К моему огромному удивлению, Николетта на мои слова как-то беззаботно хмыкнула и стала часто давить на клаксон. Явно ждала, пока кто-то из персонала откроет кованые ворота. Ещё и словами ошеломила:
– В этом нет ничего странного. Все мы из разных миров.
И ведь в самом деле поразила такой простейшей философией! Или я чего-то не понял, или здесь таких, как я, на каждом углу пучок валяется. И как прикажете понимать такие заявления? Или следует уточнить? Переспросить? Сделать вид, что не расслышал?
Ворота открыла какая-то шустрая бабулька далеко за пенсионный возраст. Но меня это уже не удивило. Если женщины ещё и живут здесь дольше мужчин при своём подавляющем количественном преимуществе, то наверняка нет ни одной профессии, считающейся привилегией чисто сильного пола.
В дом мы вошли сами, никто нас не встречал. Или все уже давным-давно спали? Потому что Лета свет основной зажигать не стала, так и потащила меня на второй этаж по широкой лестнице, освещённой еле-еле какими-то аварийными плафонами. Оказавшись в спальне, она прильнула ко мне и выдохнула:
– Ну вот мы и дома!
А так как тело у меня молодое, переполненное всякими гормонами счастья и желаний, то я завёлся с пол-оборота. Всякие посторонние мысли вылетели из сознания, инстинкты размножения забрали кровь от извилин головного мозга. Как бы ни интриговала меня мысль о нашем разномирском происхождении, но к сексу тянуло не в пример больше, чем к неуместным сейчас разговорам.
Мм! И оно того стоило, чтобы позабыть обо всём на свете!
Часа три мы бесновались, словно оголтелые развратники. Причём шумно бесновались, и хорошо, что особняк стоял довольно-таки отдалённо от себе подобных. Да и бабка у ворот вряд ли что слышала. Больше никого не было, так чего сдерживаться? Так мне казалось…
Уже засыпая, краешком сознания отметил, что Николетта досталась мне далеко не девственницей. Никак не повод для расстройства, а только констатация факта:
«Опытная. Умелая. Боевая. Страстная. И божественная. С такой супругой можно жить… Хм! И не только жить! Но и в разведку ходить!»
Проснулся я от яркого солнечного света, добравшегося сквозь окно до кровати. Полежал, прислушиваясь к равномерному сопению на соседней подушке, и припоминая все перипетии приключений, случившихся со мной в этом мире. Да уж! Есть что вспомнить! Не говоря уже о неоценимом подарке в виде здоровья и молодости. Ну и также есть целый пласт информации, которую следовало уточнять, дополнять и познавать. Особенно в виде последнего заявления моей только что обретённой супруги.
«Но всё это может и подождать, – решил я, поворачиваясь и моментально возбуждаясь от женского тела, частично прикрытого простынёй. – Вначале займёмся наивысшим удовольствием!»
Но не успел коснуться губами оголённого плечика, как в спальню довольно бесцеремонно ворвалась молодая девушка со словами:
– Госпожа! Вставайте быстрей! Боярин въезжает в усадьбу!
При этом она совершенно без стеснения пожирала глазами именно меня. И у меня создалось чёткое ощущение, что и вошла-то она сюда именно для этого. Тогда как моя возлюбленная лишь томно потянулась со сна и пробормотала, не раскрывая глаз:
– Пошла вон! И не смей здесь больше появляться!
– Но завтрак уже готов. И если ты не появишься через минуту в столовой, сюда боярыня подымется. Она и так очень зла из-за того, что не выспалась. Всю ночь какие-то странные шумы весь дом сотрясали. И кричал кто-то. Так кричал, так кричал…
Осознание, что мы в доме были не одни, меня почему-то крайне смутило. Как и наличие где-то рядом очередной тёщи. Не говоря уже о том, что прибытие Максима Фроловича Градова добавляло особой остроты грядущим разбирательствам. Ведь он меня только и нанимал для одной ходки в Благоярск, а не для соблазнения собственной дочери.
– Я кому сказала?! – рассердилась Лета, приподнимаясь на кровати и запуская подушкой в ехидную служанку. – Прочь! Обезьяна любопытная! – и когда мы остались одни, уже меня ласково попросила: – Слав! Закрой дверь на щеколду, пожалуйста. Иначе нам не дадут спокойно одеться.
– Можно подумать, что твоего батюшку какая-то щеколда остановит, – огласил я очевидное, поднимаясь с кровати. – И вообще…
Договорить я не успел. Как и встать. Поэтому повезло: успел сразу накрыться простынёй, как только дверь стала открываться. Ну и мысленно возмутился невероятно:
«У них тут что, стучаться не принято?!» – после чего даже глаза прикрыл, словно ребёнок малый, когда прячется от всего мира.
Потому что в спальню уверенной поступью вошла женщина, однозначно классифицируемая как вышеупомянутая боярыня. Весь её облик кипел возмущением, поблёскивающие глаза метали молнии, ручки нервно мяли платочек. Худенькая, стройная, великолепная фигурка и уложенная на голове причёска по типу древнегреческих. С точки зрения мужчины за пятьдесят, дама выглядела прелестно, и я бы прежний считал за счастье приударить за такой соблазнительной очаровашкой.
Но сейчас эта женщины вела себя как фурия. Оставалось только радоваться, что у неё в руках платочек, а не пистолет.
– Николетта! – возопила она после нескольких судорожных вздохов. – Что ты себе позволяешь? Как ты посмела привести в дом какого-то… мужчину?
Хорошо хоть не обозвала каким-то неприличным словом. Но в любом случае я старался молчать и делать вид, что меня здесь нет. Правда, инстинкты самосохранения советовали вскочить, одеться, словно десантник по тревоге, и выпрыгнуть в окно. И сделать это до прихода главы семейства. Ещё я успел пожалеть, что прикрытое одеждой на полу оружие так и осталось разряженным. И нечищеным…
Моя жена (если это правда) не слишком-то мамочку испугалась. Уселась на кровати, ни капельки не стесняясь своей наготы, и стала вводить боярыню в курс дела:
– Мама, кричать не надо. Вячеслав имеет полное право здесь находиться. Потому что он мой супруг и мы вчера, будучи в храме Макошь, получили от неё благословение. Так что знакомься со своим зятем: Вячеслав Рюмин-Крапивницкий. Вячеслав, познакомься с моей мамой…
Договорить она не успела. Уже совсем иным тоном, растерянным, извиняющимся, мать прервала дочь:
– Ну разве это знакомство? – взмахнула платочком, как бы очерчивая саму спальню. – Я буду ждать вас в главном зале! – развернулась и поспешно вышла.
Тогда как снизу, в момент открытия двери, послышалось сердитое рычание боярина Градова откуда-то в нижнего этажа:
– Где это все?! Почему завтрак ещё не на столе?! И что вы все на меня шикаете?… А где…
Шум стих, наверное, там внизу начались внутрисемейные разбирательства. Ну а нам следовало как можно быстрей приводить себя в порядок и выходить уже для родительского благословения. По моему мнению. Тогда как Лета никуда не спешила. Успела ловко меня обвить руками и ногами и капризно надуть губки:
– Ты даже не хочешь меня поцеловать и пожелать доброго утра?
