«Хорошее сравнение, – про себя отметила я. – Особенно в контексте с произведениями искусства».
Настя втянула нас через порог. Впрочем, мне и самой хотелось посмотреть на творения Павла Кротова, которые, по словам его жены, через год-другой будут иметь бешеный спрос.
«Может, прикупить одну, если, конечно, Настя не много запросит?» – подумала я, прикидывая в уме, сколько я могу потратить на произведение пока еще непризнанного гения.
– У нас творческий беспорядок, – предупредила Настя, провожая нас в единственную комнату.
Квартира была однокомнатной. На жилую она меньше всего походила. Мастерская художника – да. Здесь по всюду стояли картины: в рамах и без, на подрамниках и просто приставленные к стене.
Взглянув на первую из картин, я поняла, что ни одну из них не куплю. И не потому, что картины были написаны скверно. Нет. У Кротова была хорошая техника. Дело в другом. Павел писал пейзажи в большинстве своем мрачные: ночь, полуразрушенные дома, сельский погост с покосившимися крестами и провалившимися могилами. Трудно представить, что кому-то захотелось бы иметь такую сомнительную красоту дома. Пейзажи угнетали. При виде полной луны, лучи которой освещали могильные оградки, думалось о грустном, о грядущем последнем дне, об утрате близких.
Я отвела от картин взгляд: они навевали на меня тоску и первобытный страх. И так настроение ни к черту, а посмотришь на картины Павла – в петлю захочется. Из мебели в углу стоял старенький диван, покрытый клетчатым застиранным пледом, и туристический складывающийся столик, на котором стояла тарелка с остатками еды. У противоположной стены – платяной шкаф. Бедно жили Настя и Павел, очень бедно.
– И кто же купил картину? – спросила Алина, всматриваясь в убогий пейзаж, нарисованный на одном из холстов.
– Ее Володя Антипов забрал.
– Себе? – полюбопытствовала я.
– Ну что вы! У него таких денег нет. Володя предложил картину одному своему знакомому, тот собирает произведения художников-реалистов.
– Реалистов? А что было нарисовано на картине?
– Лес. Бурелом в последних лучах заката.
– Свежая тема, – нервно мотнула головой Алина.
– Еще бы! Столько денег дали! У Павла крылья выросли после такого успеха. Заказчик передал через Володю, что хочет приобрести еще несколько картин, но только если Павел сменит тему. Ему, видите ли, картина показалась несколько пессимистичной. Но это же реальность, – Настя досадливо поморщилась, показывая всем своим видом, как не согласна с покупателем.
– Закат, говорите, показался пессимистичным? А другие картины покупатель видел? – Алина имела в виду, что бурелом в лучах заходящего солнца можно считать апофеозом оптимизма в сравнении с видом заброшенного кладбища в полночный час.
– Нет, Володя сам подбирал картину. Выбрал на свой вкус. Покупателю понравилась техника письма, пообещал купить еще несколько картин, но только если там будут преобладать более яркие краски.
– И что, ваш муж сменит тему?
– А что поделаешь? Кто платит, тот и заказывает музыку. Деньги нужны. Сами видите. Сначала мы хотели купить кое-что из мебели, но потом Паша решил на эти деньги съездить в Гималаи, чтобы набраться свежих впечатлений, вдохнуть воздух, которым дышал Рерих, впитать в себя энергию гор, – Настя возвела глаза к потолку и мечтательно вздохнула.
– Не судьба, – оборвала полет ее фантазий Алина. – К сожалению, наше агентство вынуждено отказаться от этого маршрута.
– Кстати, о нашем агентстве вы узнали из телевизионной рекламы? – полюбопытствовала я.
Я задала этот вопрос не просто так. Мы с Алиной много тратим денег на раскрутку нашего «Пилигрима». Но, может, и не следует столько тратить денег на телевизионную рекламу? Уж больно дорогое удовольствие – эфирное время. Если ограничиться только рекламой в периодической печати?..
– Нет, поехать в Гималаи Павлу предложил Антипов.
– Владимир? А он как узнал о нашем маршруте?
– От Бориса. Борис Гришин – Пашин и Вовкин друг детства. Друзья были не разлей вода. Боря жил когда-то в этом доме, а потом переехал. Из всей троицы он самый удачливый.
Мы с Алиной обменялись взглядами – мир тесен! И я спросила:
– А разве после переезда Бориса дружба прервалась?
Помнится, Анна Григорьевна утверждала обратное.
– Почему? С Вовкой Борис до сих пор дружит, а вот с моим Пашей их пути-дороги разошлись. Паша человек творческий, а у Бориса главное в жизни – жесткий расчет. Наверное, поэтому он так высоко взлетел. Разные они. Ну и материальный достаток в наших семьях разный. Борис, конечно, Павлу ничего не говорил, но тот чувствовал, что бывший друг считает его неудачником. Знал бы Борис, сколько Пашке за «Бурелом» отвалили! – довольно хмыкнула Настя.
– Значит, вы и ваш муж не поддерживали связь с Борисом, – разочаровано пробормотала я и с досадой подумала: «Жаль. Пока нет Владимира Антипова, можно было бы расспросить о Борисе Настю. Женщины куда словоохотливее мужчин».
У Насти был очень хороший слух. Она услышала мое бормотанье.
– Я же сказала вам, что нет. Это Вовка все время старался их помирить, как будто они ссорились! И про поездку сказал намеренно, потому что и Борис туда намылился. Но Паша в Гималаи стремился не потому, что хотел возобновить отношения с Борисом. Он так давно мечтал попасть в те края. А потому, когда в кармане деньги зашуршали, не плохо было бы Борьке нос утереть, – с долей торжества призналась Настя.
– Понятно, – протянула я. Ничто человеческое гениям не чуждо. – Извините, мы пойдем, может быть, застанем Владимира дома.
– Вряд ли, – пожала плечами Настя и заискивающим голосом спросила: – Ничего приобрести не желаете? Берите, пока есть из чего выбрать.
– Нет, – за меня отрезала Алина. – Хотелось бы, да не можем – денежные затруднения.
Простившись с верной подругой художника, мы поднялись двумя этажами выше, позвонили в квартиру Антипова. Тишина. Через минуту мы повторили звонок. Эффект был тот же – ни звука.
– Пошли, – позвала меня Алина, когда я в очередной раз протянула руку к звонку. – И так понятно, никого дома нет. Надо его ловить или вечером, после половины восьмого, или рано утром.
– Давай отложим визит к Антипову до завтрашнего утра? – попросила я. – Аня не любит оставаться одна вечером дома. Кстати, ты в курсе, что у наших детей новый одноклассник?
Алинин сын Санька учится в одном классе с моей Аней, поэтому школьные проблемы у нас одни и те же.
– В курсе, – Алина кивнула головой, округлив до предела глаза. – Кошмар! Зато Санька и его друзья в полном восторге. Дурачки не понимают, что папа Паши попросту их покупает.
Глава 10
Так получилось, что каждая новая смерть меняла наши планы. Сначала странное самоубийство Всеволода Богуна отодвинула на второй план смерть гуру Артура Ковалева. Затем кончина Бориса Гришина заставила забыть о гибели Севы Богуна, родственников которого мы собирались навестить вечером. Чья-то неведомая рука путала следы, по которым мы с Алиной намеревались дойти до истины.
