— Что случилось, детка? — произнёс граф. — На тебе лица нет.
— Всё в порядке, — я попыталась успокоиться, прилагая к этому все усилия, чтобы сохранить невозмутимое лицо.
— Ксюша, — мягкий голос отца был приятным, а еще в нем прослеживались нотки беспокойства, — мне-то ты можешь признаться. Ты самое ценное, что у меня есть в этой жизни. И я никому не позволю тебя обидеть. Так кто посмел расстроить мою прекрасную дочь?
Я слушала его слова и понимала, что мама нашла в графе Гринвиче. Бархатный голос с завораживающими нотками успокаивал, а надежные руки, которых я касалась, вселяли уверенность и чувство защищённости. Отец и в свои сорок шесть лет был красив. И седина, тронувшая виски, совсем не портила его, скорее наоборот — придавала шарм.
— Огюст Версальский, — призналась я, потому что по-другому было нельзя. Принц намеренно танцевал с какими-то дамами поблизости, меняя одну на другую. И понять, что таким образом он хочет стать моим партнёром, было несложно, по крайней мере мне. — Я не хочу с ним встречаться, а он..
— А он весьма настойчив, — продолжил за меня отец, делая такой вираж, в результате которого между нами и Огюстом оказалось несколько танцующих пар. — Но ведь вся столица шепчется об его отношении к тебе.
— Это их дело, — попыталась отшутиться я, понимая, что это не совсем вежливо. И возможно я отыгрываюсь на отце вместо того, чтобы сказать всё, что думаю о нём, об Огюсте, а заодно и о вероломной Сильвии!
— Вы поссорились? — догадался отец и я с благодарностью поняла, куда он меня ведет в танце. Мы приближались к бабуле, что не могло меня не порадовать.
— Да, есть немного. Но все наладится, не переживайте, — я попыталась улыбнуться, но ничего не вышло. Может, отец не заметил моих жалких попыток?
— Ты уверенна?
— Вполне, — подтвердила я, понимая, что музыка закончилась и начинается следующий танец, а Огюст как таран шел напролом ко мне. — Пожалуйста, сопроводите меня к бабушке.
— С удовольствием, — произнёс отец, предлагая в моё распоряжение свой локоть. И я с благодарностью его приняла.
Бабуля несомненно была удивлена, увидев нас вместе, но не показала и виду.
— Что произошло? — шепнула она мне, обмахиваясь веером.
— Мы с Огюстом поссорились, и мне хотелось бы немедленно уехать домой, — призналась я, не желая вдаваться в подробности. У меня давно уже не было привычки жаловаться на все мои неприятности родным. Это началось с того самого момента, когда мы с мамой и Олей приехали сюда много лет назад. У дедушки и бабушки хватает своих проблем и забот, зачем же нагружать их такими мелочами..
Вот и сейчас, прекрасно понимая, что бал-маскарад- это не самое подходящее место для причитаний и жалоб, я промолчала. Граф Гринвич обменивался любезностями с бабушкой. Они пришли к выводу, что отец меня отвезет домой, и никто не обратит на это внимание. К тому же, уже далеко за полночь, а вино в соседнем зале, лилось рекой, что было нам только на руку.
— Ксюша, дорогая, может быть, ты передумаешь? — заботливо шепнула бабуля, заправляя выбившуюся прядь волос из моей прически. — Август и Кларисса ждут нас у себя примерно через час. Может быть, ты подождешь, а потом все вместе поедем домой?
— Нет, что ты! — я вымучено улыбнулась. — Мне не хочется здесь оставаться. Ты меня проводишь?
— Конечно, родная, — уверила меня бабуля и мы направились к выходу, успевая то и дело уворачиваться от разгулявшихся гостей. Бал шёл своим чередом. Наряженные не только прекрасными девами и пиратами, но и шутами, а еще разнообразным зверьём, придворные предавались веселью, разговорами и танцами. Жизнь продолжала бить ключом. Я была рада, что отец шагал вместе с нами, заслоняя меня от Огюста Версальского. Это давало надежду, что мой изменчивый кавалер, который следовал за нами невдалеке, не посмеет приблизиться к нам. Всё-таки ему тоже хотелось избежать скандала или сплетен со стороны.
Мы вышли на площадь и я, получив указания от бабушки, села в нашу карету. Отец, дабы не компрометировать меня, предпочел ехать на своей. К тому же ему предстояло сюда вернуться, ведь здесь оставалась его жена. Судя по обрывкам фраз, что я слышала из разговоров моих родственников, семейная жизнь графа Гринвича была не очень счастливой. Хотя он сам упоминал при мне, что со своей женой наконец-то нашел общий язык, и я за него была очень рада. Каждому хочется семейного тепла и уюта. Но если его нет, то надо постараться находить счастье в том, что имеешь. Отец несколько раз вскользь говорил, что очень раскаивается из-за своего малодушия в прошлом, но подробностей мне не рассказывал. Я же искренне желала ему только счастья.
Мы уже выезжали с дворцовой площади, когда я посмотрела в окошко кареты, чтобы еще раз полюбоваться на празднично подсвеченный дворец. И тут же, словно нарочно, на глаза попался принц Огюст собственной персоной. Он вышел за нами, возможно даже собирался последовать вслед за мной. Однако две девушки преградили ему путь, наверняка стараясь обратить его внимание на себя.
Я задернула шторку и отодвинулась от окна, прикрыв глаза. Под монотонный цокот копыт по булыжной мостовой, мысли сами собой вернулись к тому моменту, когда я увидела Огюста и Силь, целующихся в алькове. Мне сложно было поверить в то, что молодой мужчина мог спутать нас с Сильвией. Эта идея вообще мне показалась абсурдной. Ну да! Он так ко мне торопился. Можно спутать фасон, цвет платья и то только в первый момент, но голос и фигуру, лицо… Мы слишком разные с Силь…
Было ли мне больно?
Да, конечно. Увиденное меня, безусловно, задело. И не только потому, что тот, с кем я планировала связать свою жизнь, целовался с моей лучшей подругой. Пусть бывшей, но это сути не меняет. Я опять оказалась обманутой мужчиной, которому хотела доверять..
Нет, все-таки существовала разница. Видару я доверяла, когда-то.
А Огюсту- только хотела доверять и очень.
Между мной и Властиславом Видаром эти отношения были. Между мной и Огюстом Версальским не было, Слава Богу, никаких отношений. Если после случившегося с князем мой мир рухнул, и я долго собирала себя по кусочкам, то в случае с принцем я еще раз убедилась, что мужчинам нельзя слепо доверять. И у меня теперь нет лучшей подруги. Не так уж все и плохо!
За этими раздумьями я и не заметила, как карета остановилась около моего дома, в котором уже нас поджидали расторопные слуги. Я хотела открыть дверь и выйти сама, но граф опередил меня и уже протягивал мне руку..
— Не грусти, у тебя все наладится, — шепнул отец, многозначительно сжав мои пальчики.
— Мне очень хочется в это верить, — отозвалась я и предложила ему побыть со мной и выпить чаю. Но он отказался. Я так была благодарна отцу за поддержку, что даже сама поцеловала его на прощание, чем, похоже, очень растрогала графа.
Ночная прохлада конца октября мало походила на летнее тепло и в этот раз я не стала открывать окно. Я мерзла, но мне казалось, что источник холода вовсе не холодный осенний воздух.
