— Напомни, что с этим делать? — указываю на «рукоделие»
— Вы только начните, руки сами вспомнят, — советует Мина. — У меня нет способностей…
А она, пожалуй, права. Тело Тамани должно помнить любимое занятие. Расслабляюсь, открываю сундучок. В прямом смысле даю волю рукам.
— Получается! — объявляю спустя десяток минут.
Не верх мастерства, но все же. Созданная фигурка похожа на маленького человечка. Почти робот с глазками из красных камушков.
Ставлю его на пол, зачем-то подталкиваю ладошкой. Человечек делает первый неверный шаг. Падает.
— Осторожнее, — предупреждает Мина. — Если маэстро Ферино заметит, что вы используете магию, рассердится.
Да помню я об упрямстве дядюшки, помню. Одного не могу понять — если механики так любят оживлять свои изделия, то почему не любят магов? Ведь именно они вдыхают жизнь в их творения.
И Михо — чаецвет от Хэла он принял, а родной племяннице использовать нельзя? Бред сивой кобылы!
— Мина, а как часто оживает наяда? — припоминаю недавний случай. — Как чаецвет, в любое удобное время или что?
— Наяду смогли оживить только вы, — смеется служанка. — Потому рейн Хэл и ваш дядюшка так рассердились. А чаецвет заряжен другими магами, его хватит внукам ваших внуков.
Ага, выходит, маги создают нечто вроде батареек, что питают механизмы. Забавно.
— Опять магичишь, дрянь?! — раздается злобный женский вопль.
Поднимаю глаза: «сестренка» явилась. Интересно, она случайно в сад вышла или шпионит?
— Нет такого слова «магичить», — привычно поправляю, как плохую ученицу. — Можно использовать магию, создавать заклинания и колдовать.
— Еще и умничаешь?! — верещит Алия.
Подбегает и хочет пнуть моего человечка. Не тут то было! Преграждаю ей путь, перехватываю руку и завожу за спину. Зря, что ли, я на курсы самообороны ходила?
— Ай-яй-яй… — пищит обиженно «сестренка». — Совсем одурела? Отпусти немедленно, не то все папе расскажу.
— Только попробуй! — предупреждаю сердито. — Подкараулю и так наваляю, ни одному жрецу будешь не нужна. Ни главному, ни верховному.
Отпускаю и отталкиваю от себя. Алия летит вниз, роет носом борозду возле клумбы.
Ну, кто-то же должен рыхлить цветы?
— Я тебе это припомню! — грозится Алия. Трясет пухлым кулачком, но близко не подходит.
— Это я тебе припомню — за библиотеку, — отвечаю сухо. — Сгинь с глаз моих, пока окончательно не рассердила. Веришь, нет, но проучить могу любую нахалку.
Сестренка убегает, а Мина радостно объявляет:
— Как вы ее ловко. Только ведь все равно дяде нажалуется. Он рассердится.
— Он и так все время сердится, — возражаю я. — Тут хоть будет видимость причины.
Подбираю человечка, аккуратно укладываю в коробочку. Иду в сторону широких кованых ворот.
— Идем, Мина, прогуляемся, — предлагаю служанке. — Не хочу сидеть за забором, как дикая зверушка. Хочу посмотреть город. Или что тут у нас?..
Мина семенит следом, низко склонив голову. Что-то бормочет под нос.
— Ты чего? — удивляюсь я.
— Вам не разрешено покидать поместье, — шепчет она и кланяется. — Дядя накажет. Он не любит, когда его приказы нарушаются.
Ворота легко поддаются напору. Ни замков, ни других запирающих устройств не видно. Скорее всего, дело в магии. И моя, хочу того или нет, оказалась подходящей.
— Красота-то какая! — восхищаюсь вслух.
За воротами широкая дорога, мощеная нежно-розовыми камнями. Одним концом она убегает в сторону высокой горы. Вьется розовой змейкой вдоль дивного сада и белоснежных особняков пирамидальной формы. Одни дома такие же огромные и монументальные, как у семьи Ферино. Другие всего в пару этажей, зато с дивными лоджиями и изящными колоннами.
Другой конец дороги упирался в распахнутые ворота. В них входят и выходят толпы народа.
— Что там? — интересуюсь у Мины.
— Базар, — отвечает та. — Здесь продают товары со всего света. Украшения, фрукты, вина, такни, готовую одежду. Даже животных и саженцы.
Улыбаюсь. Немного сожалею, что в карманах нет денег. Да и карманов, собственно, нет. Но за просмотр-то платить не надо?
— Идем туда, — зову Мину и делаю решительный шаг за ворота.
Протискиваюсь сквозь толпу, оглядываюсь, не отстала ли служанка. Мина по своему расценивает мой жест и тонким голоском просит людей расступиться и пропустить сати Тамани.
Накрываю ладошкой ей рот и шепчу:
— Не надо, пусть лучше не знают, кто я. Останусь инкогнито.
Мина кивает и улыбается. Но продолжает смотреть на окружение так, будто каждый только и норовит толкнуть ее хозяйку.
На мой наряд никто не обращает внимания, да и на меня саму. На базаре собрался самый разношерстный люд: от богачей, разряженных в шелка, до простых крестьян в тонких, похожих на хлопковые, одеяниях.
— Как тут интересно, — замечаю вслух.
Складывается ощущение, что я пронеслась сквозь века и оказалась в пещере Али-Бабы. Столько красок, столько разнообразия. На местном базаре можно купить все: от ножа до экзотической змеи.
— Это самый большой базар в Анланте, — соглашается Мина.
К великому удивлению, торговцы не пытаются впарить товар покупателям. Наоборот, показывают, рассказывают, дают пробовать. Такое ощущение, что людям здесь нравится бывать. А уйдут с базара с покупкой или прибылью — не суть важно.
— Попробуйте фрукты! Свежие, спелые, сочные! — уговаривает один торговец.
— Примерьте диадему из золота и варуанских алмазов, — предлагает другой. — Или вот это ожерелье из топазитов. Оно удивительно подойдет к вашим глазам.
Ну, что сказать: примеряю, пробую. И копченую рыбу, и фрукты и даже запеченых амани на деревянной палочке.
— Уверены, что это съедобно? — настороженно интересуюсь у торговца. Уж больно амани похожи на кузнечиков. Зато пахнут — слюнки текут. — Потом проблем с животом не будет?
— Обижаете, сати, — охает продавец. Хватается за голову, увенчанную малю-ю-юсеньким красным тюрбаном с кисточкой. Качает ей так, будто собирается оторвать. Кисточка дрожит и забавно подпрыгивает. — У нас же амулеты есть. Без них жреца не разрешают продавать съестное.
Показывает кольцо с огромным зеленым камнем. Приводит им над амани: иноземный шашлычок покрывается зеленоватой дымкой, которая тотчас исчезает.
— Кушайте на здоровье, — рекомендует торговец, — чисто, как слеза младенца.
Пробую. Замираю от восторга. На вкус амани напоминают цыпленка табака, приправленного аджикой.
— Купите пять десятков, — сделаю хорошую скидку, — хитро щерится торговец.
