Здравомыслие Врангеля производит впечатление. Однако «сохранение здорового ядра» России им вовсе не нужно, и уж тем более опасно для них объединение «всех борющихся с коммунистами народных сил». Фраза о наступлении на Москву вообще звучит прямым упреком и обвинением. Врангель опасен, он может сорвать ликвидацию Белого движения. Поэтому надо ее проводить как можно скорее.
Но перед своей окончательной гибелью Белое движение должно в последний раз послужить «общесоюзному» делу. Перегруппировавшись, получив необходимое снаряжение, 24 мая 1920 года Врангель начинает неожиданное для большевиков наступление, стараясь вырваться из Крыма на оперативный простор. Сидеть в крымском мешке для Врангеля бессмысленно, на полуострове нет ни продовольственных, ни людских резервов. Все, что необходимо белым для победы, они могут взять только у красных. Надо пользоваться моментом, пока поляки сковывают часть большевистских сил и французы помогают со снаряжением. Завязываются отчаянные бои.
Но предательство «союзников» штука точно дозированная – они продают своих партнеров ровно тогда, когда это надо. И не днем раньше! Именно в день начала наступления, 24 мая 1920 года, когда десанты уже высажены и назад хода нет, Врангель получает депешу, «что адмирал де Робек передал… о полученном им из Лондона приказе задерживать в настоящее время военные грузы, назначенные для Крыма и отправляемые под английским флагом, даже и на русских судах. Грузы, идущие под иными флагами, его не будут касаться»
[357].
До тех пор разговоры об окончании поставок были грустным политическим моментом, а на деле удавалось достучаться к сердцу британских джентльменов с помощью «его величества фунта». Теперь поставок из Британии не будет совсем. Это стало следствием переговоров советских представителей в Лондоне. Британцы дают Ленину твердое обещание белым не помогать. «Распоряжение английского правительства ставило нас в тягчайшее положение. Лишение нас возможности получать военные грузы неминуемо свело бы все наши усилия на нет… Хотя в дальнейшем англичане и продолжали чинить нам различные препятствия, но путем личных переговоров в Севастополе, Константинополе и Париже большинство грузов удавалось, хотя и с трудом, доставлять в Крым»
[358], – пишет Врангель.
Тем, кто до сих считает, что Антанта помогала белым, а англичане искренне пытались задушить «молодую советскую республику», надо обязательно прочитать мемуары белых генералов. Ничего более сильного, разрушающего этот миф на корню, просто не существует. Когда идет страшная борьба, и две силы – красная и белая – схватились в ней не на жизнь, а на смерть, как ведут себя «союзники» России?
«Бензин, масло, резина доставлялись заграницей с великим трудом, и в них ощущался огромный недостаток. Все необходимое нам закупалось частью в Румынии, частью в Болгарии, частью в Грузии. Делались попытки использовать оставленное в Трапезунде русское имущество, однако все эти попытки встречали непреодолимые затруднения. Англичане чинили нам всевозможные препятствия, задерживали пропуск грузов под всевозможными предлогами»
[359].
Если англичане явно мешают поставкам вооружения для белых, то кому они тем самым помогают? Красным.
Антанта вовсе не помогала борцам за восстановление Единой и Неделимой России. Эта помощь существовала лишь в воображении советских историков, наследниками которых стали современные либералы, рассказывающие нам, как Великобритания, Франция и США помогали русским богатырям сокрушать нарождающийся тоталитаризм.
А вот барон Врангель писал совсем другую историю русской Гражданской войны. Никакой помощи он не видел. Наоборот – ему активно мешали. «На приобретение всего необходимого мы не имели валюты»
[360].
Белые дивизии истекают кровью, подкрепления вместо польского фронта Троцкий перебрасывает в Крым. Но тем не менее поляки все равно отступают под натиском Красной армии. Тогда британские «миротворцы» выступают с новой мирной инициативой. 17 июля 1920 года английское правительство предлагает Ленину тотчас заключить перемирие с Польшей, созвав в Лондоне конференцию для установления мирных отношений. Мнения белых или согласия англичане не спрашивают. Врангелевцам англичане предложили… отвести армию обратно в Крым, то есть потерять все завоеванное с великим трудом в последнем наступлении! Предложение британцев заведомо неприемлемо, и они это прекрасно знают. Причина проста и банальна: «Требование отвода войск к перешейкам равносильно обречению армии и населения голодной смерти, ибо полуостров не в состоянии их прокормить»
[361].
Ну и пусть умирают «за Единую и Неделимую» Россию белогвардейцы, за их спиной англичане и французы уже спешат делать свои гешефты. Налаживается взаимовыгодное сотрудничество между красной Россией и «цивилизованным» сообществом европейских народов. «Союзные» пароходы уже вывозят от большевиков тонны зерна, везут им промышленную продукцию. Врангель все это видит и знает: «В политике Европы тщетно было бы искать высших моральных побуждений. Этой политикой руководит исключительно нажива. Доказательств этому искать недалеко. Всего несколько дней назад на уведомление мое о том, что в целях прекращения подвоза в большевистские порты Черного моря военной контрабанды, я вынужден поставить у советских портов мины, командующие союзными английским и французскими флотами против этого протестовали, телеграфно уведомив меня, что эта мера излишня, раз они запрещают кому бы то ни было торговлю с советскими портами»
[362].
Не надо мин: не ровен час – «союзный» пароход на ней и подорвется. И сам Врангель находит подтверждение такому предположению: «Через четыре дня радиостанция нашего морского ведомства приняла радиограмму французского миноносца "Commandant Borix", отправленную, по-видимому, по просьбе одесского союза кооперативов, следующего содержания: "Пароход (имя неразборчиво) отойдет 5-го августа в Геную с четырьмя тысячами тонн хлеба. Высылайте пароход с медикаментами, грузовыми машинами и хирургическими инструментами"»
[363].
Чтобы хоть как-то подсластить горькую действительность, французское правительство вдруг решает признать правительство Врангеля. В Севастополь высылается дипломатический представитель Французской Республики. Самое время! До сих пор ни одно белое правительство так и не было признано. Такой чести не удостоили Колчака, не порадовали Деникина и вот решили признать именно Врангеля. Почему его и почему сейчас? Потому что жить врангелевскому правительству осталось менее трех месяцев и все это время надо, чтобы он приковывал к себе часть Красной армии.
