Теперь он или собирается расспрашивать дальше о моей семье, или перейдет к допросу Рейчел. Ник вежливо спросил:
– А чем вы занимаетесь, мистер Бин?
Джек проигнорировал вопрос Ника и переключился на Ричи Яна:
– Итак, Ричи, расскажи мне, что ты делал в Чили. Рыскал по этой богом забытой стране в поисках новых горнодобывающих компаний, которые может приобрести отец?
О, как мило, меня сочли не заслуживающим внимания, и ему, похоже, плевать, чем занимается Рейчел. Ник усмехнулся про себя.
Ричи, уставившийся в свой телефон «Верту» в титановом корпусе, усмехнулся:
– Боже, нет! Я готовлюсь к ралли «Дакар». Знаете такую гонку на выносливость на внедорожниках? Сейчас она проводится в Южной Америке, маршрут начинается в Аргентине и заканчивается в Перу.
– Ты все еще участвуешь в гонках? – ахнул Карлтон.
– Конечно!
– Невероятно! – Голос Карлтона дрожал от гнева. Он покачал головой.
– А чё такого? Думаешь, я сбегу домой к мамочке после ерундовой аварии?
Карлтон густо покраснел; казалось, он готов вскочить со стула и броситься на Ричи.
Колетт накрыла ладонью его руку и радостно заявила:
– Мне всегда хотелось посетить Мачу-Пикчу, но вы знаете, что у меня ужасная высотная болезнь. Я ездила в Санкт-Мориц в прошлом году и чувствовала себя так отвратительно, что едва могла ходить по магазинам…
– Ты никогда не говорила мне этого! Видишь, ты постоянно подвергаешь жизнь риску, отправляясь в опасные места типа Швейцарии! – посетовала миссис Бин.
Колетт повернулась к матери и сказала раздраженным тоном:
– Все хорошо, мама. С чего ты вдруг вообразила себя Джеки Онассис? Почему ты носишь солнцезащитные очки в помещении?
Миссис Бин резко вздохнула:
– Ай-я, ты не в курсе моих страданий… – Она сняла очки и продемонстрировала опухшие веки. – Я не могу толком открыть глаза. Видишь? Думаю, у меня очень редкое заболевание… маойнезостения… или как ее там?
– О, вы, наверное, имели в виду миастению, – вмешалась Рейчел.
– Да-да! Вы про нее знаете! – пылко воскликнула миссис Бин. – Это влияет на мышцы вокруг глаз…
Рейчел сочувственно кивнула:
– Я слышала, это может быть очень изнурительно, миссис Бин.
– Пожалуйста, зовите меня Лай Ди, – сказала мама Колетт, тут же потеплев к Рейчел.
– Нет у тебя никакой майонезостении – или как ты это называешь, мама. Веки опухли, потому что ты слишком много спишь. Любой выглядел бы так, если бы спал по четырнадцать часов в сутки, – презрительно хмыкнула Колетт.
– Мне приходится спать по четырнадцать часов из-за синдрома хронической усталости!
– Еще одна болезнь, которой у тебя нет, мама. Синдром хронической усталости не вызывает сонливости! – возразила Колетт.
– Ну, на следующей неделе в Сингапуре я собираюсь навестить специалиста по майонезостении.
Колетт закатила глаза и объяснила Рейчел и Нику:
– Моя мама обеспечивает работой девяносто процентов всех врачей в Азии.
– Ну, она, наверное, видела довольно много моих родственников, – улыбнулся Ник.
Миссис Бин оживилась:
– Кто ваши родственники?
– Так… вы, наверное, знаете, моего дядю Дики, то есть Ричарда Цяня, он врач общей практики, у которого много клиентов из верхушки общества. Нет? А еще его брат Марк Цянь, офтальмолог, мой двоюродный брат Чарльз Шан, гематолог, другой мой двоюродный брат Питер Леонг, невролог.
Миссис Бин ахнула:
– Доктор Леонг? Он держит клинику в Куала-Лумпуре со своей женой Глэдис?
– Да, это он.
– Ай-я, как тесен мир! Я обратилась к нему, когда считала, что у меня опухоль мозга. А потом пошла к Глэдис за вторым мнением.
Миссис Бин, обращаясь к мужу, возбужденно затараторила на незнакомом китайском диалекте. Ник ничего не мог понять. Джек, только что слушавший, как Ричи в красках расписывает особый внедорожник, который он разрабатывал с «Феррари», немедленно повернулся к Нику:
– Питер Леонг – твой двоюродный брат. Значит, Гарри Леонг, должно быть, твой дядя?
– Да, – кивнул Ник. Теперь он думает, что я Леонг. Моя рыночная стоимость снова пошла вверх.
Джек посмотрел на Ника с вновь вспыхнувшим интересом. Боже мой, этот мальчик – отпрыск владельцев компании «Пальмовое масло Леонгов»! Семья занимает третье место в списке богатейших азиатов. Неудивительно, что он может позволить себе работать простым преподавателем!
– Твоя мать урожденная Леонг? – с волнением уточнил Джек.
– Нет. Гарри Леонг женат на сестре моего отца.
– Понятно, – протянул Джек. Хм. Фамилия Янг. Никогда о таких не слышал. Этот парнишка, должно быть, бедный родственник.
Миссис Бин наклонилась к Нику:
– Какие еще врачи есть в вашей семье?
– Э-э-э… Вы знаете доктора Малкольма Чэна, кардиолога из Гонконга?
– Боже мой! Еще один из моих врачей! – воскликнула миссис Бин. – Я пошла к нему из-за аритмии. Я подумала, что у меня пролапс митрального клапана, но оказалось, просто нужно пить меньше кофе из «Старбакса».
Ричи изрядно надоели все эти разговоры про медиков, и он обратился к Колетт:
– Когда будем ужинать?
– Все почти готово. Мой кантонский шеф-повар готовит свою знаменитую курицу с белыми трюфелями в пергаменте
[100].
– Ням-ням!
– И в качестве особого блюда я попросила своего французского шеф-повара приготовить твое любимое суфле «Гран-Марнье» на десерт, – добавила Колетт.
– А ты знаешь путь к сердцу мужчины, да?
– Это касается только некоторых мужчин, – ответила Колетт, поднимая бровь.
Рейчел посмотрела на Карлтона, чтобы увидеть, как он реагирует на этот диалог, но тот, казалось, углубился в свой айфон. Затем молодой человек вскинул голову и быстро кивнул Колетт, которая заметила кивок, но ничего не сказала. Рейчел не могла понять, что происходит между этой парочкой.
Вскоре дворецкий объявил, что ужин готов, и вся компания переместилась за стол – на застекленную террасу с видом на большой зеркальный пруд.
