— Госпожа, проходите сюда, — навстречу ей вышла женщина с заплаканными глазами. Стоило Роуз войти в комнату, как на пороге появился страж, пикой загородив путь служанке.
— Пошла прочь! — рявкнул он ей и закрыл дверь на ключ.
Роуз оказалась в просторной комнате с большой кроватью посередине. Распахнув окно, она подергала решетку и с горечью убедилась, что та сидит прочно, надежно отрезая путь к свободе. Еще подлетая к замку, принцесса позволила себе помечтать, что, если бы ей удалось найти черного дракона, то она могла бы повторить путь Свон.
Зеркало, столик со склянками и коробочками, кресло с высокой спинкой, несколько пуфов и большой гардероб — все было выполнено из белого дерева и отделано золотой инкрустацией. Открыв шкаф, Роуз поразилась большому количеству нарядных платьев и обуви. Вытащив одно, принцесса с горечью заметила, что его фасон давно устарел, хотя качество шитья и отделки поражали великолепием. В коробочке на одной из полок лежали носовые платки с монограммой «Л.П.», наводя на мысль, что комната и наряды в шкафу принадлежали Леоль Пигеон — матери Петра.
Вскоре Роуз получила подтверждение: в небольшом отделении хранился узелок с новыми вещами для младенца.
Принцесса разложила их на кровати и расплакалась. Ей стало жалко женщину, с такой любовью вышивавшую каждую вещичку для ребенка, которого даже не успела приложить к груди. Роуз вытряхнула свой мешок и уложила туда чудесные детские вещички. Она не могла знать, что ее ждет впереди, но ей очень хотелось, чтобы их с Петром ребенок когда-нибудь надел рубашечки, вышитые руками его бабушки.
Порывшись в вещах, она нашла удобные туфли на низком каблуке, теплую накидку и чулки, которые отложила в сторону, занявшись примеркой платьев, что вопреки ожиданиям принесло одни огорчения: хотя Роуз не была пампушкой, ей подошли лишь те наряды, что Леоль носила, будучи беременной.
«Где прежняя утонченность принцессы? — спрашивала себя Роуз. — Где изящность и грация? В лабиринтах я превратилась в крестьянку, с легкостью отмахивающую большие расстояния. Крепкие ноги тому подтверждение».
Она посмотрела вниз на стоптанные башмаки и чуть не расплакалась.
«Что уж говорить об утонченности, если всего полгода назад я не замечала ни качества ткани, ни искусности кроя, а теперь прикасаюсь к работе мастериц как дикарка с Иберских островов, впервые увидевшая одежду».
Выбрав самое красивое платье, в котором она с радостью отправилась бы под венец, Роуз приложила его к груди. Голубой цвет тончайшего шелка, блеск россыпи бриллиантов, пышность юбок манили вновь почувствовать себя принцессой.
Протиснувшись в громоздкое платье, Роуз тщательно расправила юбки. Не сумев затянуть лиф, она, придерживая его рукой, подошла зеркалу. Повернулась одним боком, другим, дрожащими от волнения пальцами поправила волосы, с удовольствием отметив, что разрумянившееся лицо выглядит особенно хорошеньким. Наклонилась ближе к серебристой поверхности, покусала губы, отчего они стали влажными и яркими, улыбнулась сама себе и … встретилась взглядом с капитаном Шотсом, застывшим за ее спиной.
ГЛАВА 17
Сердце ухнуло вниз, когда в зеркале отражение Шотса скривилось в улыбке, а в глазах зажегся похотливый огонь.
Роуз с тоской посмотрела на закрытую дверь и вздрогнула, когда горячие ладони мужчины прошлись по ее обнаженным плечам и настойчиво потянули ткань вниз. Роуз вцепилась в лиф обеими руками, но не смогла противостоять силе дракона.
— Капитан, отпустите меня…
— Меня остановила бы ваша девственность, — шепнул он, прерывая поцелуй в шею. — Но вы ее, принцесса, давно потеряли.
Его руки накрыли обнажившиеся груди девушки и больно сжали.
— Гладкая, нежная, — выдохнул Шотс и провел щетинистым подбородком по плечу, заставив жертву сжаться.
— Давай снимем эти тряпки, — дракон прикусил кожу на шее пленницы. Его руки спустились ниже и, сминая шелк юбки, прижали бедра девушки к напряженному мужскому телу.
Когда его язык, оставляя мокрую дорожку на коже, коснулся уха, Роуз не выдержала и, вырвавшись, кинулась к открытому окну.
— Помогите! Кто-нибудь помогите! — закричала она, надеясь на чудо.
Но сильные руки подняли ее в воздух и швырнули на кровать, по которой она, путаясь в юбках и простынях, попыталась отползти как можно дальше от монстра, стоящего спиной к окну и с улыбкой наблюдающего за ее потугами спастись.
— Хочешь быть изнасилованной на полу? Давай. Хоть стоя, но я все равно получу свое. Сбежав накануне свадьбы, ты сделала из меня посмешище. Я этого никому не прощаю.
Дракон ни на мгновение не отводил замораживающего душу взгляда, и Роуз чувствовала себя зверьком, умирающим от страха перед огромной змеей.
Капитан раздевался не спеша, смакуя каждое движение.
— Мне нравится, когда женщина убегает. Давай, порадуй меня. И я начну обрывать твои пышные юбки по одной, как лепестки с цветущей розы.
Он расстегнул на черном камзоле одну пуговицу, другую, потянулся к третьей.
— А когда я доберусь до центра твоего естества, ворвусь в него, как клинок входит в тело врага.
Шотс небрежно скинул камзол на пол, оставшись в нижней рубахе — камизе.
— Я буду терзать твое тело долго, и никто, даже королева, не сможет мне помешать.
Ослабив завязки на вороте, он вытянул рубаху из пояса штанов.
— Ты же видела Лолибон. Она только спит и трахается — это все, что позволяет мое зелье, которое я подливаю ей в вино.
— Зачем вы это делаете? — Роуз не удержалась от вопроса.
— Драконы слишком долго были марионетками в ее руках. Я не могу убить королеву, которую признало Драконье око, но сделаю так, что она сама сдохнет от истощения. И тогда Око достанется мне.
Он поднял руки, снимая рубаху, и его страшные глаза на мгновение исчезли за белой тканью.
А Роуз завороженно смотрела, как кто-то просунул руку с той стороны окна и, схватив запутавшегося в камизе дракона, притянул его к решетке. Одновременно с этим из мускулистого живота Шотса трижды появилось и исчезло острое жало кинжала, и тонкие струйки крови потекли вниз, окрашивая бурым цветом его штаны.
Рука убийцы исчезла, и дракон с грохотом упал вперед, так и не сняв нижнюю рубаху.
Роуз подняла глаза от корчившегося в предсмертных судорогах тела, но за окном никого не оказалось.
Шло время, а она так и стояла, не решаясь ни подойти к дракону, ни позвать стражу.
Вдруг у окна со стороны двора выросла фигура Руффа, запыхавшегося от бега. Он вцепился руками в решетку, и Роуз невольно отметила, как горят драгоценные камни на массивных кольцах, унизывающих пальцы принца.
— Это ты кричала?
Роуз только и смогла кивнуть головой.
