Андрей встал и закрыл глаза. И тут я стал свидетелем чудеснейшего преображения, дивной и непостижимой трансфигурации. Тело Андрея вдруг замерцало и растворилось в радужном сиянии, а то место, где за мгновение до этого он стоял, превратилось в центр мощнейшего излучения слепящего и вместе с тем вводящего в исступленный восторг света, чистого и непорочного, белоснежного, сказал бы я, если сравнение света со снегом допустимо. Я еле сдерживался, чтобы не отвернуться или не пасть ниц и прижаться лицом к полу. Еще через мгновение на месте Андрея появился царственный Дракон, белее всех снегов и всех лилий мира. Он был поистине прекрасен. Я зарыдал от счастья созерцания этой немыслимой красоты. Казалось, что Дракон заполнял собой небо и землю, все космические и трансцендентные пространства, и вместе с тем он спокойно помещался в комнате скромной московской квартиры. Если драконоиды моих видений были и прекрасны, и отвратительны, то теперь я созерцал чистую красоту, от которой отнимался язык и мысли путались и бежали прочь. Дракон поднял свою величественную голову вверх и расправил исполинские крылья, прошедшие сквозь туманности и галактики. Его пасть – прошу прощения за это грубое слово – открылась, и он издал рев, трубным гласом распространившийся по всем мирам вплоть до Колесницы Всевышнего. Вместо языков пламени из пасти вырвались потоки слепящего белого света, затопившие все сущее и растворившие его в себе.
«Вот он, нетварный Фаворский Свет», – мелькнула в моей голове мысль.
Тем не менее, преодолев немоту, я нашел в себе силы по памяти процитировать «Гиту»:
– Если я по недомыслию оскорбил тебя запанибратским поведением, о Владыка, смилостивиться я тебя умоляю, ибо волею же твоею я не ведал о твоей божественной природе. Нестерпим для смертного твой истинный облик, о Свет изначальный! И молю тебя ныне: верни свой человеческий облик ныне, о Совершенный!
В мгновение ока все прекратилось. Свет померк, Дракон сжался и обрел человеческий облик. Передо мной вновь стоял Андрей в красном хитоне.
– Теперь, Константин, ты видел все и во всем удостоверился. Ныне пришло время свершиться тому, что должно свершиться. Не искупление мира, в которое верят христиане, и не поддержание его сомнительной гармонии соблюдением заповедей, как то мыслят иудеи, а возвращение Святого в Святое, а нечистого – в небытие!
С этими словами Андрей взял со стола флакон с препаратом, вынул плотно притертую стеклянную пробку и поднес горлышко флакона ко рту. Уловив мой удивленный взгляд, он улыбнулся и сказал:
– О, мне не угрожает передозировка. Поэтому к чему мудрить с трубкой и курением? – Он вновь поднес флакон ко рту, высыпал почти все его содержимое на язык и проглотил несколькими глотками.
В этот момент пронзительно зазвонил звонок и в дверь изо всех сил забарабанили, вероятно даже ногами.
– Откройте, откройте! Федеральная служба безопасности! Иначе будем ломать!
Поскольку ничего не происходило и Андрей продолжал стоять с абсолютно отрешенным выражением на лице, я бросился к двери и открыл ее. Чуть не сбив меня с ног, в гостиную ринулся Анатолий и в остолбенении остановился.
Дело в том, что к этому моменту Андрей уже осознал, что с медикаментом неладно, – попросту говоря, он не действует. Затравленно посмотрев вначале на меня, потом на Анатолия, он бросился к открытому окну. Анатолий не раздумывая прыгнул на него, но или опоздал, или Андрей опять использовал свои сверхспособности. В результате Анатолий больно ударился грудью о подоконник и рухнул на колени, а Андрей буквально ласточкой нырнул в окно. Я кинулся к окну и выглянул в него. Поднявшийся с колен Анатолий сделал то же самое. Распростертое тело Андрея с вывернутой шеей и нелепо раскинутыми руками лежало внизу. На какую-то долю мгновения мне показалось, что над его человеческим телом появилось полупрозрачное тело белого дракона, который судорожно захлопал крыльями, пытаясь взлететь. Однако его как бы не отпускала земля: асфальт втягивал его в себя. Дракон издал жалобный крик и исчез, поглощенный земной стихией; провалился в недра планеты, на которой он ненадолго воплотился. Снова в преисподнюю, снова в бездны техиру! Над телом Андрея склонилась женщина в черном, поднялась, вздохнула, как мне показалось, и, покачав головой, растворилась в дневном летнем воздухе. Рев милицейской сирены привел меня в чувство.
– Пойдемте вниз, – сказал Анатолий.
И мы пошли.
Титан Урана с Геей сочетает,
Небесный корень пестует земля,
В безумной пляске братья корабля
Огонь небесный в сердце обретают.
Покой блаженства Женственное дарит,
Цветок лилейный в бездне бытия.
И три семьи – уже одна семья,
И амриту отшельник-йогин варит.
Алхимик шепчет: ртуть, свинца коснись!
И в средоточье поля эликсира
Бессмертия зародыш, появись!
Вот парус бытия наполнил бриз
Невещного нетленного эфира:
Зерно, в земле погибшее, родись!
* * *
Зерно, в земле погибшее, родись!
Родись, сожженный молнией экстаза,
Вернись, герой полуночного сказа,
Из пепелища, город, возродись!
И пали на лице ученики,
Когда в блистанье пребывал Учитель,
Когда с бессмертными стоял Спаситель,
Благословя движением руки.
И грань меж небом и землею тает,
И очи зрят невидимую даль.
Мгновенье-вечность время обнимает,
И сердце ум к высотам восхищает,
Сияет ярко праздничный алтарь,
Бог-Агнец славу Отчую являет.
Эпилог
Вечером этого памятного дня мы с Анатолием сидели в его скромном гостиничном номере и обсуждали происшедшее. Наше объяснение с приехавшей милицией и следователем оказалось весьма кратким (во многом благодаря статусу Анатолия). Как я понял, уголовное дело по факту самоубийства возбуждено не будет, ибо картина вполне понятна: психическая неуравновешенность и эмоциональный стресс. Меня только предупредили, что если родственники все же настоят на возбуждении дела, меня вызовут как свидетеля. Тем не менее сил возвращаться домой в тот же день у меня не было, и я решил задержаться в Москве еще на сутки, а Анатолий, у которого был двухместный номер, пригласил меня переночевать у него.
Меня, собственно, интересовал один вопрос: почему не подействовал препарат. Анатолий очень быстро рассеял все мои недоумения:
– А это вовсе и не был ДМТ-Ф. Плацебо, пустышка. Препарат был подменен – нами, конечно – в день вашего (прости, твоего) предыдущего приезда в Москву. Несанкционированное проникновение в жилище гражданина, хе-хе… Твой приезд был очень кстати. Андрей несколько взволновался и утратил бдительность, иначе он с его парапсихическими способностями немедленно обнаружил бы подмену. Так что никаких тайн. А оригинал уже давно возвращен в институт и хранится теперь в особом сейфе, оттуда его уже не возьмешь.
