Табак был культурой очень прибыльной. Он стал тем товаром, который вдохнул жизнь в британскую Америку, история которой началась с Джеймстауна. Но, культивируя табак, британские колонисты притягивали комаров и смертельные болезни.
Когда прошел первый шок и слухи о судьбе Роанока утихли, возникли планы по созданию новой английской меркантилистской колонии. При финансовой поддержке Лондонской и Плимутской компаний (вместе их называли Вирджинской компанией) в море вышли три корабля. После остановок на Канарских островах и Пуэрто-Рико, 14 мая 1607 года они вошли в Чесапикский залив. На борту находились 104 человека, плохо снаряженных и почти не имеющих припасов. Среди них был и Джон Смит. В соответствии с современной теорией миазмов, объясняющей природу болезней, переносимых комарами, Лондонская компания снабдила будущих колонистов недвусмысленными инструкциями. Англичане не должны были селиться «в низменном или влажном месте, потому что это пагубно сказывается на здоровье. Оценивать качество воздуха следует по людям. В низменных прибрежных районах у людей затуманенный взгляд, отечные животы и ноги». Корабли поднялись по реке Джеймс, лесистые берега которой были недавно засажены кукурузой.
Судя по состоянию флота и характеру грузов, колонисты не собирались ни исследовать местность, ни заниматься сельским хозяйством, ни основывать серьезное поселение. У них не было женщин, почти не было провизии, скота, семян, сельскохозяйственных орудий и строительных материалов. Это была группа мужчин преимущественно из высшего класса, не привычных к ручному труду. Они собирались искать золото и эксплуатировать минеральные богатства Вирджинии. На безлюдном болотистом полуострове в устье реки Джеймс эта сотня несгибаемых англичан совершенно случайно заложила основы английской Америки.
Вскоре стало ясно, почему коренные народы не селились близ английской колонии. Благодаря бобрам, которых в то время здесь обитало в сорок раз больше, чем сегодня, большая часть востока Северной Америки была покрыта мшистыми болотами: их площадь была вдвое больше, чем в наши дни. Эти болота были истинным раем для комаров
[51]. Во время так называемых бобровых войн XVII–XVIII веков бобры оказались на грани исчезновения. Но эти болота и заливные луга превратились в плодородные равнины, покорные английскому плугу. Войны мехоторговцев, в которых конфедерация ирокезов при поддержке британцев воевала против алгонкинов и их французских покровителей, нарушили согласие между коренными народами. Семилетняя война (1756–1763), которую американцы называют войной с французами и индейцами, стала кульминацией этого длительного конфликта в Северной Америке. Это была первая мировая война с далеко идущими последствиями. Британцы и французы активно боролись за верховенство в Северной Америке, а комары обживали укрепления и поля сражений, преследуя собственные интересы. Но англичане не сразу возжелали земель Новой Франции, поскольку им нужно было обеспечить выживание первых колоний – Джеймстауна и Плимута.
Из-за обилия бобров Джеймстаун был далеко не идеальным местом для поселения.
Но колонисты полностью проигнорировали указания Лондонской компании, и последствия этого решения оказались очень тяжелыми. «Индейцы не селились на полуострове, потому что это место считалось непригодным для жизни, – сухо замечает Манн. – Англичане уподобились новобранцу, который приходит в казарму последним, – ему достается самое плохое место. Полуостров был болотистым и кишел комарами». Стоячая соленая вода, «полная слизи и грязи», как жаловался один из колонистов, была непригодна для питья и делала столь же непригодной для обработки землю
[52]. Приливные болота не привлекали дичь, да и рыба сюда заходила неохотно. А вот для малярийных комаров условия были просто идеальными. Здесь благоденствовали и завезенные, и местные комары Anopheles, которые щедро делились малярией с только что прибывшими колонистами. Впрочем, многие из колонистов уже везли паразита в своих венах или печени. Один из поселенцев, Натаниэль Пауэлл, писал в письме: «Я еще не избавился от четырехдневной лихорадки. Но приступ был вчера, так что следующий будет в четверг». Джеймстаун располагался в одном из худших мест для сельского хозяйства, охоты и здоровья. Хуже трудно себе представить. Кроме того, нигде поблизости не было ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней, на которые так рассчитывали колонисты.
Их ожидали не богатства, а голод, болезни и постоянные набеги коренных народов, которые устрашали англичан своей физической формой и ловкостью. Индейцы были вооружены луками и стрелами и могли стрелять в девять раз быстрее, чем английские мушкеты. В отличие от немногих французов, прибывших в Америку торговать мехом, англичане хотели земель. Они создавали колонии сначала на берегу, постепенно продвигаясь в глубь континента. Конфликты с местным населением были неизбежны. Но болезненных английских колонистов было мало, и вооружены они были плохо. Мощная конфедерация Поухатан, окружавшая Джеймстаун, состояла из тридцати мелких народов и насчитывала около 20 тысяч человек. За восемь месяцев в Джеймстауне осталось всего 38 несчастных англичан, которых била малярийная лихорадка. Они сами устроили себе ад на земле.
Несмотря на то, что после двух экспедиций 1608 года поселенцев стало больше (приехала и группа женщин), колонисты умирали быстрее, чем их ряды восполнялись. «Наших людей косят жестокие болезни, воспаления, поносы, лихорадки, – писал деморализованный колонист Джордж Перси. – Утром их тела вытаскивают из хижин, словно собак, и закапывают». Отсутствие женщин останавливало рост населения. В письмах в Англию говорилось, чтобы новые поселенцы были готовы «к жару и лихорадкам, которые характерны для этой местности, хотя большинство прибывших все же как-то привыкают к этим болезням после прибытия». Колония Джеймстаун гнила посреди комариных болот. Зима 1609/10 года стала временем голода. Пережить этот ужас смогли лишь 59 из 500 колонистов. В документах говорилось, что «привычку здесь, как и в других частях Америки, следует выработать к перемежающейся лихорадке, которую из-за смены климата и питания подхватывают все вновь прибывшие». Безжалостные малярийные комары и беспощадный голод обрушились на первых поселенцев, обосновавшихся в этой болотистой местности.
В книге «Бактерии и штыки», посвященной изучению влияния болезней на военную историю Америки, Дэвид Петриелло указывает: «Проблемы, с которыми столкнулось маленькое поселение, вполне могли обречь Джеймстаун на судьбу Роанока и замедлить, а то и остановить дальнейшую английскую экспансию. История колонии хорошо известна. Мы знаем, как поселенцы сражались с индейцами, как им не хватало пищи, знаем историю алчности и трагедий. Но со временем им все же удалось построить вполне пригодное для жилья поселение. Проблемы, с которыми колония сталкивалась в первые несколько лет своего существования, когда большая часть населения умерла, были связаны со временем голода. Но считать, что голод был единственным источником этих проблем, было бы неверно. Это чрезмерное упрощение, если не откровенное заблуждение. Проклятием Джеймстауна и всей Вирджинии был не недостаток продуктов, а болезни». На протяжении веков историки представляли первых поселенцев Джеймстауна ленивыми и апатичными. Наверное, они такими и были – ведь они страдали хронической малярией. Джеймстаун голодал, потому что жители его были слишком больны, да и не желали заниматься физическим трудом – сельским хозяйством, охотой, даже кражей пищи. Время голода следовало бы назвать временем комаров. Малярия, тиф и дизентерия пришли первыми, и из-за них начался период голода.
