Матвей на заднем сидении начинает шевелиться. Тихо стонет, и мы со Штормом оборачиваемся, чтобы проверить пассажира. Парень морщится, с трудом разлепляет веки, пытается сфокусировать взгляд на одной точке, но у него ничего не получается. Приподнимается на локте, снова падает обратно. Иркутский бледный, думаю, его вот-вот стошнит, а мне бы не хотелось присутствовать при этом. У меня и так желудок скручивает из-за волнения.
— Очнулся? — громко спрашивает Штормов, и Матвей морщится ещё сильнее.
Находит взглядом Егора, прищуривается, словно не узнавая.
— Где я? — язык заплетается, и приходится напрячься, чтобы разобрать слова.
— В машине, — коротко бросает Егор. — Я надеюсь, что ты будешь хорошо себя вести, иначе мне придётся тебя вырубить и запихнуть в багажник.
Тот не отвечает — ему требуются неимоверные усилия, чтобы сесть. Откинувшись на сидение, парень шумно вздыхает. Переводит взгляд на меня, смотрит такими пустыми и неестественными глазами, что становится страшно.
Матвей отворачивается в сторону окна, озлобленно осматривается, начинает усердно расчёсывать правое предплечье, будто бы укус комара. Я не знаю, на сколько ясно и чётко парень сейчас соображает и сможет ли он держать себя в руках, пока мы не доберёмся до столицы.
— Я серьёзно, Матвей, — продолжает напирать Егор. — Хотя бы одно неправильное движение…
— Я понял, — продолжает смотреть куда-то в окно, щурясь, словно от яркого света.
Так и кажется, что он вот-вот откроет дверь и сбежит, а Штормов рванёт за ним вдогонку, оставив меня в машине.
Цокнув языком, Шторм отворачивается, и я делаю то же самое. Теперь, когда Иркутский очнулся, у меня такое чувство, словно опасность подкрадывается с двух сторон, загоняя нас в угол как стая диких животных. Мне неуютно с ним, страшно. И навязчивые мысли о том, что парень может накинуться на меня в любую секунду и вцепиться в горло, не хотят покидать мою голову.
Мы сидим долго, не разговаривая друг с другом, смотрим в окно, выискивая подозрительные машины и людей, думаем каждый о своём. Мне здесь тесно и душно, не смотря на то, что я мелко дрожу из-за прохлады. Хочется выйти на улицу, но страх оказывается сильнее, и я продолжаю сидеть, нервно покусывая губы.
Так длится около часа, пока громкий сигнал машины позади не заставляет меня вздрогнуть, да так сильно, что я прикусываю губу до крови. Металлический вкус наполняет рот, и я мысленно матерюсь.
— Чёрт, — Егор не оборачивается, лишь смотрит в зеркало заднего вида, и я следую его примеру.
В боковое я вижу авто, остановившееся позади нас. Водитель сигналит ещё несколько раз, затем высовывается в окно, что-то кричит.
— Спокойно, — бурчит Шторм, медленно заводя двигатель. — Просто случайный водитель.
Парень не спеша отъезжает чуть в сторону, чтобы позволить машине проехать дальше. Мои пальцы сильно сжимаю сидение, а сердце отчаянно трепещет в груди, не способное выровнять ритм. Почему я никак не могу избавиться от мысли, что моё горло вот-вот перережет острое лезвие? Словно враг стоит вплотную у меня за спиной, дожидаясь подходящего момента. Где же Маша? Почему они так долго добираются до сюда?
Егор тормозит, но не выключает двигатель. Машина позади нас приходит в движение и медленно проезжает мимо. Мы все, словно завороженные, наблюдаем за ней, вглядываясь в пассажиров, словно думая, что сможем узнать приспешников Арчи.
Мы встречаемся взглядом с пассажиром, устроившимся на переднем сидении с таким видом, словно сегодня у него самый удачный день за всю жизнь. Рыжие волосы, веснушки на лице. Кольцо в правом ухе, тёмные глаза, цвет которых отсюда разобрать не получается. Он смотрит прямо на нас так пристально и внимательно, и мне кажется, что время замедляется.
Авто проезжает дальше, но я не успеваю перевести дыхание. Егор матерится, меняет передачу и резко сдаёт назад. Свистят шины, авто впереди резко останавливается.
— Что?! — в ужасе выпаливаю я, смотря на Шторма. — Что случилось?
— Это Антон, — парень рывком разворачивает транспорт, снова меняет передачу и со всей силы давит на газ.
Матвей на заднем сидении заваливается на бок и почти падает, умудряясь схватиться за моё сидение.
— Антон? — не понимаю я. — Погоди, тот рыжий? Племянник Арчи, с которым ты дрался?
— Он самый, — сквозь зубы рычит Шторм.
Мы выезжаем на главную дорогу и несёмся мимо машин чёрт знает куда.
— Ты уверен? — оборачиваюсь, чтобы найти взглядом автомобиль, но его нигде нет.
— Уверен, — скрипит зубами. — Пристегнись.
Следующая передача, ускорение. Послушно пристёгиваюсь, но руки так сильно дрожат, что получается не с первого раза. Если это действительно был Антон, тот самый Антон, про которого рассказывал Егор, то нам конец. Точно конец. Вот, почему у меня было такое плохое предчувствие…
Мысли превращаются в рой пчёл и жужжат в голове, сводя с ума. Зажмуриваюсь, крепко хватаюсь за ручку, чтобы так сильно не бросало из стороны в сторону, распахиваю веки лишь в тот момент, когда Шторм сбавляет скорость. Оторвались?
— Что будем делать? — в панике спрашиваю я, ища взглядом преследующую нас машину. — Маша с Тараном ещё не вернулись, но если останемся здесь, снова нарвёмся на Антона. Егор, — резко оборачиваюсь к нему.
— Дай подумать, — рычит он.
— Нет у нас времени, чтобы думать!
— Соня!
— Что? — почти плачу. — Надо валить отсюда. Остальные и без нас справятся. Уедем на безопасное расстояние и свяжемся с ними…
— Дай. Мне. Подумать, — сквозь зубы тянет Егор.
— Ребята… — Матвей пытается привлечь к себе внимание, но мы даже не оборачиваемся.
Сто пудово предложит, чтобы мы его высадили или же ехали спокойнее.
— Ты можешь потом подумать? — не унимаюсь я. — Господи…
Отворачиваюсь, нервно стуча пальцами по коленке. Перед глазами стоит самодовольное лица Антона, которого мы видели несколько минут назад, и я зажмуриваюсь, пытаясь прогнать его. Ещё немного, и у меня случится панический приступ. Я так напугана, что даже соображать не могу.
— Ребята!
А потом всё превращается в кучу.
Скрежет металла, толчок, ремень сильно сдавливает мою грудную клетку, и я не могу дышать. Хватаю ртом воздух, но ничего не получается, словно кто-то сжимает моё горло, перекрывая доступ кислорода. Меня швыряет в сторону, я ударяюсь головой о стекло. Кажется, машина переворачивается, срабатывает подушка безопасности, Егор стонет, в ушах звенит.
Я открываю глаза, когда мир, наконец, перестаёт крутиться. Вижу яркий свет, слышу шум, сигналы. Закрываю веки, снова открываю: теперь передо мной чьё-то расплывчатое лицо. Руки пытаются отстегнуть мой ремень, кто-то что-то говорит.
