Интересно, что по этому поводу думают механики? Боюсь, свои творения выставят на первый план.
Итак, что мы имеем? Судя по всему, Ферино — механик, и довольно известный. Недаром же так гордится родом. Анри, этот седовласый лекарь с крючковатым носом, явно маг.
А кто, черт подери, я?
— Тебе нечего бояться, — замечает Анри. Мое долгое молчание явно принимает за страх. — Здесь, на территории Великой Матери, нет места вражде. Жрецы строго следят за соблюдением порядка. И подавляют бунты на корню.
Так-так, Хэл тоже что-то упоминал о раздорах. Выходит, воюют маги и механики? Забавно, одни зависят от других и, тем не менее, не могут ужиться в мире и согласии. Как это все знакомо.
— А мы вообще где? — задаю главный вопрос.
То ли я спросила слишком громко, то ли так совпало, в распахнутое окно влетает филин. Садится на стол и таращит на меня желтые глазищи.
— Киро, где ты пропадал так долго? — приветствует его Анри.
— Ничего себе у вас любимцы… — замечаю я.
Филин огромен, размером с половину меня. Когти острые, перья серые, смотрит хищно и как-то надменно. У меня аж мороз по коже. Он, вроде, должен летать только ночью?..
— Киро ― мой верный помощник и друг, — заявляет Анри и чешет загривок филина.
Точнее, пытается — филин уворачивается от ласки. Продолжает пялиться на меня. Чувствую, как волосы поднимаются дыбом, становится труднее дышать. Желтый огонь птичьих глаз прожигает насквозь.
— Отвали! — рекомендую филину.
— Не обижай его, он только хотел проверить, все ли с тобой хорошо, — корит Анри.
— Простите, — смущенно опускаю взгляд. Кто мог подумать, что птица так любима лекарем. — Я сегодня сама не своя…
— Что ж, раз ты ничего не помнишь, придется учить тебя заново, — улыбается Анри. Ссаживает филина со стола на подоконник, дает какой-то орешек.
— Начинайте, — прошу я. — Объясните, что здесь произошло. Как можно подробнее.
— Мы живем в прекрасной Аланте, стране высоких гор, вечноцветущих деревьев и теплых морей, — Анри поэтично описывает свой край. — Ты ― дочь погибшего Ильери Ферино. Он полюбил прекрасную магичку и, спасаясь от рассерженных членов клана, сбежал с ней в горы. Долгое время скрывался под чужим именем. Но был найден магами и предан огню. Вместе с твоей матерью.
Ничего себе новости! Самое то после пробуждения. У них что, лекари не дают клятву Гиппократа или что-то подобное? Разве Анри не должен беречь мою психику?
— А меня, выходит, пощадили? — уточняю и предупреждающе щурюсь на филина. Пусть и не вздумает приближаться.
— Верховный жрец Инке наказал виновных, а тебя отдал на воспитание дяде, — подтверждает догадку Анри. — Я приставлен к тебе с детства, чтобы наблюдать за проявлением магии и дара изобретать механизмы. До тебя дети от двух враждующих сторон не появлялись на свет. Хорошо, что во время нападения магов родители успели спрятать тебя в ущелье.
Ага, значит, я что-то типа дочери местных Ромео и Джульетты. Чудом выжившая и нелюбимая обеими сторонами. И магами, и механиками.
— Прошу тебя, при дяде Михо не показывай магию, он приходит в ярость, — уныло замечает Анри. — Хотя, с наядой ты здорово придумала. Если один из главных жрецов возьмет в жены, никто не посмеет тебя и пальцем тронуть. Сможешь покидать надел Великой Матери, путешествовать — как всегда мечтала.
А если мне замуж не очень хочется?.. Как-то я не готова к союзу со жрецами, да еще и в чужом теле.
— Хэл, Бэл и Виллин — главные жрецы? — уточняю у лекаря.
— Видишь, к тебе возвращается память! — радуется тот. — Вскоре один из них сменит на посту верховного жреца Великой Матери. Делаю ставки на Хэла.
Не разделяю его радости. Хэл показался самым надменным и заносчивым из всех.
Задумавшись, поправляю очки. Точнее, касаюсь переносицы и отдергиваю руку.
Анри и его гигантский филин замечают жест. Смотрят изучающе.
— Чешется, — вру я. — Наверное, побочный эффект пробуждения. А сколько провела без сознания, не подскажете?
— Неделю! — объявляет Анри и многозначительно поднимает вверх указательный палец. — Еще бы день, и уже не вернулась.
Хочу еще порасспрашивать о месте, где оказалась. Но служанка приносит обед. А после является «добренький дядюшка». Уперев кулаки в пухлые бока, заявляет:
— Рейн Хэл решил оказать нам великую четь и прибыть к ужину. Выстирай и высуши его мантию, не забудь упаковать. И чтоб больше без глупостей! К ужину спустишься порядочной сати: причесанной, умытой и смирной. И чтоб никаких экспериментов в одежде! Наследницы Ферино не выставляются напоказ, как дикие магички.
Час от часу не легче. Злой рок, выбирая, куда бы меня закинуть, нашел идеальный вариант. Бесправная племянница, которую держат под замком и постоянным наблюдением лекаря. Еще какой-то отбор на носу.
Три месяца осталось, как рассказал Анри. А за это время три жениха должны ближе познакомиться с «невестами», так сказать, в неформальной обстановке.
— Какое платье вам подать, сати Тамани? — спрашивает Мина, распахивая шкаф.
Там, наряду с шикарными платьями из шелка и бархата, висят несколько, напоминающих монашеские одеяния: черные с белыми кружевными воротниками. Пожалуй, то, что нужно. Больше Хэл не увидит моих прелестей. Прелестей Тамани тоже.
— Вот это, — тычу пальцем в самое закрытое, с рядом перламутровых пуговиц от горла до самого края подола.
— Но… — начинает Мина. Под строгим взглядом захлопывает рот и помогает одеться.
Подает такие же темные туфельки из очень прочной и в то же время мягкой кожи. Никаких украшений, кроме пуговиц и белого воротника.
— Что сделать с волосами? — уточняет служанка.
А я откуда знаю, что у них тут в ходу?
— На твое усмотрение, — машу рукой и усаживаюсь в маленькое кресло возле трюмо.
Смотрю на отражение и тут же отворачиваюсь. Неприятно и как-то стыдно разглядывать Тамани. Пусть тело ее принадлежит мне, все равно остается чужим. Ощущение, будто смотрю передачу «Окна» (которую, к слову, никогда не любила).
— Зачешем назад, уложим локоны в корону и украсим цветами, — щебечет Мина. — Например, гонтезиями — они как раз подойдут к кружевам.
Пожимаю плечами и поспешно соглашаюсь. Сама предложить ничего не могу, так как всю сознательную жизнь носила короткие стрижки. Удобно, практично, стильно.
— Скоро?.. — спрашиваю у служанки спустя полчаса.
Всегда знала, что с длинными волосами много мороки, но чтоб настолько? Шея затекла, а Мина все сооружает, накручивает, вкалывает шпильки.
— Еще три удара барабана, — замечает девушка с улыбкой.
