Я неопределённо трясу рукой.
— Что именно? — девушка невинно улыбается.
— В голове моей копаться, вот что, — бурчу я, отворачиваясь.
Она усмехается и возвращается к компьютеру, а я впиваюсь взглядом в фотографию в рамке, которая висит на стене, и задумчиво хмурюсь. На кадре изображён я и Матвей, нам лет по десять-двенадцать. Я в боксёрских перчатках, друг тоже. В детстве мы вместе ходили в зал моего отца и занимались боксом, вот только потом Матвей забросил это дело. Там мы и познакомились.
— Готово, — бросает Маша.
Я возвращаюсь к ней и смотрю на экран. Девушка нашла страницу Никиты Верховского и написала ему сообщение:
«Передай Малийскому, если всё ещё хочет вернуть мою сестру, пусть напишет мне или позвонит. У меня к нему есть разговор». А дальше номер телефона.
— Сотовый твой? — интересуюсь я.
— Да, — девушка поджимает губы. — Не люблю давать номера всем подряд, но что ни сделаешь ради сестры.
— С нас должок, — я благодарно улыбаюсь. — Думаешь, он клюнет?
— Должен. Если ему нужна моя сестра, он на всё пойдёт. Тем более, что меня он знает со школы, — девушка откидывается на спинку стула. — Осталось только подождать звонка или ответа. Если не клюнет, значит, перегорело и он оставит вас в покое. В идеале.
Она смотрит на меня.
— Нужно место и время, куда мне его вытащить?
Я вздыхаю и прикусываю губу.
— Вообще планировали на стоянку центрального здания, там как раз ни камер, ничего. Всё заброшено, — говорю я.
Девушка думает, затем качает головой.
— Не прокатит. Нужно людное место, — Маша чешет нос. — Встречу его на улице, чтобы не было подозрений, а потом заманю на стоянку. Или ещё что-нибудь придумаю. Короче, — девушка выходит из своего профиля и поднимается на ноги. — Не знаю, сколько придётся ждать, так что пойду домой. У меня ещё дела. Как только он позвонит, я тебе сообщу. Пришли мне вк свой сотовый потом, и Матвея. На всякий случай.
— Ага. Спасибо тебе, — отступаю назад, чтобы дать Розиной пройти.
— Пока не за что, — она смотрит на меня, словно собираясь отчитать или же упрекнуть в чём-то. — Будь готов к тому, что Малийский не свяжется со мной. И присмотри за своим другом. Ему вредно одному оставаться.
Я киваю. Девушка права, что-что, а Матвея одного оставлять точно не стоит. Маша хлопает меня по плечу, разворачивается и направляется в коридор, а я следую за ней, чтобы проводить. Всё-таки здорово иметь такую старшую сестру. Выглядит она потрясно-крутой и держится точно так же. Я её начинаю уважать ещё больше, чем раньше.
31
Oxxxymiron — Где нас нет
Егор.
Прошло несколько дней с тех пор, как Маша согласилась помочь нам с Малийским. Вестей от него не было, и я с каждым часом убеждался, что ничего у нас не получится. Признаться, я даже чувствовал облегчение, в глубине души надеясь, что Саша не клюнет, и нам не придётся ввязываться в неприятности.
Я не был трусом, и мне не было страшно. Я готов был рвануть на стычку по малейшему сигналу, лишь бы поддержать Матвея, но я никогда не был уличным парнем, получающим удовольствие от подобных разборок. Я рос в семье боксёра, и моё воспитание было направлено на чистые поединки. Ринг — вот место, где я решаю свои проблемы. Один на один в честном спарринге.
Караулить кого-то, чтобы избить, а потом слить полиции — это противоречит всем моим убеждениям, но я прекрасно понимаю, что с Малийским это не прокатит. Он проиграет мне в первую же минуту драки, а потом, накопив обиду и злость, и вернётся, чтобы отомстить. И этот круговорот невозможно прервать.
С другой стороны, Матвея отпустить одного я тоже не могу. Он наделает каких-нибудь глупостей и усугубит свою ситуацию, поэтому без вариантов я буду на его стороне. Остаётся только дождаться результатов и довериться сестре Сони, которая, надеюсь, всё-таки не передумала.
Первые новости появляются на восьмой день ожиданий. Оказывается, Верховский быстро ответил Маше (о чём она решила умолчать) и пообещал, что передаст Малийскому её слова. Кажется, Саше потребовалось намного больше времени, чтобы принять решение, чем мы думали. Я понятия не имею, о чём с ним разговаривала Розина, но она заверила меня, что парень согласился встретиться с ней и поговорить. Через два дня в семь вечера недалеко от подземной стоянки в центре, где мы собирались провернуть свой план.
Осталось только договориться с Лёхой Петровским и устроить засаду. Остальное за нами. Просто проучим Малийского и сбежим, пока нас не накрыла полиция.
Маша сказала, что это глупо. Даже если мы останемся — копы на нашей стороне, доказательств, что мы в сговоре с ними, нет и не будет, так что можно и не сбегать с «места преступления». Лёша обещал прикрыть и сказать, что им поступил анонимный звонок о драке на стоянке и что якобы там видели Сашу, к делу мы не будем привлечены в любом случае, но я всё-таки не хочу рисковать. Мало ли…
— Думаешь, он придёт? — спрашивает Матвей, когда мы в назначенное время стоим в одном из магазинчиков и наблюдаем из-за стеклянных дверей за Розиной-старшей, которая мёрзнет на улице, ожидая Сашу.
— Не знаю.
Мы прячемся за стеллажом, но при этом легко можем наблюдать за тем, что происходит снаружи. Маша стоит чуть в стороне и терпеливо ждёт, кутаясь в шарф. Нужно будет потом отблагодарить девушку за старания и за помощь, она ведь могла просто взять и отказаться, не идти на поводу у подростков, решивших поиграть во взрослую жизнь.
«Как я могу бросить вас, зная, что вы задумали? Если я оставлю всё, как есть, меня замучает совесть. Вы же ещё дети…», — как-то скала мне Маша, когда я спросил у неё, зачем она помогает нам.
Мы же ещё дети. Так ли это? Нет. Пусть нам по семнадцать, но мы точно не дети.
«Ложное чувство взрослости, когда подросток считает, что уже не ребёнок и что может самостоятельно решать свои проблемы, но при этом полностью зависит от родителей, которым потом придётся отвечать за их поступки. Вот, что вы испытываете».
Не знаю, зачем девушка пыталась запудрить мне мозги своими психологическими терминами, но у неё всё равно ничего не получилось. Я только сильнее убедился, что недолюбливаю психологов. Маша словно читает мои мысли, а мне это совершенно не нравится. Я всё равно не передумаю, потому что Матвей не отступит от плана.
— Уже почти полчаса ждём, — Матвей смотрит в сторону продавца, который подозрительно косится на нас последние десять минут, наверное, думая, что мы собираемся что-то украсть.
— Подождём ещё, — вздыхаю я, наблюдая за девушкой.
Она там, наверное, совсем околела. На холоде столько времени стоять, я бы умер в таких условиях. Психанул и пошёл бы домой. Может быть, Малийский испугался и решил отступить? Или же заметил нас…