Клавдия Алексеевна глубоко вздохнула, грустно улыбнулась мне:
– Видишь, Андрюша, как получилось: не так и не так.
– Клавдия Алексеевна, я вам все сказал. Пускай Наташа хвостом не крутит, я ее в любой ситуации пойму.
Не прошло и недели, как Наталья позвонила мне и попросила в выходные посидеть с дочерью.
– Андрей, только ты можешь мне помочь. Посиди с Ариной.
– Когда?
– Мне надо девятнадцатого мая, в пятницу, уехать… до воскресенья.
– Чего-чего? Ты хочешь на все выходные мне Арину оставить? Наташа, у меня работа. Меня в любой момент могут вызвать. Вечер я посидеть смогу, а почти двое суток – нет.
– Андрей… – Слова, доносящиеся до меня по проводам, по пути замерзли и превратились в кусочки льда. Из телефонной трубки, как из открытой в лютый мороз форточки, повеяло арктическим холодом. – Андрей, объясни мне, что ты за человек? Ты говоришь маме, что всегда готов помочь мне, а как только я обратилась к тебе с просьбой, так ты тут же в кусты! Ты будь хозяином своему слову. Я тебя за язык не тянула.
– Наташа, ты не передергивай, – поставил я на место зарвавшуюся подругу. – Я помочь тебе не отказываюсь, и ты мне по телефону нравоучения не читай. Я Клавдии Алексеевне совершенно четко сказал, что если тебе надо… Тьфу, черт! Наташа, что ты воду мутишь? Ты что, не можешь мне по-человечески все объяснить?
– Что мне тебе объяснять? – дернулась Наталья. – Что я поеду в Новосибирск новую работу смотреть? Тебя это интересует?
– Давай дальше! – поощрил я. – Ты развей мысль до конца, чтобы мне весь расклад стал понятен. С кем ты едешь? С новым кандидатом в мужья?
– А если и так, то что? Тебе-то какое до этого дело?
– Значит, так, – жестко и бескомпромиссно заявил я, – сейчас ты мне расскажешь всю подоплеку дела или я занят по службе и помочь тебе не смогу.
– Господи, зачем ты навязался на мою голову! Никого ни о чем попросить нельзя.
– Наташа, я слушаю, я весь внимание.
Мгновенно причитания сменились деловым тоном:
– Андрей, есть один мужчина, он ухаживает за мной, у него серьезные намерения. В Новосибирске у него друг работает в конструкторском бюро на авиационном заводе. Им нужен программист. Просто так они меня взять на работу не могут. Мне надо пройти тестирование и показать, что я не просто программист, а высококлассный специалист. Начальник отдела программного обеспечения согласен встретиться со мной в субботу. Теперь тебя все устраивает?
– Наташа, если они предложат тебе работу, ты переедешь в Новосибирск?
– Да я хоть к черту на рога согласна переехать! У нас НИИ все, не сегодня-завтра сдохнет. Не нужна никому нынче оборонная промышленность. Ты, надеюсь, не хочешь, чтобы я осталась у разбитого корыта?
– А твой жених, он что, с тобой на новое место жительства переедет?
– Разведется с женой, разменяет квартиру и переедет.
– Как мы встретимся? Как ты мне Арину передашь?
– Мы не будем встречаться. Я утром уеду, а ты вечером заберешь Арину из садика.
– Наташа, а чем мне ее кормить? Я кашу варить не умею.
– Я все вам оставлю. Придешь, разогреешь, покормишь. В обед сводишь Арину в столовую. Она гречневую кашу с котлетой ест с удовольствием.
До меня не сразу дошел смысл сказанного, но когда я понял, что она говорит о своей квартире, то стал возражать:
– Наташа, может, как-то по-другому все сделаем?
– Ты опять за свое? – начала злиться она. – Что ей у тебя дома делать? На пустой холодильник смотреть? Или ты думаешь ребенка двое суток бутербродами с колбасой кормить? Даже не выдумывай!
– Спасибо за идею! О колбасе я как-то не подумал.
– Не издевайся надо мной!
– А ты зачем про холодильник сказала? Приезжай и посмотри, что там есть. Ты думаешь, у меня в холодильнике мышь от голода повесилась?
– Андрей, извини, я была не права, – быстро и охотно пошла на попятную Наталья. – Но ты сам, рассуди, где будет девочке лучше: у себя дома или у тебя в гостях? Давай возьмем самый крайний вариант: приболеет Арина, ты даже врача вызвать не сможешь. Тебе же еще телефон не поставили? Андрей, я оставлю вам еду на завтраки и ужины. Я напишу тебе подробную инструкцию, что где лежит… Ты посидишь с ребенком или нет?
– Когда ты ключи от квартиры завезешь?
– Ничего я не буду тебе завозить. Я ключи у воспитательницы в детском саду оставлю, придешь за Ариной и заберешь.
– Наташа, ты со своим женихом меня познакомишь? Ты не бойся, я с ним драться не буду.
– Придурок! Как я только с тобой жила?
– Надеюсь, счастливо.
После разговора с Натальей я пошел к Малышеву и объяснил ему сложившуюся ситуацию.
– Да в чем вопрос, Андрей Николаевич! Не будем тебя дергать в субботу, посидишь с дочкой, почувствуешь себя отцом. Научишься попу ребенку вытирать, узнаешь, как кукол у нее зовут.
В понедельник я напомнил начальнику о договоренности. Он заверил, что все остается в силе.
Кто бы знал, что в четверг Шахиню грохнут! Не раньше, не позже. Как специально подгадали.
Глава 5. Главный подозреваемый
В пятницу утром Сергиец привез ко мне Грачева. Невысокого роста, худенький, пропитый мужичонка вел себя настороженно. Он не знал, чем закончится беседа – поездкой в ИВС для отбытия наказания за мелкое хулиганство или словами, подобными божественной музыке: «Иди домой. Ты нам больше не нужен».
– Рассказывай! – приказал я.
– Закурить дадите? – мрачно спросил Грачев.
Сергиец без лишних слов выложил на стол початую пачку «Примы». Грачев вытащил сигаретку, попросил прикурить, глубоко затянулся, выпустил толстую струю в потолок.
– Че рассказывать? – осмелевшим тоном спросил он.
– Как на убийстве был, – ровным, спокойным голосом ответил я.
– Я не был на убийстве. Меня ни одна прикентовка
[2] с собой не возьмет. Кому я, хромоногий, нужен? На дело идти надо здоровые ножки иметь.
– А про что тогда ты мне хотел рассказать? – вкрадчиво спросил я. – Про то, как ты портвейна напился и, ссаный, на лавочке спал? Ты мне про это хотел поведать?
Грачев сжался – он понял, что доверительная часть беседы закончена.
– Ты что, сукин сын, – заорал я, – глумиться надо мной приехал? Ты еще не понял, куда попал?
– Я, это… – Мужичонка, ища защиты, повернулся к начальнику Машиностроительного ОУР, но тот сидел, потупив взгляд, всем своим видом показывая: «Я в ваши дела вмешиваться не буду. Андрей Николаевич – большой начальник, я поперек его воли не пойду».
