– Мама, – произнес в этой зимней тишине мальчик, – а я опять старуху видел.
Мать взяла его за плечо и отвела от края.
– Где видел? Там? – Указала на лес.
– Нет. Я из автобуса видел. – Он махнул в сторону проселка.
– Ну и прекрасно, значит, жива.
– Подожди, какую старуху, где? Где конкретно? – Подступила я к мальчику.
– В чем дело? – обеспокоилась мамаша. Она смотрела на меня настороженно.
– Вы простите, но у меня знакомая старуха пропала, где-то в нашем районе, прямо перед новым годом, в последний рабочий день, 29-го. При ней еще такой школьный рюкзак.
– Точно, – обрадовался мальчик, – рюкзак.
– Ее Дарья Сергеевна зовут.
– Нам она по имени не представилась.
И мать мальчика рассказала, как в последний рабочий день старого года, 29 декабря, поздним вечером, проезжая по проселку, подхватили они старуху. Старуха топталась на остановке и ждала, по-видимому, автобус; она не могла знать, что автобус стоит на конечной сломанный.
– Не тот, который нас сегодня привез, другой, который поновее. Мы с той стороны возвращались, из городка, на машине, через переезд, и дальше к Ярославке, домой, это сегодня мы без машины, на машине у нас сегодня папа. Так вот, пожалели мы старуху, притормозили, спросили, куда ей. Она смотрит на нас и молчит. Может, плохо слышит. «Вам куда? В поселок? Забирайтесь, подвезу». Забралась. Витька мой устал, смотрю, глаза у него слипаются, да и меня в сон клонит, день тяжелый был. Я, чтоб сон разогнать, поставила музыку. Едем себе с горки на горку, старуха в окно глядит, я даже не уловила, в какой момент вдруг она рваться стала из машины. Я скорей торможу, дверь ей открываю, старуха из машины вываливается и бегом в лес, а уже совсем темно, между прочим.
– А вы не обратили внимания, у нее одна была рукавица или две?
– Ни одной, – сказал мальчик.
Я попросила номер мобильного и оставила свой – на всякий пожарный. Все-таки они чуть не каждый день ездят той шоссейкой.
Она мне дала визитку. «Алла. Менеджер по продажам».
Я в детстве мечтала, чтобы меня Аллой звали.
Snezanna: А почему мальчишка сразу не сказал, как увидел, еще в автобусе?
Katerinaa: Не знаю. Был сам в себе, в своем мире, в волшебном ледяном круге. Может быть, даже и не очень осознавал, я не знаю.
Dimon: Почему Аллой?
Katerinaa: Хотела отправить Мите эсэмэску, а потом раздумала. Вдруг малому почудилось. Или вообще не та старуха.
С электричкой я не поехала, электричка всех увезла, а я побрела назад, через переезд, по проселку, по обочине. За полчаса до Ярославки и добрела. Старуху не встретила. Села с горя на автобус из Сергиева Посада, и он довез меня до ВДНХ.
Dimon: Почему Аллой?
Katerinaa: На ВДНХ мед купила, алтайский. Сейчас вот с ним чай пью.
Snezanna: Ой, я тоже с медом чай пью вот сейчас. Представляете?!:)
6 января 2013, 01:20
Katerinaa: Все-таки я отправила Мите эсэмэску. Спросила:
«Есть новости?»
Ответ пришел через минуту:
«Есть скайп?»
Я увидела Митю воочию – на экране своего компа. Зрелище мучительное, так как сигнал приходил с большим запозданием. Я слышала голос, потом лицо искривлялось, рот пытался выговорить то, на что я уже успела ответить. Мы слишком далеко друг от друга, на разных концах земли.
Митя в Мексике. Очень важная командировка. 29 декабря прошлого года я заняла в электричке его место возле старухи, так как он опоздал.
– У меня такая работа, – сказал Митя.
Он пытался оправдаться. Передо мной, перед собой, перед всем белым светом.
– Я просто задержался. Она обещала меня ждать на платформе. Я приехал, как только смог, ее там не было.
– И сколько она вас там прождала?
– Не знаю.
– Гипотетически. Сколько?
– Полтора часа.
– Многовато по зиме-то.
– Я понимаю, но что делать? Я не мог всё бросить, никак. Я должен был всё закончить в офисе, я зашивался просто, я в эту ночь улетал в Мексику, билет на руках, все дела. Я и улетел. Вы что хотите думайте, но я не мог не улететь. У нас договор, что я ее привожу домой, всё показываю и улетаю. Я на всякий случай оставил ей записку в дверях, чтобы звонила соседям. Соседи предупреждены, ключ у них. Весь подъезд в курсе. Она не появлялась. В милиции ничего. В полиции то есть. Что прикажете делать? Я не знаю.
– Я тоже не знаю.
– Тогда не доставайте меня больше.
– А почему она вообще к вам ехала?
– А почему я перед вами отчитываться должен?
– Не должны.
– Не справлялась уже одна, вот и всё.
Dimon: Почему Аллой?
Katerinaa: Вы когда-нибудь спите?
Dimon: Я боюсь спать.
Katerinaa: Дурные сны? Что вам снится? Расскажите. Облегчите душу.
Katerinaa: А я видела улицу, на которой вы живете. Наверно, даже ваше окно.
Dimon: Во сне?
Katerinaa: ‹ссылка на Яндекс. Карты, где представлена не просто карта города, но город, снятый специально установленными веб-камерами; таким образом можно буквально путешествовать по улицам, едва ли не заглядывая в окна домов и в лица прохожих›
Katerinaa: Возможно, что и вас видела. Я же настоящее ваше лицо не знаю, вы же свои фотки не размещаете.
Dimon: Я не фотографируюсь. И в зеркало не смотрюсь.
Katerinaa: Вы бреетесь?
Dimon: Иногда. На ощупь.
Katerinaa: Есть ваш дом на карте?
Dimon: Есть.
Katerinaa: Снега у вас мало что-то.
Dimon: Ветер уносит снег. Я иногда стою на ветру и думаю, вот бы мне ветер так мысли вышиб, и я бы жил пустой и счастливый.
Katerinaa: Я вас по мединституту вычислила. Два дома напротив, через сквер, один из них – ваш.
Dimon: Уныло.
Katerinaa: Да ничего. Штукатурка, конечно, обвалилась. Но у нас тоже примерно так же. Меня асфальт поразил, такой асфальт растрескавшийся на тротуарах.
Dimon: Резко континентальный климат, жаркое лето, холодная зима, вечная мерзлота.
Katerinaa: Солнечно.
Katerinaa: Как думаете, старуха моя жива?
