Она замолкает и смотрит недоверчиво. Не удивлюсь, если попробует остановить.
— Не стой истуканом, помоги снять платье, — требую я. — Не волнуйся, я уже сто раз так делала. Буду осторожна и не причиню себе вреда.
Я действительно увлекалась плаванием и прыжками с трамплина. Одно время даже заведовала школьным бассейном. До тех пор, пока он работал.
Главное ― правильно рассчитать траекторию. Сгруппироваться и ни в коем случае не бояться.
— Вы очень смелая, сати Тамани, — произносит Мина. — Только зачем сняли платье?
Вот странная. Уж лучше прыгать голышом, чем запутаться в длинном подоле и не выплыть.
Хотя, не голышом, а в дамском белье собственного производства. Только вот оно действительно больше открывает, чем скрывает, как выразилась Мина. А когда еще намокнет…
— Смотри и учись! — объявляю я.
Отталкиваюсь, ныряю вертикально, вытянув вперед руки. Плотно сжимаю ноги, чтобы они стали похожи на рыбий хвост. Плавно вхожу в воду.
Выныриваю и слышу раздражённый возглас невдалеке.
— Вот тебе отдохнули, порыбачили! Какому идиоту пришло в голову нырять тут?
Виноватой себя не чувствую — море, вроде как, общее. А вот голос узнаю. Этот глубокий, выразительный баритон принадлежит Хэлу.
— Какого черта эти жрецы ловят рыбу вместо того, чтобы заниматься делами Аланты? — ворчу вебе под нос.
И с каким лицом, интересно, я должна выйти на берег. Мало того, что не вернулась в свое тело. Так еще и вновь опозорюсь. Теперь уже все три брата рассмотрят прелести Тамани.
— Мне кажется, то была русалка, — замечает Виллин.
Вот только этого мне не хватает. Примечаю приличных размеров островок и решаюсь плыть туда. Не целый же день жрецы будут рыбачить? Когда-нибудь им надоест, и они свалят. А я спокойненько вернусь к дормезу и слугам.
Не получается. Но, по крайней мере, я попыталась.
— Последнюю русалку видели лет двести назад, — замечает Бэл. — Говорят, верховный жрец крутил с ней роман. Вот только ему русалка предпочла морского тритона.
— Интересно, к кому эта ходила на свидание? — задается вопросом Виллин.
Чтоб им провалиться! Русалку им, видишь ли, захотелось. И почему мне их так хорошо слышно? Дело в особенностях утеса или слухе Тамани?
— Хочешь узнать, догони и спроси, — советует Хэл. — А я все же поймаю к обеду карпа.
— Что, испугался, — хохочет Виллин. — Тебе-то слабо догнать русалку?
Ну, все, я конкретно попала. Хэл, как последний мальчишка, ведется на слабо. С разбега запрыгивает в море и, рассекая волны широкими гребками, направляется в мою сторону. Виллин и Бэл следуют за ним.
— Посмотрим, кто из нас сильнее! — подначивают друг друга. — Соревнования начинаются. Приз — поцелуй русалки!
Вот только я не собираюсь становиться трофеем никого из братьев. Тем более целовать. Потому гребу с удвоенной энергией.
Глава 6
Ну почему главные жрецы не могли выбрать другое место для рыбалки? Им что, нужно было прийти к подножию той скалы, откуда сбросилась Тамани? Что за дьявольщина! Как же бесят все эти совпадения.
Оборачиваюсь: Виллин отстал, а Бэл и Хэл продолжают плыть. Сами же сказали, что хотят ловить рыбу, вот пусть и проваливают. Далась им эта русалка…
— Почему она не ныряет? — слышу вполне резонный вопрос Бэла.
— Потому что это ни разу не русалка, — верно догадывается Хэл. — А обычная девушка. Но я все равно хочу получить ее поцелуй.
Вот теперь совсем не весело. Кошусь на островок и с сожалением понимаю, что там меня быстро найдут. А, значит, не видать мне суши, как русалочьего хвоста.
— Эй, остановись, утонешь! — орет Бэл. — Мы не сделаем ничего плохого.
А поцелуи — это типа хорошо? И как поступит Хэл, когда меня узнает? Ведь снова не поверит, что это случайность.
Впрочем, как и я.
Упрямо продолжаю плыть. Гребу вдоль берега на всякий случай. Прежде переплывала и не такие расстояния, а вот тело Тамани явно не привыкло к таким нагрузкам. Вряд ли в пансионе девушкам позволяли плавать брассом. Хорошо, если разрешалось помочить ножки или окунуться в длинной нижней рубахе.
— Хэл, ты выиграл! — объявляет Бэл. — Возвращаемся к берегу. Вместо поцелуя русалки отдам тебе свой улов. Идет?
— Ни за что! — рявкает тот. — Не успокоюсь, пока не догоню эту девчонку. Впервые вижу, чтобы сати плавали как настоящие русалки.
— Вдруг она ужасна на лицо и воняет рыбой? — пытается отговорить брата Бэл. — Давай вернемся. Мы же собирались провести выходной вместе, подальше от людей. И от сати.
Как бы ни так. Упрямец Хэл преследует меня с завидным упорством. Нет, точно, спокойная жизнь не для него. Его бы энергию да в нужное дело.
— Эгей! — окликает он. — Лучше остановись, все равно догоню!
Мысленно соглашаюсь. Несмотря на сноровку, грести все труднее. Страшно представить, как к вечеру будут ныть мышцы.
Но достаться Хэлу в качестве трофея — да ни за что!
Бэл плывет к берегу, оставив брата завершать начатое. Хэл все быстрее сокращает дистанцию. У меня уже горит грудь и колет в боку. Но природное упорство неистребимо.
— Эй, будьте осторожнее!!! — кричат с берега Виллин и Бэл. — Кажется, на вас двигается стая драконов!
Стая? Да еще и драконов?!
Вглядываюсь вдаль. В который раз поражаюсь четкости зрения. Впереди действительно бурлит вода. И вот уже видны на поверхности огромные головы на тонких шеях. На нижней челюсти у драконов мешки, почти как у земных пеликанов. Глаза выпучены, а между ними — загнутый назад рог, размером с мою руку.
— Назад!!! — орет мне Хэл.
Теперь уже я гребу за ним. Какие тут соревнования, какие поцелуи?.. Уцелеть бы!
Драконы не дают подплыть к берегу. Обходят с разных сторон. Постепенно сужают кольцо и хищно надувают щеки.
— Если плюнут ядом, погибнем! — объявляет Хэл. — Плывем к острову! Они долго не могут находиться на суше. Их кожа высыхает и доставляет мучения.
Беспрекословно слушаюсь совета. Сейчас Хэл мне не враг, а товарищ по несчастью.
Догоняю его, виновато улыбаюсь.
— Снова ты?! — негодует он. — Какого черта тебя дернуло прыгать со скалы? Жить надоело?! Или решила перепробовать все скалы Аланты?
Не слишком ли много вопросов в такой ситуации? Как он вообще умудряется одновременно грести и ругаться?
— Это та самая скала, — все же отвечаю.
— Зачем она тебе?
— Надо!
Ну, что сказать, славный получается разговор. Он злится, я скрываю правду. В одной команде мы точно не сможем работать.
