Старшая из девиц подозрительно прищурилась и подступила ко мне. Уцепилась за шлейф платья.
— А ну, отдай! — рявкнула я и выдернула тонкую ткань у нее из рук.
Мне никак не хотелось, чтобы эта дикарка прикасалась к «Кардену». У нее лапы грязные, и не только они. Девица выглядела какой-то неопрятной, хотя и вырядилась в белое платье из меха. Но эти покатые плечи, обвисшую грудь и голенастые ноги ничто не спасет.
Деваха рассердилась и зашипела, обнажив желтые, как у заядлой курильщицы, зубы. Двух передник, к слову, не хватало. Видимо, варварке не впервой нарываться на тяжелый кулак русской женщины.
— Мама. Съесть? — В глазах увядшей девицы, обращенных на старуху, читалась мольба.
— Кого съесть?! — я аж подпрыгнула. — Меня? С ума посходили? Так и быть, отдам я вам платье. Только проводите до русского посольства. Или еще какого-нибудь. Только поближе к цивилизации, ладно? А я вам потом бус пришлю — почтой.
С каждым сказанным словом я отходила все дальше от дикой семейки. Пока не уперлась спиной в шершавую стену.
— Табу, — немного пораздумав, выдала бабка.
Относительно успокоившись, я позволила дикарям вновь приблизиться. То, что они не каннибалы — уже хорошо. Осталось уговорить их вывести меня к людям. К культурным людям.
Больше всего меня пугал «сынок». Высокой, сутулый, с непропорционально длинными руками, он мало напоминал человека. На лицо он был не страшнее многих моих знакомых, но в повадках читалось что-то звериное. Дикарь явно руководствовался в жизни только инстинктами.
— Я. Взять ее. Себе, — объявил он родственницам. — Жена.
Бабка — моя спасительница — размахнулась и огрела сыночка по спине. Надо признать, рука ее оказалась далеко не такой дряхлой, как мне показалось вначале.
— Разрешения нет. Нет жены, — объявила старуха. — Табу.
Сыночек недовольно ухнул, но не возразил матери. Та задумчиво повращала глазами, поводила нижней челюстью, при этом издавая невнятные, похожие на кашель простуженной кошки, звуки.
— Прекратите уже осматривать! — скомандовала я. — Тащите сюда ваше зелье. Мне нужно вернуться к себе на Родину, понимаете. У вас тут очень красиво, все такое… Но я не могу остаться.
— Какая работа. Твоя? — постановка вопроса далась Ма с трудом. Похоже, общаться в этом заброшенном уголке мира не любили и не желали.
Я задумалась. Набросала в уме несколько вариантов и выдала самый правдоподобный:
— Зефирка. Профессия у меня такая. Умоляю, отведите меня к вождю. Или кто у вас главный?
— Жрецы. Табу, — припечатала бабка. — Идем.
М-да, местные шаманы-шарлатаны мне вряд ли помогут. Да и их боги тоже. Раздумывая над своей дальнейшей судьбой, я поплелась вслед за бабкой и ее великовозрастными детишками. Сыночек все еще поглядывал на меня с интересом, но активности не проявлял.
Пещера оказалась не такой первобытной и убогой, как можно подумать. Скорее напоминала дом, вырезанный внутри камня. Несколько отдельных комнат, в каждой — очаг. Роль светильников выполняли сталактиты и сталагмиты, отсвечивающие пламя костров. Естественные наросты каким-то немыслимым образом улавливали свет и многократно отражали, отчего стены казались расписанными в разные тона. От розового до нежно-желтого.
— Сюда! — Ма завела меня в самую маленькую комнату.
В ней была лишь узкая кровать, накинутая потрепанной шкурой, совсем крошечное углубление для очага и пара мелких «светильников» тусклого зеленоватого оттенка.
— И на том спасибо, — вяло поблагодарила я.
Интересно, сколько стоили те тушки, что отдал старухе Фил? Во сколько он оценил мое здоровье?
Ма ушла, а через несколько минут вернулась с ворохом одежды. Правда, меховое платье было не первой свежести, но хотя бы чистым. Угги из грубо выделанной шкуры все же грели ноги.
— А как на счет памяти? — отважилась настоять я. — Кажется, Фил говорил о каком-то зелье. Оно сможет вернуть меня домой?
Ма нехотя поплелась выполнять обещанное. В соседней «комнате» послышалось недовольное шипение, громыхание и ругательства. По пещере поплыл аромат плесени и болотной жижи.
— Если это для меня отварчик готовят, то я пас!
Не хотелось мне маяться заворотом кишок рядом с этими варварами. Они, поди, о настоящих лекарствах и не слышали.
Питье для меня принесла младшая варварка. Эта худенька девчушка-подросток с неправдоподобно большими, прямо-таки оленьими глазами казалась мне самой приветливой в семействе. Она почти не разговаривала, но высокий лоб и живой взгляд выдавали ее ум и природную проницательность.
— Меня Варей зовут, а тебя? — решила я подружиться.
— Варя? — переспросила варварка, словно примеряясь к незнакомому слову. — Красиво.
Я улыбнулась и приняла из ее рук вырезанный из дерева сосуд с едко пахнущей жижей. Но пить не спешила.
Варварка указала пальцем себе на грудь и представилась:
— Ника. Ка.
— А остальные? — поинтересовалась я. — Кто члены твоей семьи?
После поочередно представила родственников. Их мамашу звали Энома, но детишки и другие дикари сокращали до Ма. Старшая сестра — Домна, или попросту Мна. Приставучему варвару и имя досталось соответствующее — Зипер, совсем как неприличная болезнь. Сокращенное «Пер» звучало еще смешнее.
— Зачем вы упрощаете слова? — чтобы отвлечься от тревожных мыслей, спросила я у Ка. — Так вы вообще забудете про человеческую речь.
Варварка не поняла вопроса и только пожала плечами.
— Пей, — повторила она. — Лекарство. Почувствуешь легкость. И сразу уснешь.
— Спасибо, как-то перехотелось, — буркнула я. Вылила содержимое сосуда в угол, а «тару» вернула Ка. — Только маме не рассказывай, ладно?
Та кивнула и попросила меня отдать платье. Расчетливая Ма не только взяла за меня натурпродукт, но и «Кардена» захотела прибрать к рукам.
Спорить я не стала, как и открыто враждовать. Тем более что в меховом наряде в пещере куда комфортнее ночевать.
Только клатч я не отдала. Пока искала, куда бы добро припрятать, Ка предложила сделать мне прическу.
— Ну, валяй, — разрешила я.
Посмотрела на ее корону из кос и нашла ее довольно милой. К тому же в этой импровизированной «корзинке» можно будет спрятать заветный ключик. А если постараться — то и клатч полностью.
Доверия к варварам я не испытывала от слова совсем.
Глава 4
Выспаться этой ночью мне так и не удалось. Сперва я боялась, что Пер попытается отомстить, но храбрым он становился только с материнского одобрения.
Ближе к рассвету в мою комнатку прокралась Мна. Я притворилась спящей, а сама наблюдала за действиями варварки. Ее осторожные движения и прищуренные глаза не внушали доверия.
