– Понятно…
Станимир открыл дверь:
– Шерех, вернись!
Хмурый верзила, ушедший было из терема, снова поднялся по лестнице.
– Подбери кого-нибудь из своих людей, – заговорил Станимир, переходя на язык лютвягов. – Завтра поутру отвезите царевну на мою охотничью заимку. Но только тихо, чтобы никто не прознал.
– Отвезу, – кивнул тот, бросив хищный взгляд на девушку.
– Все, ступай. – Станимир повернулся к недоумевающей Аюне. – Я отошлю тебя, пока не уляжется шум. Побудешь в одном тихом, уединенном месте.
– Но…
– Не сомневайся, о тебе позаботятся.
Брови Аюны сошлись над переносицей.
– А меня ты решил не спрашивать?!
– Если желаешь, могу спросить. Но завтра ты все равно туда отбудешь.
Глава 10
Излом
Станимир сидел один в большом чертоге своего дворца, погруженный в раздумья. Помимо прочего, чертог предназначался для приема послов. Конечно, он не мог сравниться с тронным залом Лазурного дворца. Но для тех, кто не видел убранства царских покоев, здешние резные столбы и расписные балки с узорами, исполненными глубокого и тайного смысла, казались настоящим чудом.
Однако Марас, посланник и родич изорянского вождя Учая, на красоты Станимирова дворца даже не взглянул. Уставившись прямо на вождя своими рыбьими глазами, бесстрастно изложил предложение Учая – такое неслыханно щедрое на первый взгляд, но по сути больше походившее на хитрую и подлую ловушку…
Выслушав Мараса, вождь лютвягов, как много раз прежде, сделал суровое лицо и сообщил, что хорошо обдумает его слова, а затем даст ответ. По разочарованному виду изорянина было ясно, что тот ожидал совсем иных речей, и Станимира это порадовало. Однако перечить Марас все же не посмел, лишь нахмурился и вышел.
Илень, служивший толмачом в беседе, намеревался было уйти вслед за ним, но Станимир попросил его вернуться. И вот теперь ждал. От их беседы зависело очень многое…
Когда дривский воевода вновь появился в резном чертоге, Станимир поднял голову и с улыбкой подозвал к себе:
– Иди сюда, Илень. Садись рядом, вот кресло… Я тут велел на торжище порасспросить о вашем Учае, и кое-что меня удивило…
– Что же?
– Правду ли говорят, что он, хоть и совсем юн годами, хитер, как седой лис?
– Истинная правда, – кивнул Илень, садясь в кресло. – Такого быстрого и изворотливого ума, как у этого парня, я отродясь не встречал. Все свои победы, а их было уже немало, Учай одержал более хитростью, чем силой и доблестью.
– А правда ли, что при Учае состоял жезлоносец по имени Джериш?
– И это правда. Именно Джериш обучал его войско.
– Так и мне рассказали, – пробормотал Станимир. – А еще говорят, будто этот Учай поныне называет себя наместником Затуманного края. И будто бы Джериш был к нему приставлен из столицы, дабы присматривать и наставлять…
– Это уловка, – отмахнулся Илень. – Она помогла нам взять Мравец. Тамошние арьи были уверены, будто мы идем к ним на помощь.
– Хитро… А еще мне поведали, будто жена Учая открыто жила с тем самым Джеришем. А Учай, зная о том, даже вида не подавал…
– Ишь… – буркнул Илень. – И о том прознал!
– Это было несложно. Отвечай, да или нет.
Илень долго мялся, будто думая, говорить или нет. Станимир молча ждал.
– Тут видишь какое дело… Учай, он парень непростой. Слыхал, как его величает Марас? «Учай, сын Шкая». А отца-то его на самом деле звали Толмай.
– Гм… А кто такой Шкай?
– Это у них бог грозы. Стало быть, Учай сам себя зовет сыном бога и другим велит. Оттого земными девками вроде как брезгует. Ходят слухи, что к нему благосклонна некая изорянская богиня. Ясное дело, после богини даже царевна, не говоря уже о жене, соломенным чучелом покажется…
– И что же за богиня? – с любопытством спросил Станимир. – Кто-то видел ее?
– Нет, но он носит ее лик на груди и после всякой битвы жертвует ей кровь врагов… – Илень, невольно оглянувшись, добавил шепотом: – Болтают, он и жену свою той богине отдал… – Он откашлялся и сказал громко: – А может, и ерунда все это. Да уже и не важно. Мина с Джеришем в битве за Мравец оба голову сложили…
– Ну да, конечно, – кивнул вождь лютвягов. – А теперь выслушай меня, друже. И если я вдруг околесицу какую понесу, ты, как в прежние времена, честно о том скажи.
– Давай, – удивленно ответил Илень.
– Стало быть, Учай завоевал для нас с тобой, для всех тех, кого арьяльцы именуют вендами, дривские земли. И теперь желает отдать их под мою руку…
– Верно.
– Погоди, я не закончил. Нынче там у вас, поди, уже снег лежит.
– Да, когда уезжали, вовсю мело.
– Пока холода да метели, арьяльцы к вам не сунутся. Да и не до того им сейчас, на них с юга накхи лезут… А вот представь – снег сойдет, половодье схлынет, дороги высохнут, и придут из столицы войска отбирать Мравец. И кого они там встретят?
Илень почесал в затылке:
– Нас?
– То-то и оно. Учая там уже нет, – рассуждал молодой вождь. – Вместо него – ты. Да может, и я, если соглашусь принять земли. Как дальше дело складываться будет?
– Понятно как – вновь сойдемся в сече.
– Во-от, – протянул Станимир. – Ясное дело, без боя родную землю не отдадим. Но одним управиться будет трудновато.
– Ну так у нас же Учай будет в союзниках, – возразил дривский воевода.
– И то верно. Но если б ты сказал, что союзником будет Изгара, я бы в тот же миг поверил. А Учай, как мы помним, хитрее седого лиса… Как придет с войском под Мравец да как ударит не по арьяльцам, а по нам! Ведь он все еще арьяльский наместник Затуманного края.
– Гм… Как-то оно все…
– А если мы еще и царевну ему отдадим, – продолжал Станимир, – так он явится под стены не один, а с Аюной. И будет рассказывать, как хитростью освободил ее из наших рук.
– Ох ты елки мохнатые, – пробормотал Илень, хватаясь за голову. – Как оно у тебя все скверно складывается! Как рыбья чешуя, одно к одному!
– Вот и мне так представляется. Я бы еще поверил, что Аюна изорянину сама по себе надобна. Может, он видел ее или слышал о ее небесной красоте от Джериша. Но только, как ты сам подтвердил, Учай на девок вовсе не глядит. А раз так – зачем она ему? Тут явно какой-то расчет…
– Расчет тоже имеется, – подумав, ответил воевода. – Учай на царевича Аюра ужас как зол. Тот вроде как его батюшку на охоте загубил. Думаю, месть он задумал.
– Мстить тоже по-всякому можно… Вот что тебе скажу. Как бы то ни было, царевну ему отдавать нельзя. Однако и от его предложения отказываться неразумно. Надо выждать – а тем временем разведать получше, что наш новый союзник затевает на самом деле… – Станимир наклонился в кресле и негромко сказал: – Поступим так. У Аюны есть служанка, смышленая и схожая с ней ликом, с красивой золотистой косой. Она хорошо знает порядки государева двора, сумеет прикинуться царевной…
