Элинор подалась вперед и понизила голос:
– Ай-я, эти Бао не просто обладают несколькими сотнями миллионов. Это богатство с китайским размахом. Мы говорим о миллиардах и миллиардах. И что еще важнее, у них всего один сын… а теперь еще и дочь.
– Вот почему ты вдруг загорелась желанием, чтоб мы поженились! – Ник застонал, наконец осознав истинные мотивы матери.
– Ну да! Если Рейчел правильно разыграет свои карты, то станет наследницей огромного состояния, и ты тоже выиграешь от этого!
– Очень рад, что еще раз убедился: у тебя всегда есть какой-то скрытый мотив, связанный с деньгами.
– Я просто забочусь о тебе! Теперь, когда твое наследство от бабушки под большим вопросом, нельзя винить меня за то, что я желаю тебе лучшего.
– Нет, нельзя, – сказал Ник тихо.
Он понимал, что злиться бесполезно, мать не изменишь. Как у многих представителей этого поколения, вся ее жизнь вращалась вокруг накопления и сохранения состояния. Казалось, что все ее друзья участвовали в одном и том же конкурсе – кто оставит больше домов, самые крупные конгломераты и самые толстые портфели акций детям после смерти.
Элинор наклонилась еще ближе:
– А теперь тебе нужно кое-что узнать про Бао.
– Ой, не хочу слушать пустые сплетни.
– Это не пустые сплетни, а очень важные детали, которые я узнала за время нашего знакомства и из досье мистера Вонга…
– Хватит! Не хочу слушать!
– Ай-я, я же ради тебя…
– Успокойся уже, мам! Рейчел двадцать минут назад познакомилась со своим отцом, а ты хочешь открыть все секреты ее семьи? Твоя любовь к чужим тайнам чуть не разрушила наши отношения. Это несправедливо по отношению к Рейчел, и я не хочу с этого начинать семейную жизнь.
Элинор вздохнула. Ее сын такой несносный. Слишком упрямый и самодовольный, не желает понять, что она пытается ему помочь. Ну, придется ждать другой возможности. Выжав лимон в воду и не глядя в глаза сыну, она спросила:
– Так есть ли шанс, что завтра ты позволишь своей бедной одинокой матери прийти на свадьбу ее единственного ребенка?
Ник помолчал немного.
– Позволь мне поговорить с Рейчел. Не уверен, что она готова раскатать для тебя красную ковровую дорожку, после того как ты разрушила место проведения церемонии, но я спрошу.
Элинор встала из-за стола и взволнованно сказала:
– Я сейчас поговорю с администратором. Мы исправим это. Если потребуется, я полечу за цветами, и у вас будет вся глициния, какая есть в мире! Гарантирую, что все снова будет идеально!
– Уверен, Рейчел будет благодарна.
– Дай мне позвонить папе. Он может сесть в самолет прямо сейчас, тогда доберется сюда к утру следующего дня и успеет на церемонию.
– Я же сказал, что поговорю с Рейчел, я ничего не обещал, – предупредил Ник.
– Ай-я, разумеется, она разрешит мне! По лицу видно, что она легко прощает. Очень хорошо, что у нее нет высоких скул. Женщины с высокими скулами – такие гоу цзай
[53]. Можешь кое-что сделать для меня?
– Что?
– Пожалуйста, сходи в парикмахерскую и подстригись перед завтрашним днем. У тебя волосы уже слишком отросли, я не вынесу, если на свадьбе ты будешь выглядеть как дешевый гангстер.
12
«Аркадия»
Монтесито, Калифорния
Вечернее солнце зависло над гребнем гор Санта-Инес, и все вокруг было окутано золотистой дымкой. Бамбуковая решетка была восстановлена в своем былом великолепии и превращена в роскошный балдахин с висящими глициниями и жасмином над центральным проходом; нежный сладкий аромат доносился до гостей, занимавших свои места. С каменным неоклассическим музыкальным павильоном на заднем плане и высокими двухсотлетними дубами, обрамляющими сад, сцена напоминала картину Максфилда Пэрриша.
В назначенный момент Ник вышел из павильона со своим шафером Колином и занял место рядом с аркой, украшенной белоснежными орхидеями. Он обвел взглядом гостей, которых было около сотни, заметив, что отец, только что прибывший из Сиднея и одетый в ужасно мятый серый костюм, сел рядом с Астрид. Мать стояла и сплетничала с Араминтой – та несколько минут назад вызвала волнение в толпе, появившись в эффектном изумрудно-зеленом платье от Джамбаттисты Валли с декольте до самого пупка.
«Не волнуйся!» – одними губами произнесла Астрид в первом ряду, когда Ник начал нервно возиться с запонками.
Она не могла не вспомнить тощего мальчика в шортах, который бегал с ней в садах Тайерсаль-парка, лазал по деревьям и прыгал в пруды. Они вечно изобретали игры и терялись в придуманных мирах. Ники всегда был Питером Пэном для своей Венди, но теперь он вырос и выглядел совершенно сногсшибательно в небесно-голубом смокинге от Генри Пула, готовясь создать свой собственный новый мир с Рейчел. Этому маленькому миру грозит опасность, как только бабушке станет известно о свадьбе, но, по крайней мере, сейчас Ники собирался жениться на девушке своей мечты.
Французские двери в передней части павильона открылись, внутри музыкант начал играть на рояле смутно знакомую мелодию, когда подружки невесты Пейк Лин, Саманта и Сильвия в жемчужно-серых шелковых платьях двинулись по проходу. Тетя Белинда, очень нарядная в золотистом шерстяном платье от «Сент-Джон» с подходящим по цвету топом болеро, внезапно поняла, что пианист исполняет мелодию группы «Флитвуд Мак», и начала неудержимо рыдать, сморкаясь в носовой платок «Шанель». Дядя Рэй, озадаченный поведением жены, сделал вид, что ничего не замечает, и уставился прямо перед собой, а тетя Джин обернулась и посмотрела на нее.
– Ох, простите, от Стиви
[54] меня каждый раз пробирает до мурашек, – прошептала Белинда, пытаясь справиться с собой.
После того как пианист закончил играть, гостей ожидал еще один сюрприз: огни внутри павильона потускнели, а занавес, висящий над зданием, опустился, открывая взору Симфонический оркестр Сан-Франциско в полном составе, сидящий на крыше. Дирижер взмахнул палочкой, и нежные звуки «Весны в Аппалачах» Аарона Копленда заполнили пространство вокруг, и тут на ступеньках портика появилась Рейчел под руку с дядей Уолтом. Гости зашептались, выражая восхищение нарядом невесты. Она выглядела потрясающе в облегающем фигуру платье из шелкового крепдешина с изящными крупными складками на лифе и юбкой, которая спереди была задрапирована романтичными каскадными складками. Рейчел, с ее длинными пышными локонами, закрепленными на висках парой бриллиантовых заколок ар-деко в форме перышка, казалась воплощением непринужденной современной невесты с легким налетом голливудского гламура 1930-х годов. Рейчел сжимала букет белых тюльпанов и калл с длинными стеблями, улыбаясь всем знакомым. Затем она увидела мать, сидящую в первом ряду рядом с Бао Гаоляном. Рейчел, конечно, настояла на том, чтобы к алтарю ее вел дядя Уолт, который во многом заменил ей отца, но при виде родителей испытала совершенно новый спектр эмоций.
