Поинтересоваться я не успел. Мы довольно лихо промчались два квартала и замерли возле казённого здания с надписью «Почта. Связь». Словно извиняясь, дочь боярина попросила:
– Я только на минутку. Звякну отцу и нашему адвокату. А ты пока радио послушай!
Включила мне какую-то клавишу и показала верньер настройки. После чего умчалась, а я попытался приобщиться к разнообразию здешней музыки. Вернее, хотел приобщиться, но крутанув ручку нониуса, наткнулся на канал новостей. Это мне показалось стократ полезней, чем ублажать свой слух мелодиями. Только и пожалел, что такого девайса в грузовике не было. Лучше бы и там новости слушал, чем странную болтовню такой многогранной и непредсказуемой девушки.
Конечно, что можно успеть услышать за минутку? Но в этом плане женственность Николетты (или её ветреность?) оказалась на высоте. Она минут сорок отсутствовала! Так что времени для кое-какого ознакомления с эфиром у меня оказалось вполне достаточно. Другое дело, что ничего архиважного для себя я не услышал. Болтали в основном о пустяках и спорили о незначительном. Разве что два сообщения оказались стоящими внимания.
Первое: император принял на рассмотрение предложение парламента о запрете ношения огнестрельного оружия в общественных местах. Проект прошёл предварительные слушания в обеих палатах. Причём дебаты велись невероятно долго, больше года. Закрутить гайки собирались по причинам довольно банальным и хорошо знакомым: разгул преступности и неоправданной агрессии в быту. Диктором упоминались случаи, которые особо всколыхнули общественность в прошлом году: в течение месяца в разных стычках и спорах с обывателями было убито двое депутатов, сын известного судьи, три чиновника высокого государственного ранга и ещё несколько лиц из списка самых состоятельных семейств империи.
Что ещё подметил диктор с хорошо ощущаемой язвительностью, так это глубинные причины трагических происшествий:
– Конечно! Депутатам легче запретить ношение оружия, чем перевоспитать своих детей или самих себя. Будем надеяться, что император примет взвешенное решение и не поколеблет многовековые традиции Великой Скифии.
Вроде и короткое сообщение, а как много в нём информации!
Во-первых, я понял, что здесь существует двухпалатный парламент. Нечто подобное творится в Японии моего мира. Как они и по какому принципу делят власть, тоже понятно: всё должно утверждаться императором.
Во-вторых, сам факт выдвижения проекта о запрете – это, по сути, хорошо знакомая гадость, творящаяся и в моём мире. Власть имущие не желают рисковать ни собой, ни своими отпрысками во время своих крайне негативных поступков. Потому что здесь не поездишь пьяный на лимузине, давя детей или старушек. Первый же обладатель огнестрела всадит в преступника все имеющиеся у него в запасе пули. И плевать ему на титул, звание или должность ублюдка, будь он хоть племянник главного прокурора или даже сын самого императора.
Ну и, в-третьих, здешнее новостное радио ещё не куплено на корню властными богатеями. Как-то оно всё-таки высказывает чаяния народа и защищает сложившиеся издревле традиции.
Второе сообщение, что удалось прослушать: в столице начат монтаж охлаждающих установок на легковые автомобили. Пока только на самые дорогие и шикарные. Чуть позже подобное устройство для комфорта будет умещаться на любом автомобиле, а не только в больших грузовиках.
Тоже интересно.
Становится понятен общий уровень технического развития данного мира. Хотя бы примерно. Потому что в любом случае лучше почитать хотя бы местные газеты, а я их ещё и в руках не держал. Интригует! Так и вертятся в голове вопросы: изобрели здесь уже телевидение? Или те же вертолёты? И почему я до сих пор в небе не видел ни одного самолёта? С другой стороны, много ли я в то небо смотрел?
Мои размышления и прослушивание эфира прервало возвращение Николетты. Теперь она выглядела милой и страшно довольной. Видимо, всё разрешилось удачно, о чём она и намекнула, заводя мотор и трогая лимузин с места:
– Ну, теперь этот воевода попрыгает! Как уж на сковородке! А ты тут не сильно скучал? – стрельнула в мою сторону глазками, чуть ли не влюблённо. – Наверное, совсем оголодал? Так мы с тобой сейчас поужинаем в одном чудесном месте… и не спорь! Я просто обязана отблагодарить за твою помощь и за массу твоего личного потерянного времени. Да и вообще время какое! Конец рабочего дня, мы с тобой заслужили поесть чего-нибудь вкусненького. Правильно?
При этом опять посмотрела на меня настолько томно и призывно, что у меня ниже живота не просто всё сжалось и напряглось, а… То есть вновь появились какие-то странные фривольные желания, неподобающие человеку старому, опытному и не раз побывавшему в крупных неприятностях, спровоцированных женским полом.
Так что я даже и не сообразил, что именно отвечаю:
– Ну да… Можно и вкусненького… Чего-нибудь…
При этом непроизвольно облизнулся, тупо пялясь на упругую грудь девушки, норовящую разорвать лёгкую ткань летнего платьица.
– Тебе нравится в ресторане «Старая башня»? – последовал неожиданный вопрос. На что я точно так же неожиданно, но с заиканием, ответил:
– Н-н-нравится…
Хотя мысли были сосредоточены совсем на ином предмете моего вожделения. Хорошо, что некий тормоз в сознании всё-таки сработал и я чуточку запаниковал, как в том самом знаменитом фильме:
«Зачем я соврал? Я даже не видел этого ресторана! И не слышал о нём!.. Зачем она спросила?… Зубы заговаривает… Только почему она это делает, а не я?… А-а! – молнией пронеслась догадка: – Хочет меня коварно подставить как свидетеля в её разборках с воеводой!.. нет! Это не девушка! Это дочь боярина Громова! А у них в семейке явно все бешеные и все повёрнутые на своём бизнесе, достоинстве и чести. Вывод? Надо сматываться!»
Я и начал делать жалкие попытки вырваться из навязанной мне колеи поведения:
– Только я очень сожалею, но у меня нет времени… Ага! Надо спешить… Это… рюкзак забрать, а потом обратно… И на ночлег устраиваться, и в гостиницу… и деньги… э-э-э…
Честно признаюсь, как на духу: таким остолопом, бараном, недотёпой и неврастеником я себя не чувствовал ни разу в жизни. С каждым произнесённым словом мне становилось всё хуже, растерянность убивала, стыд мешал говорить, оторопь мешала вздохнуть, а соображаловка ничего больше не смогла подсказать, как заткнуться. Правда, врождённая гордость попыталась докричаться из дальнего угла сознания:
«Да что с тобой творится-то?! Это она тебя так загипнотизировала! Колдунья, наводящая любовный морок! Не смотри на неё! И уши заткни! И не вздумай поверить, что это любовь с первого взгляда! Это в тебе просто бушуют гормоны молодого тела! Опомнись!..»
Взгляд-то я отвёл. С трудом… А вот уши не закрыл. Поэтому с благоговением слушал переливы божественного смеха и укоры ласковым голоском:
– Слав! Ну какие могут быть вопросы о деньгах? Я угощаю. Мы с тобой отдыхаем. И радуемся. А потом я тебя отвезу куда угодно и помогу устроиться где надо.
