Через какое-то время мы поменялись местами, и уже я оказалась сидящей сверху и с наслаждением двигалась, замечая, как вздрагивают ресницы мужа, стоило только мне опуститься. Отблеск огня из камина играл на светлых волосах оборотня, отражался в его медовых глазах…. Я была счастлива с ним, не понимая, как вообще могла существовать без своего зверя.
— Люблю тебя, мой князь, — прошептала, понимая, что близка к желанной разрядке.
— Так и должно быть, — вторил он мне, порыкивая от удовольствия.
Поздним вечером мы вдвоём с Ярополком почитали вслух, а затем он отправился спать. Взъерошив непослушные волосы мальчика, и поцеловав его на ночь, я ощутила прилив нежности и порадовалась, что он есть на свете. Такой непоседливый и вместе с тем очень ласковый, одновременно старающийся казаться независимым.
Ярополк давно уснул, утомленный активными дневными занятиями, а мы с мужем молча сидели в нашей спальне, не отрывая взглядов от разожженного огня в камине. Радомир положил свою голову мне на колени, а я осторожно перебирала тяжелые пряди, наслаждаясь этой возможностью прикоснуться к нему.
— Яр, мне через два дня нужно уехать, ненадолго, — внимательно произнёс он, перехватив мою руку и прижав ладонь к своим губам. — Я уехал бы раньше, но завтра твой день рождения, а его хочу провести с тобой.
— Куда уедешь? — спросила, а в груди что-то защемило. В последнее время муж часто хмурился, иногда подобные взгляды ловила на себе.
На упоминание о дне рождения не обратила внимание. Двадцать шесть не та дата, чтобы прыгать от восторга.
— Мне пора объезжать владения. Не все сразу, конечно, часть из них. Узнать у старост, жителей, что и как в деревнях с порядком и суд вершить, если потребуется. Всё как обычно, ты не волнуйся.
— Это надолго?
— Может быть на неделю, наверное, — в его интонации звучало раскаяние. Внезапно Радомир подскочил, обнял меня, прижал к себе, зашептал горячо в ухо, — Ярослава, я не хочу с тобой расставаться! Ты не представляешь, чего мне это стоит!
— И я не хочу, — повторила за ним, — но ведь ты вернешься!
— Как только смогу! — уверил муж меня, не отводя своего задумчивого взгляда. — Даже не сомневайся в этом.
— Возвращайся.
День рождения пролетел в одно мгновение. Ярик подарил перевод прекрасных стихов из Тарсмании и я прослезилась от нежности к мальчику, выбравшему такие трогательные строки. Властислав к этому дню вернулся с охоты. Он заранее приобрел тонкую белую шаль для меня, и это было так приятно! Я растрогалась и перецеловала княжичей, вновь про себя повторяя, что мне с ними очень повезло.
Муж, так же не переставая меня баловать, подарил витой браслет на руку с подвеской-маленькой рысью. Этот подарок я сразу надела на руку, решив больше никогда не снимать.
А ночью мы снова любили друг друга, словно это произошло в самый первый раз, словно мой любимый князь уезжает не на неделю, а на год.
Глава 25. Обрыв для Ярочки
На другое утро мой оборотень уехал вместе с небольшим отрядом и Росляром, оставив смотреть за порядком Властислава. Как обычно до обеда позанимавшись с Ярополком, я принялась за обучение старшего княжича, а потом отправилась в библиотеку. Мне было плохо без мужа, и я ощущала смутную тревогу, а еще и эти его грустные взгляды, словно он прощался со мной. От подобной мысли сердце просто рвалось на куски и, прихватив какой-то совершенно несерьезный дамский роман (откуда они только взялись в княжеской-то библиотеке), попыталась отвлечься. Послеобеденные занятия Ярополк попросил отложить, сославшись на отсутствие желания познавать что-то новое. Подобное с мальчиком случалось редко, и я, убедившись, что он не болен, пошла ему на встречу, отпустив с уроков. На улице светило ласковое солнце, возможно, оно придаст мальчику настроения, а заодно появится пропавшее желание учиться.
Управляющий Осип обещал меня сводить в замковые подвалы, но у него поднялась температура, а потому тащить с собой пожилого больного мужчину не было никакого желания. Решив отложить всё до завтрашнего дня, я решила просто прогуляться, посетить торговые ряды, а может быть просто дойти до дальних замковых ворот и обратно.
Однако, едва я вышла на улицу и направилась к воротам, как вдалеке мелькнула рыжая теплая куртка, какая имелась у Ярополка. Мне показалось, что мальчик был один, и чтобы успокоить себя, я отправилась за ним. В той стороне, как рассказывали слуги и Радомир, находилось местное кладбище, на котором и захоронены все предки Видаров. Если я правильно поняла, то мама княжичей тоже должна быть упокоена в том же месте, возможно мальчик пошел к ней. Главная дорога, ведущая к замку, находилась с противоположной стороны, наверное, именно поэтому мне встретился всего лишь один
крестьянин. Он вежливо поклонился, поторопившись дальше по своим делам. И мне ни к чему было его расспрашивать, потому что я спешила за мальчиком. На открытом пространстве дороги лёд, а уж тем более отсутствовали, но сплетенные корни растений были настолько плотными, что временами казалось, будто бы я иду по травяному ковру, положенному прямо в землю. Как и многие кладбища, это имело каменное ограждение и что мне показалось правильным — оно было чистым. Ни мусора, ни изломанных крестов или просто неухоженных надгробий. Какая-то женщина на центральной аллее собирала раскиданные ветром и непогодой ветки, складывая их в одну кучу. Заботливая рука правителя, похоже, виднелась и тут. Я мысленно оценила эти усилия мужа и снова поняла, как соскучилась по нему, пусть он и уехал всего лишь сегодня рано утром.
Куртка Ярика мелькнула впереди и с центральной аллеи свернула вправо, огибая небольшой домик, что вполне мог быть местной сторожкой. Я прибавила шаг, почти побежала, от чего платок сбился и свалился на спину, но поправлять не было желания. Едва завернув за сторожку, я едва не наткнулась на княжича, присевшего на скамеечку около одной могилы. Креста не было, только памятник в виде грустной кошки, свернувшейся клубочком на каменном постаменте. И надпись, выбитая внизу " княгиня Талина Видар " и даты её жизни. Тридцать лет прожила, это очень мало.
— Тут твоя мама похоронена? — спросила я его в тот момент, как Ярополк поднял голову и посмотрел в мою сторону.
— Мама, — кивнул он и, шмыгнув носом, поддел ногой какой-то грязный комок.
— А эти могилки чьи, знаешь? — поинтересовалась я с целью не только отвлечь мальчика, но и удовлетворить своё любопытство. Несколько каменных надгробий, выровненных в линеечку после могилы Талины, изображали таких же свернувшихся клубком кошек. И всё бы ничего, только похожи эти каменные изваяния один в один, в отличие от прочих, мимо которых я шла сюда.
— Знаю, — спокойно отозвался Ярик и повернулся на скрип открывающейся двери сторожки, — это папины жёны, что были до мамы.
— Что? — переспросила, скинув прошлогодний почерневший лист, прилипший к скамейке, на которой и сидел мальчик. Но тут же, не дожидаясь повторения ответа княжича, подалась в сторону надгробий-близнецов. Я позабыла и про сторожку и про всё остальное, меня как магнитом тянуло к печально застывшим каменным изваяниям.
