Ничего и нигде.
Но если нет её тела, значит она жива, значит, нет смысла отпевать и устраивать поминки и условные похороны, складывая все вещи, любимые платья в закрытый гроб и закапывать в землю, чтобы потом приходить именно к этому холмику, бугорку с единственной целью-поговорить, страдать.
Нет, для этих самых нехитрых и душещипательных целей у него уже был немой собеседник-портрет Ксении в полный рост и небольшая миниатюра, а так же несколько небольших рисунков, которые он сам выполнил в карандаше.
А ещё и дочь, что с каждым годом взросления становилась всё более и более похожа на мать и только зеленые глаза, вероятно, могли принадлежать ненавистному Георгу, но Алекс не винил за это Яру. Он вообще любил её, сомневаясь, что родись у него ещё ребенок, после пропажи жены, то смог бы относиться к малышу более трепетно и нежно, нежели к Ярославе.
Отраде для сердца, самому любимому человечку из тех, кто рядом.
Все эти годы, где бы ни был Алекс, куда бы ни отправлял его император, он всюду выискивал возможность найти свою жену. Всё просто было выработано до автоматизма. Показывал рисунки, давал объявления в газету, расспрашивал ненавязчиво на приёмах, званых обедах. Никто давно уже не смеялся, да и дамы, имеющие виды на этого мужчину, перестали шутить над графом, втайне мечтая, чтобы и им встретился такой же, способный помнить их в случае пропажи всю жизнь. Пропадать никто не хотел, но мечтать это весьма позволительно, а значит и мнение о Белтониче среди женщин было самое благоприятное и нерушимое.
Осведомители они и через пять лет своё дело знают туго, особенно если приказ, задание исходит от любимца императора.
Если кто-то давно не виделся со своими друзьями, родственниками и при встрече весьма рад, веселье бьет через край, то легко представить удивление и ступор графа, которому на одном приёме сказали, что леди, подобная его жене как-то появилась в Аравийском оперном театре в сопровождении мужчины и охраны.
Алекс не поверил, списав всё на общие черты, что почти у каждого можно увидеть по сравнению с нарисованным портретом. Но всё же решился проверить, тайно выехав с цветной миниатюрой в Аравию в тот момент, когда император не приветствовал бы это. Человек сомневался, но и отрицательный ответ он тоже не дал, предпочитая выразиться пространно о неземной красоте женщины с каштановыми волосами и небесными глазами. Человеку показалось, что женщина была несколько утомлена и несмотря на блистательность внешнюю, выглядела не очень счастливо.
А о каком счастье могла бы идти речь, если Алекс прекрасно знал, его Ксюша никогда бы не бросила собственную дочь. Он сам иногда просыпался ночью от того, что молодая женщина плакала тихо в подушку, а на вопросы что случилось, отвечала всегда одно. Она говорила, что очень счастлива с ним, Алексом и лучшей участи она никогда бы не желала. И если бы был бы выбор, не выходить за Георга, но не встретить его, Алекса, то Ксюша предпочла бы десять лет унижений, лишь бы встреча с любимым состоялась.
А ещё они мечтали о совместном ребёнке, совершенно не планируя ему пол. Какая разница мальчик или девочка, главное чтобы малыш был здоров. А если что, смеялась голубоглазая красавица, она не будет против и ещё раз попытаться выносить ребенка. Не это ли счастье?
Но этот непонятный случай в Аравии дал надежду на то, что Ксения жива.
Непонятная женщина с непонятным мужчиной (а иногда и не одним) всплывала то тут, то там. И всегда это происходило с конца марта по май. Не каждый год, но всё же она появлялась. У Алекса было смутное предчувствие о том, что это как-то связано с днём рождения Ярославы, первого апреля, но почему так?
Сложная обстановка между Тарсманией и Аравией несколько отвлекла, даже несмотря на то, что Алекс был вынужден вести переговоры о мире на территории по сути не совсем дружественного государства.
Но тут, впервые за много лет он, наверное, был вне себя от счастья и вместе с тем напуган. В посольство обратился мальчик, не нищий, не оборванный. Вполне обычный школяр с полным набором соответствующих вещей от формы до ранца. Он очень просил позвать ему господина дипломата Алекса Белтонича. Говорил он неспокойно, иногда оглядываясь назад, но это было вполне понятно — ведь не все были рады временному соглашению о мире между государствами, а значит, получить по шапке могло стать лучшим итогом для мальчика. Отчего-то подросток сумел убедить в своей нужде охрану и уже спустя десять минут граф вышел на улицу, дав команду пропустить паренька внутрь, на территорию посольства.
— Вы меня искали, молодой человек? — Произнёс граф на безупречном аравийском.
Он знал много языков и втайне радовался всем подобным успехам дочери, ведь она тоже совершенно искренне считала это наследственностью от неродного отца. От Ярославы никогда не скрывалась история появления одинокой женщины с ребенком в жизни Алекса. И всё же чтобы щадить чувства ребенка, вся грязь не выворачивалась наружу, ограничиваясь лишь общими словами о вынужденном браке с нелюбимым человеком. Может быть, подобное упоминание о родном отце и вызвало бы у кого-то боль, презрение к себе самой из-за ненависти к родителю, но только не у Яры. Она была настолько окружена любовью матери и приёмного отца, что всё компенсировалось с лихвой.
— Вы Алекс Белтонич? — Совершенно серьёзный взгляд пусть ещё не взрослого человека, но который очень старался казаться таковым.
Сколько было этому пареньку? Лет пятнадцать-семнадцать, не больше.
— Я.С кем имею честь разговаривать?
— Простите, я не могу назваться, но это и не так важно. Меня просили вам передать вот это, — он нетерпеливым жестом скинул свой ранец, что весьма напрягло охрану, и достал оттуда записку, протянув её графу.
'Если ты всё ещё любишь меня, пожалуйста, не ищи. Я очень боюсь за тебя! Очень! '
— Кто это написал? Откуда это у вас, молодой человек? — Граф был совершенно серьёзен, но только внутреннее напряжение создавало ощущение натянутой струны. Почерк был чем-то похож на тот, вовсе не забытый. Дома, в рабочем кабинете на столе стоит шкатулка с записочками от любимой жены, которые бережно хранятся и иногда перечитываются. Он знает их все наизусть, даже наощупь не глядя может определить, где какая, но тут….
Что это глупый розыгрыш или итог его семнадцатилетних поисков?
— Сегодня после учёбы я зашел полакомиться знатным мороженым в небольшое кафе, ведь учитель поставил мне пятерку сразу по двум предметам. Ко мне подсела женщина, спросила, где я учусь, и что нынче изучают в школах. А затем она сказала, что я измазался мороженым, и принялась заботливо оттирать мне щёку. — При этих словах юнец покраснел, но Алекс сдержался и даже не улыбнулся. Всё было странно и вместе с тем не совсем неправдоподобно, что хотелось выслушать его до конца. — Она шепнула ' Передай в посольство Тарсмании, Алексу Белтоничу, пожалуйста ' и оставила салфетку лежать на столе, а сама ушла.
