Положив расческу на столик и облокотившись, она задумалась. А если оставить детей тут, а самой пробраться к Радомиру? Это был не самый лучший вариант, но сильная тревога за своего зверя не давала покоя все две недели, что добирались сюда. Целых две недели…. Да он и из поездок, длящихся всего-то, пять-семь дней возвращался напряженный и голодный до её тела. Муж и сам признавался, что даже спать не всегда мог, настолько тоска одолевала его. Иной раз говорил, что хотелось все бросить и бежать, через леса и поля к своей паре. А как дело обстоит теперь? Когда такая колоссальная ответственность. И ведь она не будет никуда лезть, лишь бы стать как всегда его помощью, защитой и успокоением. Трезвый рассудок и острый ум нужны князю.
И Ярослава решилась.
Она накинула тонкий халатик, взяла в руку свечу и вышла в коридор, направляясь к родителям. Если они будут согласны, то она, жена своего мужа, так и поступит.
Молодая женщина могла бы обойтись и без свечи, настолько каждый поворот или изгиб коридора были знакомы. Но со свечой привычнее, поэтому Ярослава шла, а сама думала о тех словах, что нужно подобрать к каждому из родителей. Отец, конечно же, будет думать разумом, а мать сердцем. Именно на эти их качества княгиня и рассчитывала.
Яра подошла к двери, в волнении пригладила волосы свободной рукой и прислушалась к происходящему за дверью. Тишина и покой. Ярослава постучала, но в ответ тишина. Выждав минуту, молодая женщина снова постучала, только более настойчиво и эта попытка увенчалась успехом. Дверь открыл отец, взъерошенный и удивленный её появлением.
— Ярослава? Что-то случилось? — он интуитивно прикрыл дверь, словно боялся разбудить жену Ксению.
— Нет, что ты, пап, — тут же попыталась оправдаться Ярослава. — Мне просто нужно с тобой поговорить. С тобой и мамой.
— Ну что же, проходи, — произнес герцог таким тоном, будто бы не из собственной постели сейчас поднялся и не стоял тут перед дочерью в домашнем халате. А словно сейчас он находился на приеме у императора Августа в самом изысканном смокинге. Алекс отодвинулся, пропуская дочь в небольшую гостиную, что предшествовала спальне. Зайдя, Ярослава присела на первый попавшийся мягкий стул, не желая врываться туда, где посторонним в это время суток не место.
Практически тут же вышла герцогиня и только тогда дочь решилась объявить им цель своего визита:
— Пап, мам, мне нужна ваша помощь.
— Что-то еще произошло? — тут же отозвалась мама, приложив руку к груди.
— Продолжай, мы слушаем, — произнес отец, внимательно смотря на дочь.
— Я считаю, — начала Яра и вскочив со стула, — что сейчас моё место рядом с мужем. И если вы не возражаете, то я хотела бы оставить детей вместе с Марфушей тут! А сама планирую вернуться к нам в Белогорию.
— И давно ты это решила? — лицо отца не выражало никаких эмоций. Он просто положил руки на плечи матери, словно желая вселить в неё уверенность и поддержку.
— Алекс, — герцогиня успокаивающе погладила руку мужа, лежащую па плече своими пальцами. И Яра поразилась, как же эти двое понимают друг друга! — дай девочке высказаться. Она наверняка стремится к мужу. Так, милая?
— Всё именно так, мам, — кивнула Ярослава, ощутив в этот момент себя маленькой девочкой. — Пап, честно говоря я с огромным трудом от него уехала. Ты ведь знаешь, что для оборотня значит пара. И я даже не представляю, каково ему сейчас, если мне без него так плохо!
— Знаю, — твердо произнес отец, — твоему мужу хватило силы расстаться с тобой. И я глубоко уважаю и поддерживаю его решение. Он прав. Женщинам не место на войне.
— Девочка моя, — мать ласково смотрела на дочь своим всё понимающими глазами, — пойми, родная, ведь Радомир хотел вас отправить в безопасное место. Мы с отцом вполне способны обеспечить ваше спокойствие здесь.
— Какое спокойствие, мам!? — горько всхлипнула вдруг Ярослава и закрыла лицо руками, — он не может без меня, совсем! Для него и неделя была пыткой! Приедет, весь осунувшийся и глаз с меня не сводит. Я даже не представляю, как он там сейчас!
— Яра, — не выдержал Алекс и обнял свою старшую дочь, — мы очень рады, что ты доверяешь нам детей. И понять тебя не сложно, не нам ли с твоей матерью это не знать. Каково жить в разлуке.
— Но ты действительно всё взвесила? — переспросила герцогиня и Яра с тоской посмотрела на неё. Из глаз матери текли слезы. И уже спустя минуту обе женщины сидели, прижавшись, друг к другу.
— Да, мам. А Ксюша и Лёля, можно у вас останутся?
— Даже не обсуждается! — возмутился Алекс. — Скажи, когда планируешь выехать? Вместе с охранниками?
— Нет, — тут же выпалила Яра, — и не говорите им, пожалуйста! До Белогории доберусь с каким-нибудь караваном. Они под охраной ходят. Плюс в наших землях все было спокойно. А там, в столице, узнаю как обстановка более точно. И найму провожатых. Одна я хоть и выучила дорогу за эти годы, но точно не поеду.
— И охранника чтобы не одного, а человек так пять, — добавила герцогиня, переведя взгляд на мужа.
— Не меньше! — поддержал жену Алекс. — Это наше непременное условие. Плюс- если в ваших владениях неспокойно- ты немедленно возвращаешься обратно прямо из столицы. И никаких: "Раз я тут, так зачем поворачивать обратно". Только при таких условиях мы тебя отпускаем.
— Хорошо, пап, мам, — Ярослава шмыгнула носом, как маленькая. Отчего-то ей подумалось, что к завтрашнему утру глаза отекут от этих ночных слёз. — Всё сделаю, как сказали. Обещаю.
Решение принято. Еще раз подробно обсудив с родителями детали возвращения в Лесное княжество, Яра отправилась в свою комнату. Она зашла в гардеробную, с удовлетворением с первого раза определившись, в каком платье поедет и что возьмет с собой в путь. Затем отправилась в постель. И сон, как ни странно, пришел быстро. Ей снилась огромная рысь, бегущая по широкому лугу. Хищник довольно порыкивал, словно понимал, что скоро его пара присоединится и переносить все невзгоды обоим будет значительно легче.
Рано утром Яра написала письмо любимому мужу и отдала конверт Росляру, попросив передать князю при встрече. Попрощавшись с верными охранниками, Ярослава долго стояла с Марфушей на улице, смотря вслед удаляющимся оборотням. Подруга держалась за живот, но всем своим видом пыталась показать, что мужественно перенесет разлуку. По крайней мере, она пыталась казаться сильной, что уже было немало в её положении.
— Марфуш, — позвала Яра, как только оборотни скрылись из виду. — Мне нужно с тобой поговорить. Пойдем, присядем.
— Пойдемте, барынька, — отозвалась Марфушенька, с трудом передвигаясь и придерживаясь за поясницу. Ярославе вообще казалось, что внутри подруги двойня, как минимум. Но лекари дома в один голос утверждали, что малыш растет один. А княгиня и не спорила, ведь она не была специалистом в этом деле.
— Послушай, — начала княгиня, испытывая перед своей верной подругой неловкость. — Ты не обидишься, если я сегодня после обеда уеду. Туда, обратно, к нам. А детей оставлю тут, с вами.
