– Спасибо, Элис. – Чарли по ультраприватной телефонной линии набрал номер мобильного Астрид.
Она подняла трубку после трех гудков:
– Чарли! Господи, спасибо, что перезвонил мне!
– Я не слишком рано?
– Нет, я уже давным-давно на ногах. Полагаю, ты слышал, что случилось вчера вечером?
– Да… мне очень жаль… – начал было Чарли.
– Нет, это мне жаль. Не стоило ничего говорить Изабель.
– Ерунда! Это я во всем виноват. Следовало разложить все по полочкам, чтобы жена лучше поняла.
– Ты с ней говорил? Ты объяснил, что все то время, что мы провели в Калифорнии, с нами был мой двоюродный брат Алистер?
Чарли помолчал несколько секунд.
– Да. Больше не беспокойся об этом.
– Ты уверен? Я вчера уснуть не могла, все боялась, что из-за меня у вас будут проблемы. Изабель может решить, что я какая-то разлучница. Я пыталась найти способ, чтобы связаться с ней.
– Все в порядке. Я уже объяснял ей, что наша калифорнийская поездка была организована в последнюю минуту и мы случайно оказались там одновременно… Жена вроде бы успокоилась. – Его даже удивило, насколько убедительно он врал.
– Я надеюсь, ты ей рассказал, что самым романтичным в этой поездке было наблюдать, как объевшегося бургерами Алистера фонтаном тошнит в окно автомобиля.
– Я опустил эту часть… но не волнуйся, все нормально, – сказал Чарли, попытавшись выдавить из себя смешок.
Астрид с облегчением выдохнула:
– Я так рада. Стоило следить за языком. В конце концов, мы виделись впервые, а я… женщина, которая… – Она замялась, подбирая слова.
– …Женщина, которая в свое время бросила ее мужа, – произнес Чарли будничным тоном.
– Да, это правда. Я надеюсь, Изабель знает, что сейчас мы дружим намного крепче, чем раньше. Боже мой, мы были ужасной парочкой! – засмеялась Астрид.
– Я думаю, она это понимает, – осторожно сказал Чарли. Он отчаянно хотел сменить тему. – Как там Венеция? Где ты остановилась?
– У Домиэллы Финци-Контини. У ее семьи впечатляющий палаццо около Санта-Кроче, сегодня утром я вышла на балкон и подумала, что попала на холст Караваджо. Ты помнишь Домиэллу по нашим лондонским временам? Она училась в Лондонской школе экономики, но тусовалась с Фредди и Саном.
– А-а-а… такая растрепанная блондинка, да?
– Ну, тогда она была платиновой блондинкой, но теперь вернулась к натуральному каштановому оттенку. В любом случае мы прекрасно проводили время вплоть до вчерашнего дня.
Чарли громко застонал:
– Прости-и-и-и!
– Нет, это никак не связано с Изабель. У меня дома целая драма разворачивается – два упрямых парня отказываются себя нормально вести.
– Наверное, скучают по мамочке.
– Ой, ну только ты не начинай! Хватит с меня того, что Кассиана заперли в шкафу.
– Кто?
– Его отец.
– Что?! – Чарли не поверил своим ушам.
– Вчера – на четыре часа. А ему всего пять.
– Астрид, я ни за что не стал бы запирать ребенка в шкафу, сколько бы ему ни было лет.
– Спасибо. Я тоже так считаю. Думаю, придется прервать поездку.
– Да, видимо, так.
Астрид вздохнула:
– Когда Изабель возвращается домой?
– Наверное, в пятницу.
– Твоя жена невероятно красивая. Вчера она выглядела так элегантно, я залюбовалась ее ожерельем. И она вела себя со мной максимально корректно, даже после того, как я ее расстроила до глубины души. Я рада, что все в порядке.
– Я тоже, – промычал Чарли, пытаясь улыбнуться. Он где-то слышал, что собеседник может понять, что ты улыбаешься, даже по телефону.
Астрид помолчала немного. Ей показалось, что нужен еще один жест, чтобы извиниться за вчерашний промах.
– В следующий раз, когда мы с Майклом приедем в Гонконг, нужно устроить двойное свидание. Мне хотелось бы познакомиться с Изабель при иных обстоятельствах и узнать ее получше.
– Отличная идея. Двойное свидание.
Чарли повесил трубку и с трудом поднялся из-за стола. В голове было пусто, зато в животе возникло ощущение, что кто-то выдавил в него галлон свиного жира.
– Элис, я выйду подышу свежим воздухом, – сказал Чарли в коммутатор. Он спустился на отдельном лифте на первый этаж и через парковку двинулся к выходу.
Оказавшись на улице, он прислонился к бетонной стене и начал глубоко вдыхать и выдыхать, а через несколько минут направился к своему любимому месту.
Между небоскребом, в котором располагалась штаб-квартира его компании, и соседней с ним башней на Чатер-роуд был пешеходный переулок, где стоял небольшой прилавок с напитками. Над прилавком был натянут сине-белый полосатый пластиковый тент, который удерживали на месте два холодильника, наполненные безалкогольными напитками, пакетированными соками и свежими фруктами. Под единственной люминесцентной лампой весь день хлопотала хозяйка, женщина средних лет, она готовила свежее соевое молоко и выжимала сок из апельсинов, ананасов и арбузов.
В обед и по вечерам, когда все шли с работы, здесь выстраивалась очередь, но в полдень было тихо.
– Снова слоняешься без дела? – поддела женщина Чарли на кантонском диалекте.
Она часто видела, как этот представитель офисного планктона выходит на улицу в неурочное время.
– Всякий раз, когда выпадает шанс, тетушка.
– Волнуюсь я за тебя, сынок, ты слишком много бездельничаешь. Однажды твой босс найдет тебя здесь и уволит, к чертям собачьим!
Чарли улыбнулся. Она была единственным человеком в округе, который понятия не имел, кто он, не говоря уже о том, что Чарли владел башней в пятьдесят пять этажей, в тени которой она весь день трудилась.
– Можно мне холодное соевое молоко, пожалуйста?
– Цвет лица у тебя сегодня никуда не годится. Отчего ты бледный как призрак? Не надо тебе ничего холодного, наоборот, надо горячего, чтобы пробудить энергию ци.
– Ну, у меня такое бывает, когда я много работаю… – объяснил Чарли довольно неубедительно.
– Торчишь весь день под кондеем. Вдыхаешь переработанный воздух. Это вредно для здоровья, – продолжила женщина. У нее зазвонил мобильный телефон, и она, с кем-то болтая, одновременно налила немного горячей воды в кружку с эмблемой ФИФА и добавила туда несколько кусочков корня женьшеня, пару ложек травяного желе и сахарного сиропа. После чего приказала Чарли: – Выпей!
– Спасибо, тетушка, – пробормотал Чарли, присаживаясь на пластиковый ящик из-под молока у маленького раскладного столика.
Он сделал несколько маленьких глотков из вежливости, поскольку не желал расстраивать торговку. Вообще-то, Чарли терпеть не мог травяное желе.
