Это она меня так уесть решила? Ладно, пусть тешится. Главное, что надо мной куча кубометров гелия и сгореть нам в пламени взрыва водорода не грозит. А вот Найкисса ухватилась за идею познать уровень моего образования. Мы встали в уголке салона, у окна во весь рост, и наблюдали за величественным, плавным взлётом. Земля довольно быстро отдалялась от нас, и площадка с ангарами уменьшалась в размерах. Возле нас пока никого не было, чем девушка и воспользовалась для извинений:
– Прости, что так получилось, но иначе никак не удалось бы упросить отца помочь в твоём поиске.
– Понимаю… И очень благодарен именно тебе за проявленные сообразительность и самоотверженность.
– И тебе спасибо, что вырвал меня из лап этого урода Клюннера! Так что мы квиты как бы… А сейчас нам ещё придётся немного поиграть роли перед моими родственниками, – продолжила она со вздохом. – Для этого мне надо хоть что-то о тебе узнать и хотя бы примерно выяснить уровень твоих знаний.
Я быстро пересказал общедоступную версию моего здесь происхождения. Сделав акцент, что и моей избраннице как бы необязательно знать всю родословную моих «именитых» предков. Ну и по поводу образования довольно скромно начал со слов:
– Похвастаться особо нечем…
– Кто бы сомневался! – оборвала она меня с такой глубокой печалью, что во мне взыграло ретивое чувство противоречия. Захотелось хоть как-то показать, что и мы не лыком шиты:
– Образование моё несколько иного рода и лежит совсем в иных сферах. И не факт, что я знаю об окружающем мире меньше тебя.
– Например? – пышные ресницы хлопнули в мою сторону с явным недоверием. Пришлось оглядываться по сторонам:
– Ну вот этот газ, что над нами, гелий (название я дал, знакомое княжне), знаешь из чего состоит? И почему его правильнее назвать гелий-4?
– Ну-у-у… там что-то связано с количеством частиц в ядре.
– Верно. В ядре у него два протона и два нейтрона. А ведь есть ещё и более лёгкий газ, гелий-3. И в чём его отличия?
– В чём?
– У него в ядре два протона и всего один нейтрон. И он в несколько раз легче, что существенно сказывается на грузоподъёмности.
– Неужели? – поразилась девушка. – Тогда почему его не используют в баллонах дирижабля?
– Ну, во-первых, он невероятно дорог. Использовать его в баллонах – это всё равно что микроскопом забивать гвозди. А во-вторых, его на планете ничтожный мизер, добывать его крайне сложно. Разве что на Луне его не в пример больше.
Кажется, я прихвастнул лишку. Но никак не мог остановиться под взглядом этих огромных и прекрасных глаз:
– Я ещё очень много чего знаю. В том числе и по созданию устройств тяжелее воздуха, но на которых можно летать с огромной скоростью. И ещё… всякое разное. То есть суть в том, что мои знания несколько специфичны и порой противоречат общепринятым нормам или канонам. И сразу хочу упредить твой следующий вопрос: где я учился и как. Могу только сказать, что главный источник знаний – это книги. Вдобавок и преподаватель у меня имелся великолепный (это я так про жизнь философствовал). Больше раскрыть секретов по этой теме пока не могу, извини.
– Пока? – обратила она внимание на оговорку.
– А чему ты удивляешься? Мало ли как обстоятельства сложатся. Вдруг мне самому захочется построить громадный завод по производству… э-э-э, самолётов. А ты у меня станешь работать… э-э-э, бухгалтером. А какие могут быть секреты от бухгалтера? Вот и придётся мне во всём признаваться как на духу.
– Не поняла. У тебя что, есть средства на постройку завода?
– Пока ничего нет. Да и не факт, что загорюсь желанием стать фабрикантом. – На минуту задумался, стоит ли признаваться в моём новом здешнем гражданском состоянии, но тут же и решил: а почему бы и нет? Так правильнее получится. Так что продолжил, внимательно наблюдая за реакцией девушки: – А с деньгами проще, могу взять их в кредит у своего тестя, боярина Градова. Слышала о таком?
Она непроизвольно кивнула, усиленно о чём-то размышляя. При этом мордашка её стала умилительно детской и почему-то обиженной. И вслух она не скрывала своего недоумения:
– Но Братась утверждал, что ты холост?
– Конечно!.. Был. В момент нашего с ним знакомства. А ведь с той поры прошла уйма времени, и мне вроде повезло не только из пастей крокодилов спастись, но и жениться. Мм… Так сказать. А тут получается, что твой отец насильно прервал мой медовый месяц. Как бы…
– Ну и ладно, ничего страшного! – личико Найкиссы становилось всё более холодным и отчуждённым. – Бесплатно полетаешь на роскошном дирижабле за это, а все остальные неудобства мы тебе оплатим. Только я настоятельно требую помалкивать о своих похождениях и старательно придерживаться уже прозвучавшей версии наших взаимоотношений. Иначе…
Кажется, она не успела дойти до угроз. Нас прервало сообщение капитана:
– Князь! Княжна! Господа! Воздушный корабль набрал заданную высоту и движется с намеченной скоростью. Поэтому прошу к столу!
В самом деле, пора и перекусить. Время-то давно обеденное.
В центре салона уже стоял стол, сервированный на восемь персон, который ловко и быстро заканчивал накрывать стюард. Михайловский уселся в торце стола, а меня и свою дочь заставил сесть по бокам от него. На другом краю разместились капитан со штурманом (как мне шепнула девушка), ну и остальные три места заняли важные на вид типы из свиты сопровождения князя. Кто они такие, оставалось лишь догадываться. Представить мне их никто не сподобился, как, в сущности, и самого капитана со штурманом.
Начали с холодных закусок, коих насчитывалось не менее полутора десятков. Вино предлагалось на выбор восьми сортов и оттенков. Я предпочёл белое, практически бесцветное, потому что пивал нечто подобное в своей жизни и хорошо представлял его немалую цену. Да и по качеству оно соответствовало моим воспоминаниям: превосходное.
Так-то за столом царило степенное молчание, но приглядывающийся ко мне князь поинтересовался:
– Почему ты выбрал именно «Дунайское»?
– Как по мне, такое вино самое изысканное для обеденной трапезы и лучше всего оттеняет вкус холодных блюд.
Когда стали подавать горячие блюда, появились и более крепкие напитки. И я не стал скромничать, употребив вначале две рюмки водки. А ближе к десерту и от бокала с коньяком не отказался. Буде всё отплачено и меня угощают, и тело досталось молодое, так чего себе отказывать в маленьких радостях? Тем более что коньяк (здесь он имел совершенно странное название «ибераква») оказался великолепен. Не довелось пробовать легендарный «Шустов», но этот наверняка не хуже. Назывался он «Петри» и производился в Тавриде.
«Это ли не совпадение? – размышлял я о нюансах здешней топонимики. – Скорей всего, они Крым до сих пор именуют Тавридой. Как бы ещё так деликатно выяснить про цель нашего полёта? Что это за город Смил? И где он находится?»
