— Вода. Попей, — посочувствовала ей Ка. — Поможет.
— Ага, и ряской закуси, — поддержала я. — Не знаю, как людям, а гусыням помогает. Моя бабка говорила, что они от такой подкормки добреют.
Прежде чем Мна опомнилась от моей дерзости и бросилась в драку, я схватила Ка за руку и потащила к пещере. Надо срочно забрать платье, пока Ма не передумала. Остался последний штрих перед испытанием.
Поверх платья я привязала к талии котму с золотым ключиком: веревочный поясок не очень подходил к наряду, но за неимением лучшего, пришлось довольствоваться тем, что есть.
Как объяснили мне варварки, танцы начинались, когда солнечный диск вставал ровно над звездой Капулы, тем самым загадочным символом, венчавшим пирамиду жрецов. Потратив уйму времени на мытье и прочие приготовления, женская часть нашей недружной дикой «семейки» рисковала опоздать. Больше всех переживала по этому поводу Мна, она предложила сократить путь, рванув через заросли колючего кустарника. К счастью, Ма остановила ее порыв.
— Кожу. Испортим, — предупредила она. — Не выберут.
И мы дружной стайкой расфуфыренных попугаев поплелись по тропинке, ведущей к храму. Чем дальше отходили от пещеры, тем шире становилась дорожка. Нам все чаще попадались другие «леди», удостоившиеся приглашения на танцы.
— Смотри, смотри… — то и дело указывала Ка на пробегавших мимо нас тараканов.
На их спинах, величаво покачиваясь, восседали «красавицы». Иногда попадались повозки, в которых теснились сразу несколько варварок. Все разряженные в пух и прах. С дико неудобными прическами, похожими на башни из косиц. У одной невесты вообще имелись длиннющие искривленные ногти.
— Как она работать-то будет? — не выдержала я.
— Муж приучит, — брякнула старуха с некоторой ехидцей. — Сначала потешится. Потом поколотит. Захочет есть. Станет трудиться.
Все, как я и подумала: варвары, чего с них взять. По рассуждениям Ма получалось, что после сезона дождей (он же медовый месяц) постельная грелка становилась не так нужна мужчинам, и они отправляли ее работать.
— А если не выдержит нагрузки? — я высказала мысль вслух.
— Умрет, — невозмутимо добавила Ма. — Муж купит. Другую.
Лучше бы не уточняла. Встреченные «красавицы» больше не вызывали у меня раздражения. Теперь они казались откормленными хавроньями, которых заботливые хозяева, то есть родители, везут на рынок. А там как карта ляжет. Понравится покупателю — оставит на племя, нет — пустит в расход.
— У других мужчин тоже есть гаремы? — мою голову посетила очередная гениальная мысль. — Или только у жрецов.
— Редко, — помотала так и не отмытой до конца башкой Ма. — Дорого. Много едят.
Я едва не споткнулась, услышав последнее заявление. Выходит, варварам дешевле каждый год покупать по новой жене, чем прокормить старых. Вот так нравы.
Радужное настроение сошло на нет, вдохновение иссякло, а пони и единороги перестали скакать в моей голове. Вот так попадешь к какому-нибудь озабоченному старикашке. Он выжмет из тебя все соки за сезон дождей, а потом выгонит в поле. Изморит голодом, а весной приобретет новую подружку. Я так явно представила эту картину, что чуть не разревелась в голос.
— Старайся, — предупредила меня Ка. — Кто танцует. Стоят дорого. Покупают жрецы. Или очень богатые. Охотники.
Я согласно кивнула: конечно, дорогостоящую покупку всегда жалко испортить. И накопить на новую, хорошо танцующую жену, сможет не каждый мужчина. А потому станет беречь.
Чтобы хоть немного отвлечься от нехороших мыслей, я задала Ка давно мучавший вопрос:
— Скажи, кем был твой отец? Ты не похожа ни на мать, ни на брата с сестрой. Видимо, унаследовала черты лица и характер отца. Только непонятно, почему наверняка приятный и умный мужчина выбрал в жены Ма?
— Па слабый охотник. Одна рука, — призналась Ка. — Накопил только на Ма. Потом упал. С утеса.
Она говорила так просто, обыденно. Но в глазах ее замерли слезы.
— Ничего, — утешила я девчонку. — В гареме жрецов тебя ждет совсем другая жизнь. Только ты тоже постарайся. Танцуй, и все сбудется.
Когда мы пришли в назначенное место, гулянка была в самом разгаре. Мужчины, разряженные, как павлины, вальяжно расхаживали возле танцплощадки, потягивали напитки из калебасов и, судя по веселым лицам и блестящим глазам, в сосудах булькало что-то покрепче чая. Охотники за женами кучковались небольшими группками, обсуждали последние события, хвалились подвигами и бросали беглые взгляды на скромно сидящих в отдалении женщин. Тем напитков не предлагали. Табу, видимо.
— Хороших торгов! — пожелала Ма пожилая, скрюченная в три погибели старушенция. Кивнула на двух сопровождавших ее молодых варварок. — Мои. Красивее твоих!
Ну конечно, вы еще дочками померяйтесь! Я психанула и отошла подальше от ссорящихся мамочек. Пусть себе без меня кудахчут.
В честь великого ежегодного события мужчины принарядились. На головах женихов красовались венки из ромашек, одуванчиков и листьев папоротника. Ритуальные узоры, нанесенные красной глиной, украшали плечи и спины. Проходя мимо будущих жен, варвары поигрывали мускулатурой и многозначительно подмигивали.
И только один жених не кокетничал — сидел в стороне и спокойно потягивал напиток из калебаса. При этом он не снимал с плеч серой шкуры и держался особняком. Я узнала его сразу — по черным волосам и пронзительному взгляду, брошенному в мою сторону.
— Это Фил? — спросила я у подошедшей Ка.
Младшая «сестренка» не расслышала вопроса. Она совсем растерялась, впервые оказавшись среди такой толпы народу.
— Фил! Могучий воин, — ответила за нее Мна. При этом глаза ее зажглись азартом. — Потерял жену. Три дождя назад.
Мна смотрела на охотника с таким обожанием, что я почувствовала нечто похожее на укол ревности. «Это не твой мужчина, — пришлось себя останавливать. — Только дикарь. Такой же, как Пер и ему подобные. Не смотри в его сторону!»
Но как я ни старалась, мой взгляд то и дело возвращался к этому загадочному и дикому охотнику. Он манил меня своей неприступностью, завораживал непринужденной позой и внутренним величием. Вспомнились прикосновения его сильных рук, теплое дыхание на моей шее и чувственный голос…
Мысленно надавала себе подзатыльников и запретила думать о Филе.
Глава 11
Силясь отойти подальше от Фила, потащила спутниц в самую гущу невест. Активно работая локтями, пробралась к высокому помосту, установленному возле пирамиды. Наконец-то мне выпал шанс рассмотреть сердце Капулы воочию.
— Красота-а-а!.. — восхитилась я.
Пирамида состояла из десяти толстенных каменных платформ, наложенных друг на друга. По всему периметру располагались лестницы, с резными перилами в виде голов невиданных животных и людей. На лицевой стороне здания, обращенной к зрителям, находились три террасы, увитых яркими цветами и уставленных зажженными факелами.
