Только перед самой остановкой нам был задан вопрос, откуда мы. То есть о городе нашего проживания. Ну я и ответил за всех, что мы из Благоярска. Такой ответ нами оговаривался заранее. Другое дело, если бы нас стали раскручивать на подробности, тогда пришлось бы признаваться: «Вообще-то все мы родом с дальних хуторов…» Но раз уточнений не последовало, то и мы не вдавались в подробности. В том числе и намёков не подали, кто моя жена на самом деле и какова принцесса по рангу своего происхождения.
Поселили нас в совершенно новом, недавно построенном доме, в котором ещё пахло свежеструганым деревом. Скорей всего, богатей какой-то для себя строил. Причём в комнате сразу стояли прохладительные напитки в кувшинах и вазы с фруктами, на которые мы набросились как беженцы с голодного края. Также обратили внимание на стопки приготовленной для нас одежды. Причём одежды богатой, весьма красивой, традиционной для данного государства. Как только с размерами для нас угадали? Хотя свободный покрой не стеснял в каких-то жёстких рамках.
Утоляли жажду и первый голод, любуясь открывающимися из нашего окна просторами. Ибо дом оказался на самом краешке скалы, очень красиво нависающим чуть ли не над самой речной гладью. Если хорошо разогнаться, можно нырять в воду прямо с крыши здания. Рискуя, естественно, потому что общая высота получалась свыше десяти метров. Но именно такие размышления Неффелана учла в первую очередь.
– Если удастся дождаться здесь ночи, можно сбежать, незаметно спустившись в воду! – шептала она мне многозначительно. – Свяжем простыни и…
– Не будем так торопливы, милая, – осадил я её порывы к спешному побегу. – Ещё и обеда не было, а до вечера вообще ой как далеко!
И многозначительно глянул на широченную кровать, стоящую в выделенной нам просторной спальне. Ох и засмущалась моя жёнушка! Щёки и уши раскраснелись так, что хоть прикуривай. Тем более смелыми показались слова её, которые она выдавила из себя с трудом:
– Готова исполнить твоё любое желание, муж мой. Но… может, мы вначале всё-таки совершим омовения?
– Мм! – несмотря на пережитые нами невзгоды и приключения, я загорался словно порох. – Это ты здорово придумала! Я тебя так вымою, так вымою…
– Нет! – обломала она мои желания. – Моемся по очереди!
И проворно юркнула в отдельное ванное помещение.
Ладно, я готов был и подождать. Какое-то время… А чтобы отвлечься от охватившего меня возбуждения, стал с утроенной скоростью поглощать имеющиеся фрукты. Благо имелось их шесть разновидностей. Начиная от киви с виноградом и заканчивая грушами с апельсинами. Однозначно в этом государстве есть всё для райской жизни. Тем более контрастной нищетой поражали трущобы того города, где нас хотели казнить.
Голод свой я забил напрочь. А мою страстную тягу к близости постаралась забить уже сама Неффелана. Потому что вышла из ванной комнаты, укутанная помимо халата ещё в несколько полотенец. Только носик виднелся. Ну и голосок просительный раздавался:
– Поторопись с омовением!.. Если не хочешь, чтобы я уснула.
Сомневаться в её крайней усталости не приходилось. Всё-таки мы ночью глаз не сомкнули и набегались как собаки. Потом рискованная посадка и нервотрёпка с попытками нас казнить. Можно только порадоваться, что нас спас телеграф – новинка техники из большого мира, добравшаяся в очаг Средневековья.
Горячей воды не было, но хватало сравнительно тёпленькой. Имелись и мыльные принадлежности, в том числе и жидкого формата. Но как я ни торопился, проигнорировав даже надевание тесного для меня халата, всё равно не успел. Принцесса уснула… Или, может, крайне удачно сымитировала глубокий сон? Но начав её раскапывать из простыней и полотенец, я вдруг наткнулся взглядом на тыльную часть её ладошки, оцарапанную, со сбитыми костяшками пальчиков, измученную во время выпавших недавно испытаний и чудом вынесшую невероятные тяжести.
И так мне жалко стало свою хрупкую спасительницу, что все фривольные мысли моментально вылетели из головы. Да и разгорячённое тело вдруг легко успокоилось одной короткой мыслью:
«Успеется…» – да и в самом деле, разве положенное мне по всем правилам и законам брака от меня убежит?
Вот и не стал форсировать нашу интимную близость. Улёгся рядом, повздыхал, прислушиваясь к почти неслышному дыханию супруги, да и сам уснул. Усталость и нервное истощение взяли своё.
Придавили мы на массу здорово. Часа четыре проспали, не меньше. Может, и дальше сил набирались бы в объятиях Морфея, но пришло время обозначенного ещё при вселении обеда, и Тимофея послали будить нас. Он постучал вначале весьма деликатно, после чего стал выкрикивать:
– Эй! Молодожёны! Вы там что, спите?
– Ага! Поспишь тут, – проворчал я, потягиваясь и пытаясь стянуть простыню с прекрасного тельца. – Если двери трясутся от грохота…
– Ну, раз не спите, спускайтесь на обед. Герцог уже ждёт возле накрытого стола.
Завладеть простынёй не удалось, проснувшаяся красавица уцепилась в неё намертво, явно испугавшись спросонья и не сразу осознав окружающие реалии. Правда, тут же призналась:
– Какая-то жуть снилась! – после чего добавила, порозовев от стеснения и стараясь отвести взгляд в сторону от моего готового к коитусу органа: – Конечно, ты имеешь право настоять… Но ведь неудобно получится, сам герцог ждёт…
Какая бы досада меня ни одолевала, какое бы вожделение ни томило, обстоятельства в самом деле оказывались сильней желаний или капризов. Сейчас мы всецело зависели от воли королевского инспектора: дразнить его или игнорировать, никак не следовало. Да и мужчина я, в конце концов, или не мужчина? Неужели не смогу обуздать инстинкты самца, думающего только одним местом?
Смог. Обуздал. С притворным рычанием ухватил стопку приготовленной для меня одежды, отвернулся и стал одеваться. За что потом получил в награду многообещающий, умопомрачительный поцелуй от своей принцессы, которая оделась ещё быстрей. Правда, тут же замер на месте. Потерял волю. Утратил аппетит. И резко расхотелось идти на обед. Хорошо, что Лана проявила упорство, со смехом толкая меня к двери и приговаривая:
– То ты ведёшь себя как опытный, рассудительный мужчина, то становишься похож на юного недоросля, руководствующегося только эмоциями или инстинктами. Словно в тебе борются постоянно две сущности.
Надо же! И как только успела заметить, если мы ещё и суток не знакомы? Повышенная женская чувствительность? Скорей всего… Но свою награду за терпение я решил получить как можно быстрей и как можно чаще. Поэтому мы вначале в коридоре поцеловались, а потом и на лестнице не удержались от затяжного удовольствия.
В итоге в обеденный зал мы спустились заметно раскрасневшиеся и слегка запыхавшиеся. Глянув на нас, Ситар и Тимофей, прохаживающиеся до того по террасе и о чём-то оживлённо переговаривавшиеся, отреагировали с разными эмоциями. Но если купец не скрывал радость и некую, вполне присущую моменту зависть, то герцог резко помрачнел и стал похож на грозовую тучу. Чем меня (в который раз!) немало насторожил:
