Но сейчас для нас важно, что Саббатай Цеви воплощал в себе оба Света – как Творящий, так и Нетворящий.
И вот, допустим, в 1956 году рождается еще один Мессия, нам пока неведомый. Он является прямым антиподом Иисуса, ибо он – полное воплощение Нетворящего Света, без всякой примеси иного. Вместе с тем он испытывает определенную близость к Саббатаю, точнее, к «депрессивной» стороне его личности, образованной «драконьей» природой. Если Иисус стремился спасти и обожить мир, то этот «Христос неизвестный» стремится к уничтожению творения, но не из-за «звериной» ненависти к бытию, а как юдоли страдания, сфере выявления сил зла и плода бунта Творящих Светов против Абсолюта. Если хотите, его лозунг: «Добить, чтобы не мучился». Но «драконий Мессия» в значительной степени связан по рукам и ногам узами, наложенными Творящими Светами, удерживавшими его в бездне техиру. Теперь узы ослабли, и он явился в нашем мире, но они не исчезли совсем. Печать человеческой слабости лежит на всех его замыслах и поступках. Отсюда и стремление обрести ДМТ с магическим фулканеллином, – чтобы прорваться в пространство свободы, разрушить древние узы, расправиться с творением – из сострадания, конечно, именно так он это и воспринимает – и вернуться в бесконечность до-мирного, вне-мирного и вновь безмирного Абсолюта. В этом случае все искры божественного Света, заключенные в вещах и существах творения, просто растворятся в субстанции Абсолюта, а все прочее исчезнет, подобно сну после пробуждения. И будет так же, как было: Безграничный Свет, и ничего кроме него и вне него. Вот с кем и с чем мы имеем дело, и вот подлинная причина и суть событий, происходящих в вашем уважаемом учреждении.
Все сидели подавленные и оглушенные. Все объяснения Анатолия, сколь бы подготовленными к ним мы ни были, казались фантастикой. С другой стороны, наша причастность к событиям космического и даже сверхкосмического масштаба потрясала и также казалась невероятной. Ко всему этому надо было привыкнуть.
Между тем Анатолий продолжал:
– Впрочем, вряд ли у него что-нибудь получится, хотя это и не должно нас успокаивать, ибо его провал, вполне возможно, будет свершен нашими руками. Вы спросите, почему у него ничего не выйдет. – Именно это и я, и Сергей, судя по выражению его лица, и собирались спросить. – Отвечу: судя по его поведению и характеру «каббалистической мании» у людей, попавших в сферу его влияния, он напрочь игнорирует Шехину, а без Шехины в его деле, как, впрочем, и в деле тиккуна, исправления мира, ничего сделать нельзя.
Вероятно, физиономии у нас были такими же, как если бы последнюю фразу он произнес на языке банту, поэтому Анатолий счел нужным перейти к объяснениям. О пиве мы уже окончательно забыли.
– Натан из Газы в своем последнем трактате сформулировал так называемые Три Узла веры, что-то вроде Трех Драгоценностей, если использовать буддийскую аналогию, истинного каббалиста-саббатианца. Эти Три Узла суть Господь, Бог Израилев, проявленный в сефире Тиферет/ Красоты Древа Сефирот («Бог моей веры», как говорил сам Саббатай); Мессия, то есть в данном случае сам Саббатай Цеви; и Шехина, божественное Присутствие. Так вот Шехину-то наш Анти-Христос и игнорирует.
Шехина есть божественная имманентность, божественное присутствие в мире, сияние божества в творении. Одновременно это есть женственный аспект абсолютного бытия – то, что гностики называли Софией или Энноей, а даосы почитали как Таинственную Самку, Мать Поднебесной. После шевиры, «разбиения сосудов», когда само бытие оказалось расколотым, а частицы божественного света были порабощены «скорлупами» (келиппот), сил зла, природа Шехины, тесно связанной с миром и божественным присутствием в нем, также раскололась, хотя Шехина и устояла в качестве треснувшей, но не павшей сефиры Малхут, Царственности. Раскол привел к выявлению двух ликов Шехины: божественной и небесной, которая была отражением и выражением божества в женственной природе Малхут, и падшей, ушедшей вниз, за пределы божественной плеромы. Эта падшая Шехина есть Невеста, единение которой с божественным Женихом будет знаменовать наступление тиккун и восстановление творения в его причастности божественной жизни. Именно для ускорения этой иерогамии, этого Священного Бракосочетания, и бодрствуют каббалисты в ночь праздника Дарования Торы, читая мистическую «Книгу Сияния» – таинственный «Зогар». И во имя этой иерогамии благочестивый каббалист сочетается со своей супругой в субботнюю ночь. Такая вот иудейская тантра, знаете ли.
Говорят, что падшая Шехина являлась нескольким благочестивым каббалистам. Например, в XVI веке один из учеников великого каббалистического Льва – Ари, то есть Исаака Лурии, созерцал Шехину у Стены Плача в Иерусалиме в виде дамы в черном с выплаканными от горя глазами. Плодоносящим яблоневым садом назвал ее другой великий каббалист той эпохи – Моисей Кордоверо.
Но не только каббалисты знают падшую Шехину. Гностики почитали ее как Елену Троянскую, воплощение страдающей в темнице мира Мировой Души. Говорят, что Аполлоний Тианский возил с собой некую деву, бывшую проститутку, выкупленную им из притона где-то в Финикии, кажется, которую он называл
Энноей, Божественным Разумением, и почитал как новое воплощение души прекрасной Елены, в свою очередь бывшую воплощением Вечной Женственности мироздания. Мировая душа – проститутка! Не великий ли символ изгнания Шехины, ее порабощения миром зла и страданий? Подлинный кеносис Вечно-женственного. Кстати, ведь и в тантре именно проститутки или женщины из низших каст считались наиболее полными выразительницами божественности женственного.
Наконец, Блок, унаследовавший идею двух Софий от Владимира Соловьева, но придавший ей небывалую глубину своим поэтическим видением.
С одной стороны:
Ты в поля отошла без возврата.
Да святится Имя Твое!
Снова красные копья заката
Протянули ко мне острие.
Она ушла, покинула поэта, теперь снова «она без мысли и без речи на том смеется берегу» и остается только молиться ей:
О, исторгни ржавую душу!
Со святыми меня упокой,
Ты, Держащая море и сушу
Неподвижно тонкой Рукой!
Это первая София, Премудрость Божия. Но ее падшая ипостась здесь, с поэтом. Это Незнакомка, закатившаяся Звезда-Мария, отдающаяся незнакомым господам, страстная Фаина, Снежная Дева… И все же и эта София-блудница несет на себе печать неземного, ибо она душа этого мира и двойник той, высшей Души:
И странной близостью закованный,
Смотрю на темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Но довольно о поэзии. Короче говоря, для Анти-Христа Шехина как бы просто не существует, ибо относится к эпохе творения, хотя и обладает божественной не-тварной природой. А женщины не любят, ох как не любят, когда ими пренебрегают! Шутка, конечно, но в каждой шутке… Будем же надеяться, что Таинственная Самка остановит его разрушительные планы нашими руками.
Далее разговор перешел в более прозаическое русло, и постепенно пиво снова стало пользоваться нашим вниманием. Даже Анатолий медленно потягивал его, рассуждая о планах операции «Мессия», как мы назвали наш детективный проект. В конечном итоге мы решили, что завтра-послезавтра я снова постараюсь увидеться с Ильей под каким-нибудь благовидным предлогом и постараюсь через него выйти на след Анти-Христа. Мне стало психологически гораздо легче общаться с Ильей, после того как выяснилось, что он не маньяк и не безумец. Сергей должен был снова вернуться на дачу и там в тишине поразмышлять о других возможных нитях и зацепках, Анатолий взял на себя функции координатора, и мы с ним обменялись телефонами и имейлами. На этом мы и расстались. Не знаю, как остальные, а я чувствовал себя совершенно подавленным и даже раздавленным всем, сообщенным Анатолием, и временами мне начинало казаться, что всем нам пора на Пряжку, раз мы можем всерьез даже обсуждать такие темы. Христы, Анти-Христы, Софии-проститутки… Бред какой-то. Но что-то во мне не позволяло просто отмахнуться от сказанного Анатолием. Когда же я хотя бы на мгновение всерьез начинал верить в его версию, мне становилось страшно, очень и очень страшно. В конце концов, уже подходя к дому, я решил, что буду относится к операции «Мессия» как к игре, и мне сразу полегчало. Ночь прошла на диво спокойно и мирно.
