Разве что уточнить оставалось, пряча уныние на лице и в голосе:
– А как вообще эта свадьба будет выглядеть? И почему она называется общей?
– Элементарно, дорогой! Ведь у вас с Николеттой свадьбы не было? Вот поэтому мы усядемся во главе стола втроём. Потому она и называется общей, что приглашаться родственники будут с трёх сторон.
– С двух! – напомнил я очевидное. – Мне-то приглашать некого…
«Вернее, есть, но все они в ином мире проживают».
– Не переживай, – прильнула ко мне супруга и чмокнула в щёку. – Тебе и моей родни хватит с лихвой. И верь, они все тебя уже обожают и любят. Иначе на них не сошла бы частица божественной благости.
Если так, то это радует, хоть с одной стороны будет у меня крепкий тыл. Теперь только с Градовым договориться и его родню чем-то к себе расположить – и можно будет вздохнуть свободно. Ну и самое главное – это Николетту не рассердить. Девушка она боевая, стреляет влёт и долго не рассусоливает. Законы и правила – это одно, и позволение иметь три жены радует. Но мне в жизни не раз доводилось видеть жестокие вспышки ревности, а потом и расхлёбывать их последствия. Так что знаю, чего следует опасаться в первую очередь.
«И при первой же встрече, перед началом разговора, – пришла в голову верная мысль, – надо будет как-то ненавязчиво забрать сумочку у Николетты. Там ведь у неё пистолет… Ещё правильнее будет её всю облапить и ощупать, проверяя, нет ли оружия на теле. Лишь после этого ставить в известность, что наша семья увеличилась количественно. Да, так и сделаю!»
Приняв такое решение, успокоился и смирился с расставанием:
– Но ты сама здесь дольше задерживаться не станешь?
– Слав, как тебе не стыдно! У меня и так сердце кровью обливается, что приходится тебя одного отпускать! – со слезами на глазах призналась княжна. – Ты ведь такой ветреный и неприспособленный…
«О! Это она о чём? – заволновался я. – Намекает на мою блудливую натуру? Хотя… Правда в этом есть. За четверо суток умудрился себе две жены отыскать и первые брачные ночи с ними провести. Таких прохиндеев ещё поискать надо! Даже такой „красавчег“ и сердцеед, как Остап Бендер, нервно курит в сторонке».
– Конечно, прилечу! – продолжала Найкисса. – Как только тебя с отцом дирижабль в Благоярске высадит, сразу за мной отправится в Смил.
Но во время позднего завтрака выяснилось, что и отец в Благоярск со мной не летит:
– В связи с чудесным выздоровлением мамы моей жены, – князь с уважением кивнул в сторону старушки, которая с аппетитом уплетала омлет с салом с мясной прослойкой, – возникли определённые сложности с перемещением денежных средств и с переоформлением нескольких объектов недвижимости. Также необходимо резко ускорить начатую мною недавно модификацию инструментального завода. Это очень нам поможет при запуске производства самолётов. Если все наши предварительные договорённости в силе?
– Несомненно! – заверил я. – По прибытии в Благоярск постараюсь переговорить с боярином Градовым и выяснить его долю участия в деле. После чего сразу телеграфирую в Смил.
Судя по виду моего новоявленного тестя, он явно предпочитал бы уже иметь на руках чертежи и технологические карты производства. Но уговор есть уговор, даже великому князю Михайловскому нельзя всё одеяло на себя перетягивать. Некрасиво получится перед родственниками первой жены.
Так что он этот вопрос больше поднимать не стал. Зато его очень волновал мой новый статус то ли фикси, то ли прокси:
– Неужели ничего за собой раньше не замечал? Каких-либо странностей? Искажений реальности? Воплощения личных фантазий в реальный образ?
– Не могу утверждать, что совсем ничего, – я сжато пересказал, как ночью отыскал за иллюзией нишу и как потом днём нащупал ложную стенку. Правда, пока ни слова не сказал о найденном оружии. – Вот, пожалуй, и все чудеса в моей жизни…
– Как же ты рассмотрел иллюзию брутального грабителя? – удивилась Айки. – Того самого, которым меня оградил со всех сторон подлый Клюннер?
– Так я до того чётко видел, что перед машиной никого нет. И тут вдруг раз – и мужик появился. Тут и ребёнок признал бы в этом фокусе иллюзию.
– Ну а сам в своей жизни ничего не создавал? – вёл к своему князь.
– Увы! Ничего такого, что можно назвать иллюзиями. Ну, рисую отлично… Фантазия хорошо работает. Память никогда не подводит для создания образа на бумаге.
– Уже хорошо, что ты художник! Значит, тебя следует отдать в руки хорошего учителя из магистров. Ещё лучше иметь учителя в ранге архимагистра.
– Идеально: заполучить «ангела», – не осталась в стороне и княгиня, до того помалкивающая.
– Эх, дорогая, – вздохнул тесть. – Сама знаешь, «ангелов» у нас в империи всего два. Император и канцлер. Проситься к ним в ученики…
– Согласна, канцлер сильно занят, – не сдавалась тёща. – А вот император мог бы выкроить несколько часов в неделю для обучения. И я сама его об этом просить буду. Какая-никакая, а всё-таки родня. Ну и полученное благословение от Даждьбога многое значит.
Чего-то мою новую родню стало заносить не в те эмпиреи. Они ведь по наивности своей не догадываются, что я никакой не фикси. Ошибочка у арки Ирис случилась, на иномирца не совсем адекватно среагировала. И вот как теперь деликатно разрулить создавшееся недоразумение? Как признаться в чём-то, ни в чём не признаваясь? И не нанесут ли мои отнекивания кому-нибудь обиду?
Ничего лучше не придумал, как заявить:
– Для проверки моих возможностей хватит и магистра. Может, я уже слишком стар для ученичества? Вдруг вообще произошла какая-то ошибка? Сбой в работе арки? Разве такого не бывает?
– Не бывает! – нахмурился Денис Романович. Но дальше развивать эту тему не стал: – Ладно! С твоими талантами разберёмся в Благоярске. Там тебя встретят, сопроводят, познакомят с магистром Раухди. Инструкции я уже дал по телеграфу. А дальше сам разберёшься. Если что, тормоши Градова, он пробивной, во всём поможет.
И вот нужен мне какой-то Раухди? Хорошо, что буду иметь определённую самостоятельность и уже на месте сам решу о необходимости встречи.
Больше мы ничего существенного не оговаривали. Завершили трапезу. Короткое прощание со всеми, и Найкисса отправилась со мной на машине. Не упустила случая побыть со мной, провожая до дирижабля. И опять-таки! Нет чтобы выспросить у супруги нечто важное, так я поддался на её провокации, и мы на заднем сиденье лишь целовались, обнимались да порой хихикали над мелкими разностями.
Только у самой причальной мачты, уже прощаясь, Айки стала серьёзной и деловитой, не удержавшись от женских нравоучений:
– Веди себя хорошо! Не забывай мне телеграфировать. И я на третий день, как только наведаюсь в храм, сразу помчусь в Благоярск. Лишь бы погода не подвела. И это… Николетту там не слишком-то балуй… Понял, о чём я? Пусть я неопытна в таких делах, но сегодня ночью ты опроверг все известные мне россказни и байки о телесной близости. И я теперь очень переживаю. Либо мне раньше врали, либо я слушала не тех и читала не те книги, либо тебя научил любовным развлечениям сам бог Семаргл, самый великий среди богов распутник и покровитель разврата. Так что мне становится страшно, что тебя могут у нас похитить или увести, стоит только растрепаться о твоих умениях.
