– Наши отцы – двоюродные братья.
– Его дом на Клуни-Парк-роуд занимает три акра. Это один из последних сохранившихся домов Фрэнка Брюэра.
– Знаю. Я там с детства бываю.
Оуэн откинулся на спинку офисного кресла:
– Я знаю только старшего сына Квентина. Но есть и другие братья и сестры, верно?
– Два младших сына и дочь.
Она понимала, куда он клонит.
– Эти два брата живут за границей?
– Да, – нетерпеливо сказала Кармен, желая, чтобы он перешел к сути.
– После кончины старика семья, вероятно, захочет продать недвижимость?
– Господи, Оуэн, мой дядя еще жив. В прошлое воскресенье он играл в гольф в Пулау-клубе.
– Я знаю, лах, но могу ли я с уверенностью предположить, что наше агентство получит листинг на условиях эксклюзивности, если семья когда-нибудь решит продать особняк, а?
– Хватит уже киасу!
[119] Конечно, я получу эксклюзив, – раздраженно процедила Кармен.
– Я вовсе не киасу, просто хотел убедиться, что ты наготове. Я слышал, что Вилли Сим из «Эона» уже кружит над этим домом, как ястреб. Ты в курсе, что он ходил с Квентином Вонгом в одну школу?
– Вилли Сим может кружить сколько хочет. Ведь я-то уже на посту.
Шесть месяцев спустя Кармен оказалась именно на «наблюдательном посту», в маленькой комнате, спрятанной на чердаке старого бунгало ее покойного дяди. Она показывала дом своей подруге Астрид.
– Какой милый уголок! Для чего использовали эту комнату? – спросила Астрид, оглядывая крошечное помещение.
– Та семья, которая построила этот дом, назвала ее «наблюдательный пост». Дело в том, что жена была поэтессой и хотела писать стихи в тихом месте вдали от детей. Из окна открывается вид на палисадник и проезжую часть, поэтому она всегда могла следить за тем, кто приходит и уходит. К тому времени, когда дом купил мой дядя, здесь была просто кладовая. В детстве мы с двоюродными братьями и сестрами собирались в этой комнатке, как в своем клубе, и окрестили ее «Убежище капитана Хэддока».
– Кассиану здесь понравится. Он бы отлично проводил тут время.
Астрид выглянула в окно и увидела черный «Порше 356 Спидсер» 1956 года, сворачивающий на подъездную дорожку.
– Наш Джеймс Дин только что прибыл, – невозмутимо сказала Кармен.
– Ха-ха. Он выглядит как настоящий бунтарь, правда?
– Я всегда знала, что ты связалась с плохим парнем. Давай-ка устроим ему грандиозный тур.
Когда Майкл вышел из классической спортивной машины, Кармен не могла не заметить в нем грандиозные перемены. В последний раз она видела его два года назад на вечеринке в доме родителей Астрид, тогда он был в брюках карго и в поло, с короткой стрижкой «по уставу». Теперь, шагая к лестнице в сером костюме от «Берлути», солнцезащитных очках «Роберт Марк», с модной растрепанной стрижкой, Майкл казался совершенно другим человеком.
– Привет, Кармен. Мне нравится твоя новая прическа, – сказал Майкл, целуя ее в щеку.
– Спасибо, – ответила Кармен.
Несколько недель назад она подстригла свои длинные прямые волосы и теперь носила каре до линии подбородка. Майкл был первым, кто сделал ей комплимент.
– Мои соболезнования по поводу дяди, он был великим человеком.
– Спасибо. Но нет худа без добра: вы можете посмотреть дом прежде, чем его завтра официально выставят на продажу.
– Да, Астрид заставила меня покинуть офис и приехать прямо сейчас.
– Ну, мы ожидаем безумства, как только предложение будет опубликовано. Такая недвижимость не появится на рынке в течение долгих лет, и, скорее всего, она пойдет прямо на аукцион.
– Могу себе представить. Сколько тут? Два или три акра? В этом-то районе? Я уверен, что каждый застройщик хотел бы отхватить себе такой лакомый кусочек, – сказал Майкл, рассматривая обширную лужайку перед домом, обрамленную высокими пышными пальмами.
– Именно поэтому семья позволила мне показать особняк исключительно вам. Мы не хотим, чтобы его снесли и возвели здесь огромный жилой комплекс.
Майкл вопросительно посмотрел на Астрид:
– Это не под снос? Я думал, ты хотела нанять какого-нибудь крутого французского архитектора, чтобы спроектировать что-нибудь на этом участке.
– Нет-нет, ты путаешь с участком на Тревос-Кресент. Такое сокровище, как этот дом, вообще нельзя сносить, – решительно заявила Астрид.
– Мне нравится территория, но скажите мне, что такого особенного в этом доме, он не похож на исторические черно-белые особняки
[120].
– О, это куда большая редкость, чем черно-белый особняк, – сказала Кармен. – Это один из немногих домов, построенных Фрэнком Брюэром, выдающимся архитектором Сингапура тридцатых годов. Он спроектировал здание «Катая». Давайте сначала погуляем по улице.
Они обошли дом, и Астрид указала на характерный щипец, который придавал зданию тюдоровское величие, элегантные кирпичные арки и другие гениальные детали, например вентиляционные решетки в духе Макинтоша, благодаря которым в комнатах было прохладно даже в тропическую жару и духоту.
– Посмотри, как он сочетает эстетику народных промыслов с манерой Чарльза Ренни Макинтоша и испанским миссионерским стилем? Вы не встретите такой эклектики ни в одном другом доме на планете.
– Это мило, дорогая, но ты, наверное, единственный человек в Сингапуре, который обратил внимание на эти детали! Кто жил здесь до твоих родственников? – спросил Майкл у Кармен.
– Дом был построен в тысяча девятьсот двадцать втором году для председателя правления «Фрейзер и Нив»
[121], а позже стал резиденцией бельгийского посла, – ответила Кармен, добавив без особой необходимости: – Это редкий шанс приобрести одну из настоящих исторических жемчужин Сингапура.
Все трое вошли в дом, и, пока они бродили по элегантным пропорциональным комнатам, Майкл все больше проникался уверенностью, что место это дорого́го стоит.
– Мне нравятся высокие потолки первого этажа.
– Местами немного скрипит, но я знаю архитектора, который может сделать щадящую реставрацию, – он работал над домом моего дяди Альфреда в Суррее и только что переделал историческое поместье Дамфрис-хаус в Шотландии для принца Уэльского, – сказала Астрид.
