— И что же они сказали, Анри и Мина?.. — шепчу дрожащими губами. Поспешно прикрываю рот ладонью, чтобы не высказать худших подозрений.
— Что ты мало что помнила, после магического сна. И вела себя странно, — подтверждает Хэл. — К тому же, твой дядя Михо, бывший и настоящий советники. Кто-то из них подслушал наш разговор, но мне не удалось выяснить, кто именно.
— Но ты же теперь верховный жрец! — напоминаю я.
— Только в том случае, если откажусь от тебя, — признается Хэл.
Порывисто обнимает так, будто боится, что я вдруг обернусь птицей и улечу в свой мир. Еще несколько месяцев назад я тоже мечтала об этом. Но теперь…
— Оставь меня, — прошу мужа. — Как бы ужасно это ни звучало, но это правда. Я действительно пришелица из другого мира. И пусть явилась не по своей воле, это мало что меняет. Нет, я не убивала Инке и тем более никогда не хотела принести вред кому-то из жителей Аланты. Наоборот, всеми силами стремилась помочь. Хотя, у меня дома любят говорить, что инициатива наказуема.
Хэл не отпускает от себя ни на шаг. Касается губами губ и заверяет разгоряченным тоном:
— Я не брошу тебя, что бы ни случилось. Лучше быть изгнанником, чем предать то, во что верю. Ты не демон и не должна пострадать от жестокого испытания.
— О, Хэл… — вздыхаю и едва не падаю в обморок от накативших чувств. Будто только что к моему сердцу приложила ладонь Великая Матерь. — Ты презирал куртизанку, а теперь сам отказался от титула ради той, кого объявили предательницей?
— Я был неправ, — признается Хэл. — И теперь прекрасно понимаю брата. Пусть титул верховного жреца отойдет Виллину. Это теперь не важно. Главное, что мы с тобой будем вместе.
Трудно представить, чего стоило ему принять подобное решение. Оно значит для меня больше, чем признание в любви.
— Если ты действительно этого хочешь… — единственное, что могу произнести.
— Очень! — улыбается он, несмотря на тревогу. Берет за руку и тянет в сторону сада. — Идем. Стражники не тронут нас. Но если узнает кто-то из заговорщиков…
Продолжать ему нет нужды. Пожалуй, для Михо и остальных будет даже лучше, если Хэла удастся поймать. Тогда и его легко можно будет обвинить в сговоре с демоном другого мира.
— Мя-я-в!.. — протяжно приветствует меня Мурзик.
Бьет хвостом, сшибая верхушки садовых цветов. Вроде, большой кот, а ведет себя совсем как ребенок.
— Тщ-щ-щ!.. — прижимаю к губам указательный палец. Целую Мурзика в кончик носа. — Осторожнее, милый. Я тоже соскучилась, но радоваться так шумно нельзя.
Запрыгиваю на кота, даю команду взлететь. Нагоняю Хэла с Анки, зависших в воздухе наподобие тени гигантской летучей мыши.
— Туда! — Хэл указывает нужное направление.
С тяжелым сердцем пролетаю над главной пирамидой, домом Ферино, кошатней. Наверняка стражники замечают подозрительное движение в воздухе, но остаются верными Хэлу и тревогу не поднимают.
— Что будет с Анри и Миной? — спрашиваю, когда минует опасность погони. — Неужели им придется пострадать из-за моего бегства?
— Они уже признались, им ничего не грозит, — недовольно замечает Хэл. — Молчали, пока ты была в милости. Но стоило услышать обвинения в твой адрес, как тут же рассказали о странном поведении. Анри хотя бы объяснил твое поведение последствиями магического сна. А Мина призналась, что после пробуждения ты была другой. Стала решительнее и строже.
— Она всего лишь сказала правду, — вздыхаю я. — Мое поведение сильно отличалась. Настоящая Тамани, воспитанная в монастыре, была совсем другой. К тому же Мина ждет ребенка…
Если Хэл и принимает мое объяснение, то вслух с ним не соглашается. Остальной путь мы проделываем в полном молчании.
На рассвете достигаем земель магов. У мужа при себе немного золота, и мы решаем обменять его на продукты. К тому же для долгого плавания понадобится питьевая вода, одежда — много всего.
— Давай обратимся к Нике? — предлагает Хэл. — Мы сохранили ее тайну об изображении Гекты. Теперь ее очередь отблагодарить нас за молчание.
— Не вызовет ли подозрение, что у бедной дочери рыбака вдруг объявится золото? — сомневаюсь я. — Не выйдет ли ей боком наша щедрость.
— По крайней мере, она подскажет, где лучше приобрести все необходимое, — рассуждает Хэл.
Мне ничего не остается, как признать его правоту. Ника единственная из магов, кто отнесся ко мне нормально. Правда, она не знала, что пред нею дочь Мирры и Ильери. Пусть это так и останется.
Глава 21
— Я с радостью помогу вам, — легко соглашается Ника.
Выглядит она, прямо скажем, не очень: темные круги под глазами, припухшие веки. Взгляд печален и отстранен, плечи поникли.
— Что с вами случилось?.. — не могу не спросить.
Переглядываюсь с Хэлом: не связано ли это с изображением Гекты?
Место на стене пустует, лишь светлое пятно напоминает о том, что некогда здесь висела фамильная ценность. Похоже, после нашего приезда маги так и не решились вернуть картину на прежнее место.
— И где ваш отец? — интересуется Хэл. — Если он обеспечит нас соленой рыбой и морепродуктами, получит щедрое вознаграждение.
Ника прячет лицо за ладонями, всхлипывает. В этот миг я замечаю на ее руках удивительную роспись синей краской. Где-то я уже видела эти пятиконечные звездочки.
— Мой отец умер, — вздыхает Ника. — Утонул во время последнего шторма, так что вам придется поискать другого рыбака. Я могу предложить вам хлеб и немного фруктов для вашего путешествия.
— Простите, мы не знали… — с сочувствием произношу я. — Примите наши соболезнования. Ваш отец был прекрасным человеком.
— Теперь он под защитой Великой Матери, — добавляет Хэл.
Ника расправляет плечи, косится на пустующую стену.
— И под защитой Гекты… — произносит едва различимо.
Запоздало прикрывает рот ладонью, но мы с Хэлом делаем вид, что не расслышали оговорки.
— Я провожу вас к Итрану, другу моего отца, — предлагает Ника. — У него вы сможете купить вяленое мясо, одежду и многие другие вещи. Куда вы отбываете?
— Сами пока не знаем, — врет Хэл. — Решили попутешествовать по Аланте, посмотреть людей, показать себя.
— А питьевая вода зачем?.. — удивляется Ника. Удивительно мудрая девушка из глубинки, не иначе как сама Гекта наделила ее этим качеством. — Впрочем, это не мое дело. Воду можно набрать из источника недалеко от нашего дома. На местном рынке продают большие сосуды из глины или высушенных тыкв.
Она утирает слезы рукавом цветастого платья и провожает нас в комнату. Сочувствие чужаков ей явно не в радость. Или она попросту не любит выставлять чувства напоказ.
