— Ну что ж мой друг, — вдруг встрепенулся император, — я вынужден покинуть всех буквально на десять минут.
— Что-то произошло? — дежурный, ничего не значащий вопрос, но Радомир его задал как обычный дворцовый обитатель. Со вниманием и серьёзностью, обращенными в сторону августейшей особы. Но под всем этим пластом светского налёта скрывалось стойкое желание бросить всё и умчаться к своей паре. Он не видел её уже сутки но, кажется, это длилось уже целую вечность.
— Нет-нет, — тут же отозвался улыбающийся Лукиан IV, — всего лишь хочу поторопить свою супругу. Скоро аукцион, а она ещё даже не показалась своим подданным. Непорядок.
Радомир предпочел промолчать, учтиво кивнув удаляющемуся императору. У них еще будет возможность пообщаться и обсудить дела. А сейчас нужно покинуть зал и отдать наконец-то эти серьги, что всё-таки дождались своего часа.
Спустя какое-то время театральный зал Лукиана заполнился покупателями и продавцами, а еще просто зрителями, желающими посмотреть на товар и оценить сам процесс этого действа. На сцене, где обычно выступают артисты местной императорской труппы, возвели дополнительный помост и ведущий данного аукциона, седой казначей граф Шерье, постучав пару раз по своей деревянной тумбе, объявил о начале торгов.
— Диадема ЛеМур, — громогласно провозгласил казначей первый лот. — Тысяча золотых монет начальная цена!…
Все зашушукались, дамы зашуршали веерами, а Радомир, который в данный момент сидел рядом с довольно приятной четой графов Апрельских, с усмешкой посматривал на переживающих нервных особ, мечтающих примерить подобную красоту. Диадема, выполненная в форме целующихся лебедей была неплохой, но лично ему, Видару, она не нравилась.
— Одна тысяча сто! — прокричала Стелла.
— Одна тысяча двести! — отозвался нежный голосок и, кажется, князь даже узнал его обладательницу, но точно смутно припоминал страстную ночь, проведенную в её обществе. Правда, повторения этого больше не было, к великому сожалению миловидной женщины, пытавшейся повторно обратить на себя внимание знатного оборотня.
— Одна тысяча триста, — верещала Стелла, не желая уступать Алисии, кажется, именно так звали обладательницу нежного голоска….
Радомир улыбался, поддерживал беседу, одновременно ожидая, когда весь этот привычный маскарад закончится, когда начнётся бал, а затем как только император и супруга удалятся, можно и прочим покидать данное мероприятие..
Он уже решил, что в дом зайдёт исключительно, чтобы переодеться, скинуть черный бархатный костюм и немедленно отправляться обратно. Хотелось обернуться, принять звериный облик, а затем умчаться навстречу ветру, чтобы из под лап вылетал легкий снег…
— Лот номер пять. Кольцо женское, работы неизвестного мастера из Тарсмании, — громко провозгласил казначей граф Шерье.
— Почему оттуда? — выкрикнул кто-то из мужчин и тут же раздались приглушенные смешки.
— Ну, господа, давайте посерьёзнее, — тут же пристыдил казначей, — известный факт, ажурное плетение этих мастеров. Да вы все уже, наверное, успели познакомиться с ним, как и с другими экспонатами, представленными на торгах. Мы ведь не зря даём время на ознакомление, а демонстрационные витрины подсвечены хорошо, я сам лично убедился!
Радомир видел эту широкую полоску, заполненную посередине причудливыми завитушками. Словно какое-то гибкое растение удачно разрослось между двух тонких ободов. Но даже не обратил внимания, что оно из Тарсмании, отвлекли.
Цена уже не имела значение.
— Начальная цена восемьсот золотых монет, — тут же раздался стук молоточка о деревянную трибуну, возвышающуюся на постаменте.
— Две тысячи, — крикнул князь.
— Ах! О-о-о! — раздалось вокруг.
— Две тысячи сто, — крикнул старый барон, он же оборотень-лис, живущий обособленно даже от собственных соплеменников.
— Три тысячи, — оборвал его князь, не обращая внимания на раскрытые рты присутствующих. Ему очень хотелось сделать Яре приятное. И даже сегодня днём он выкроил минуту и проехался по магазинам, но мысль о кольце засела прочно, а, значит, он просто обязан был его приобрести. Не венчальное, а просто как подарок. У его женщины будет много украшений и это данность, которую она примет. Оборотень видел глубоко запрятанную грусть, что мелькнула в глазах любимой при упоминании о прошлых утерянных побрякушках. А, значит, он точно знает, что ей нужно.
— Кольцо продано. Покупатель- князь Видар! — оповестил Шерье, а зал уже ждал, что на этот раз предстанет перед вниманием требовательного зрителя и покупателя.
— Кольцо продано. Покупатель- князь Видар! — оповестил Шерье, а зал уже ждал, что на этот раз предстанет перед вниманием требовательного зрителя и покупателя.
Спустя два часа от настроения торговаться ни у кого из присутствующих не осталось и следа, да и все лоты оказались распроданными, и чарующая музыка закружила, завертела дам и их кавалеров. Раздавался смех то тут, то там. А ещё велись женские разговоры о мужчинах, и мужские о женщинах… Веселье захватило всех, в том числе и императора, старательно выводящего па с собственной весьма фигуристой фавориткой, несмотря на грозные взгляды жены. 'Всё как всегда', мысленно усмехнулся про себя Радомир, тут же поймав себя на мысли, что очень волнуется за Яру.
— Князь! — раздался весёлый голос Стеллы, — белый танец. Разрешите вас похитить из этой исключительно мужской компании?
— Мы ещё не всё обсудили, — отозвался он, ощущая, что зверь противится, а еще этот запах, который не так давно был безразличным, а теперь так просто противным, — извините, леди.
— Это некрасиво, вы ставите меня в весьма неловкое положение, — прошептала она, умоляюще смотря на мужчину, — я ведь не куда-то зову, а просто потанцевать. Прошу вас, сделайте мне одолжение.
— Ну, хорошо, так и быть, в последний раз, — отозвался оборотень и закружил довольную женщину в вихре танца. Собеседники и в самом деле могли подумать невесть что, плюс было непринято отказывать дамам, приглашающим на белый танец.
— Неужели брат правду сказал и у вас уже есть невеста? — улыбнулась Стелла губами, но глаза хранили лишь холод.
— Есть, — тут же отозвался князь, прокручивая женщину вокруг себя.
— Кто она?
— Не ваше дело, леди, — усмехнулся Радомир и тут же почувствовал, что партнерша по танцу в ответ едва не отдавила ногу.
— Вы никак не можете меня простить, милый князь, — язвительно улыбнулась самодовольная холёная стерва, — может, забудем все разногласия? — она, согласно правилам танца, вложила свою ладонь в крупную руку оборотня. — Давайте помиримся, и пусть всё вернётся на свои места! Вы согласны?
— Абсолютная чушь, — усмехнулся Радомир, — и, кстати, это наш последний танец.
— А вы злопамятны! — обронила женщина, снова как бы невзначай наступая ему на ногу.
