлыкав незатейливый мотив колыбельной, девочка перенесла всех троих на кухню и занялась завтраком. Придирчиво осмотрела сложенные в кладовой продукты, выбрала несколько и с серьезным видом принялась «стряпать».
Наблюдавший за дочерью Виктор был растроган до глубины души. Потрепав маленькую «хозяюшку» по пушистой головке он ласково подметил:
— Тебе хочется иметь сестренку, ведь так?
Варенька оторвалась от дел и недоуменно вскинула русые бровки. Потом потянулась за одним из пупсов, прижала его к себе и неуверенно, но вполне отчетливо произнесла первое в своей жизни слово:
— Ма… са.
Виктор рассмеялся и смахнул с уголка глаза предательски выступившую влажную каплю.
— Наверное, ты хотела сказать: мама.
Но Варенька произнесла именно то, что хотела. А после слов отца в ее объятия перебралась и Барби, светловолосая и зеленоглазая. Девочка прижала к себе куколок и умильно агукнула, явно пытаясь поведать отцу о чем-то важном.
— Я все понял, — окончательно растаял Виктор. — Ты соскучилась по маме и хочешь поскорее оказаться в ее объятиях. Пойдем, разбудим ее.
Но исполнить задуманное ему помешала Вера. Она буквально ворвалась в детскую; лицо ее было непривычно хмурым и сосредоточенным. Сухо поприветствовав племянника, экономка тут же перешла к главному:
— Мне нужно срочно с тобой побеседовать.
Внезапное появление Веры насторожило Виктора.
— Что за спешка? Разве хозяйственные вопросы не могу подождать? Я только приехал и мне не терпится поздороваться с Елей. Мы можем обсудить дела потом, не забывай, сегодня ведь день рождения Вареньки.
Упрек племянника не лишил Веру мужества. Она тяжело вздохнула и задумчиво посмотрела на Вареньку.
— Речь пойдет не о хозяйственных делах, а о счастье твоей дочери. Мне нужно многое тебе рассказать.
Глядя на Веру, Виктор понял, что разговор предстоит долгий и не слишком приятный.
— Хорошо, сейчас я отнесу Вареньку к Еле и спущусь в кабинет. Жду тебя там через пятнадцать минут.
Вера нерешительно замерла в дверном проеме, устало прислонилась к косяку и отважилась возразить:
— Будет лучше, если мы обсудим этот вопрос прежде, чем ты встретишься с Гелей.
— Ты пугаешь меня, тетушка, — Виктор попытался перевести все в шутку: — можно мне вначале принять ванну, выпить чашечку кофе?
— Боюсь, мой рассказ отобьет у тебя аппетит, — Вера была непреклонна.
Виктору стало совсем не до шуток. Бросив тревожный взгляд в сторону ни о чем не подозревающей дочери, он согласился побеседовать немедленно.
— Нет, Вареньке не стоит слушать то, о чем пойдет речь, — вновь возразила Вера. — Лучше отнесу девочку на кухню: там ее покормят и отвлекут игрой. И не беспокойся, я передам нашу малышку в надежные руки: она даже соскучиться не успеет.
Терзаемый сомненьями, Виктор позволил Вере забрать Вареньку. Сам он не спеша добрел до кабинета, уселся в рабочее кресло и, закинув руки за голову, измученно прикрыл глаза. За вспышкой света, озарившей на мгновение его жизнь, последовал оглушительный раскат грома.
Вера, едва появившись в кабинете племянника, принялась пересказывать то, что поведала ей Дарья. Не дерзнув упомянуть о няне, экономка приняла удар на себя и призналась, что это она подслушала болтовню его жены с подругой. В честности Дарьи пожилая женщина нисколько не сомневалась.
Виктор задумался, размышляя над услышанным. Судя по выражению лица, он не до конца верил тетушке.
— Мало ли что могло взбрести в голову Елиным подругам? Они могут болтать все, что угодно. Но отчего ты решила, что Еля согласится?
Вера с трудом удержалась от искушения рассказать племяннику обо всех событиях, творящихся в доме в его отсутствие. Борясь между желанием сохранить за собой «теплое» место экономки и стремлением говорить правду, она замолчала, собираясь с мыслями.
Замешательство тетушки только убедило Виктора в подозрениях.
— Ты невзлюбила Елю с первого дня ее появления в этом доме, и я, отчасти, понимаю почему. Но не стоит впутывать в эту вражду Вареньку.
Заявление племянника больно ранило Веру. Как может он, знакомый с ней с детства, сомневаться в ее преданности? В ее искреннем стремлении помочь?
— Напрасно ты полагаешь, будто я стремлюсь внести в твою семью разлад. Я люблю Вареньку не меньше, чем тебя. И обоим вам желаю только счастья. Но я не могу молча смотреть на то, как Геля обходится с тобой и с дочерью. И если ты можешь сам за себя постоять, то малышка на это не способна. Прошу тебя, поговори с Гелей, потребуй, чтобы она больше внимания уделяла Вареньке.
— О чем ты говоришь? — взвился Виктор. — Елечка прекрасно справляется с ролью матери! Ты только посмотри на Вареньку: какая она крепкая и жизнерадостная. Нет, я отказываюсь верить в то, что моя жена способна на предательство.
«Что ж, — решила для себя Вера, — придется рассказать Виктору обо всем, что я хранила втайне. И если ради счастья и здоровья племянницы мне придется пожертвовать местом — пусть. Я к этому готова». Набрав полную грудь воздуха, Вера раскрыла рот, намереваясь выдать все, о чем знала.
В этот момент дверь кабинета разверзлась и внутрь, приторно и неестественно улыбаясь, впорхнула Ангелина. В кремовом пеньюаре, домашних туфельках на тонком каблучке и свежем макияже, она почти полностью соответствовала собственному имени. Если бы не одно но: мышиные ее глазки выдавали полыхающее внутри бешенство, пронзали насквозь ненавистных домочадцев.
Игриво виляя бедрами, «леди» подплыла к мужу, небрежно чмокнула его в щеку.
— Доброе утро, — как ни в чем не бывало, произнесла она. — Не знала, что ты вернулся.
Вера внутренне перекосилась от такого заявления. Во-первых, Ангелина редко поднималась с постели раньше полудня, а во-вторых, нескромный наряд и далеко не будничный макияж говорили сами за себя.
