— Ты о чём?
— Например, о твоих родных. Или о моих. Ты ведь хочешь увидеть на собственной свадьбе бабушку или маму? — хитро прищурившись, оборотень коснулся согнутым пальцем кончика моего носа. Так получилось, что нашу свадьбу пришлось отложить. Инициатором стала я сама. Причина — мне хотелось выдержать хотя бы пару месяцев траурный период. Хоть в последнее время мы не ладили с Сержем, и близился развод, однако, я всё ещё Аддерли. Да и чисто по-человечески это нехорошо.
— Очень!
— Буду по тебе скучать, — совершенно искренне произнёс тигрище и, обняв меня, уткнулся носом в макушку. Я уже знала, что оборотню очень нравится мой запах. Поэтому позволяла ему успокаиваться таким образом, не отстраняясь и не смеясь над повадками зверя.
— Всего-то неделя, — попыталась я его образумить. Но моё настроение тоже стремительно падало. — Са-а-аш, — вдруг всхлипнула я. Мой оборотень тут же отстранил меня от себя, заглядывая в мои глаза:
— Что? Жень, где болит?
— Я уже скуча-а-аю, — совершенно неприлично протянула я и всхлипнула.
— Женька, — несносный Эрскин сначала стоял, словно громом поражённый, а потом вдруг улыбнулся и произнёс, — это значит, ты меня действительно любишь!
— Дурак! — обиделась я. Но не по-настоящему, а так, полушутя, — а как же иначе? Просто… просто не хочу, чтобы ты уезжал, — призналась и тут же продолжила, — и с тобой не поеду! Официально мы пока ещё никто друг другу!
— Для меня ты всё, — совершенно серьёзно произнёс он и добавил, чуть склонившись ко мне, — хочешь, я сегодня сам тебя отвезу на работу? А Крошка пусть отдыхает.
— Хочу, — согласилась. И тут же представила, как выглядит эта моя «концертная программа» со стороны. Детский сад! Ну, на кого становлюсь похожей, не знаю! И можно было бы посмеяться над собой, но не хотелось.
Саша взял меня за руку и так, вдвоём, мы вышли из дома. Охранники уже давно не прятались от меня, не имело смысла. Поэтому поздоровавшись с нами, незнакомый оборотень сел в другую машину и направился следом, придерживаясь небольшого расстояния. Может быть, кто-то называл это зазнайством или излишней перестраховкой, не знаю. Но мне действительно было спокойнее оттого, что кто-то присматривает за мной, оберегая в то время, когда милого не было рядом. Возможно, когда буду знать, что Леноксу дали срок, и он отправится в места не столь отдалённые, всё станет гораздо проще. Но пока пусть остаётся всё таким, как есть.
«Бессовестная иностранка», «наглая русская» и «искательница состояния», всё это пришлось услышать от возмущённой миссис Аддерли, едва нотариус огласил завещание. Но… со мной был Гарри. Он весьма сурово пригрозил, что ещё одно слово, даже сказанное шёпотом, и миссис Долэг расстанется с круглой суммой в качестве штрафа. Нотариус поддакнул и напомнил о правилах приличия и светлой памяти Сержа. Пожилая дама очень быстро прикрыла рот, пыхтя, но успевая радоваться открытому на её имя счёту… Оказывается, Серж скрывал от меня часть доходов. Что же, я ничего не имела против, мать — это святое. Хотя подобный поступок царапнул, я же никогда от него ничего не прятала и не возражала бы подобному решению. По оглашенному документу свою часть квартиры Аддерли отписал мне, а вот газета разделена между нами пополам, равно как и долги.
Ознакомившись с документом, мудрый крот разрешил мне всё подписать, что я и сделала. Получив заверенную копию завещания, Гарри предложил мне покинуть это заведение.
— Возможно, леди желает что-то оспорить? — поинтересовался мой адвокат в тот момент, когда мы неспешно шли коридорами старинного здания, которое занимал нотариус.
— Гарри, ко мне лучше обращаться миссис, — поправила я и улыбнулась. Осознание того, что всю эту «тягомотину» можно на кого-то спихнуть, окрыляло и настраивало на умиротворяющий лад.
— Это чисто формальный статус, — усмехнулся толстячок, — реально-то все уже в курсе, кто занял сердце нашего Главы. Думаю, до заключения брака тоже осталось недолго.
— Да? А когда все успели узнать? — признаться, подобная наблюдательность была мне приятна. Я ведь действительно люблю Сашку. И если его чувства ко мне также заметны, то это только плюс моему тигру.
— Леди Дженни, вы такая непосредственная и интересная особа! — улыбка снова озарила лицо мужчины, — что остаётся только завидовать нашему лорду. На самом деле оборотней в городе очень много. Поэтому то тут вас увидят, то там. А ещё эта трогательная опека Эрскина по отношению к вам. Не только люди всё подмечают.
— Я вас обидела? — последняя фраза навела меня на неприятную мысль.
— Нет, что вы! Ни в коем случае. К тому же хотите, расскажу вам маленькую тайну, за что я уважаю своего Главу как… настоящего человека, — в этот момент Гарри распахнул передо мной дверь из здания. Холодный осенний воздух прошёлся по лицу, забрался под ворот пиджака, но я проигнорировала эти шалости погоды.
— Да, пожалуйста!
— Прошу, — в этот момент крот распахнул передо мной дверцу своего авто и я села, ожидая рассказа мужчины. — Так вот, мой сын попал в очень неприятную ситуацию за границей, связался с отъявленными негодяями, — признался адвокат, а я взглянула на него с немым вопросом. Неужели Гарри не был способен всё сам разрулить? — На тот момент я лежал в гипсе. Попал в аварию, переломало всё, круче, чем в мясорубке, — пояснил оборотень. — Я точно знал, что лорд Эрскин имеет связи и за границей. Обратился к нему через свою жену и спустя двое суток нерадивый сын стоял около моей постели. С тех пор мальчик изменился, — крот добродушно усмехнулся, — и слово Главы для него имеет особое значение.
— Понятно, — произнесла я и вздохнула. На работу ехать не хотелось. Но, возможно, это был мой последний день в газете, поэтому попросила, — а теперь, пожалуйста, отвезите меня в редакцию.
— С удовольствием. Кстати, если помощь нужна, только позовите!
— Спасибо!
Из кабинета я позвонила Саше и он, уже зная результат завещания, предложил прислать ко мне на подмогу каких-то профессионалов. Честно говоря, только здесь поняла, что желание что-либо творить вместо главного редактора пропало. Дотягивала эту лямку на одном упрямстве.
— Саш, — я замялась, а потом вдруг выпалила, — дело не в том, что я не справляюсь. Не хочу здесь работать. Совсем.
— Потому что придётся всё делить с матерью Аддерли?
— Нет. Просто перегорело всё рвение, — призналась, почувствовав в сердце облегчение. Да, похоже, мой энтузиазм сдулся под воздействием обстановки. — Да и как работать, если половина принадлежит кому-то.
— Можешь выплачивать ей определённую сумму с прибыли, могу я выплатить всё сразу.
— Вот только не надо последнего! — воскликнула я, — это всё крайности! — минуту подумала и добавила, — Саш, я совсем этим заниматься не хочу. Жалко, конечно, ведь столько вложила труда. Но нет, ничего мне не надо.
— А если мы подыщем кого-нибудь? Продадим твою долю?
