Французское население этой гигантской «подковы» состояло из иммигрантов, тех, кто уже родился в Америке, и метисов (отпрысков французских мужчин и туземных женщин). Французов в Америке было немного – к 1700 году их насчитывалось всего 20 000. Сюда устремлялись молодые люди, не имевшие перспектив на родине, и другие отбросы французского общества. Естественный прирост населения колоний был минимален, поскольку женщин среди иммигрантов было очень мало. Французские мехоторговцы часто брали в жены местных женщин и ассимилировались в туземное общество. Со временем французы стали заметно уступать в экономическом и военном отношении более энергичным и многочисленным британцам и испанцам. И тогда французы решили послать в колонии женщин – 800 одиноких женщин в возрасте от 15 до 30 лет отправились в Квебек и Новый Орлеан. Их назвали «дочерями короля». Корона оплатила их переезд и обеспечила их приданым – припасами и деньгами. Учитывая женскую смертность в Новой Франции, такой свадебный подарок молодым мужьям мог стать всего лишь нежеланным дополнительным бонусом.
Поначалу владения французов располагались только в Северной Америке. Для торговли мехом не требовалось ни большого количества французов, ни африканских рабов. Коренные народы занимались ручным трудом. Они ловили и били зверей (преимущественно бобров) и обменивали меха на оружие, металлические изделия и стеклянные бусы. Учитывая любовь французов к мехам, незначительность французского населения и готовность его к ассимиляции, коренным народам удавалось поддерживать баланс сил. А вот на юге, во французской Луизиане, в действие вступали комары, которые не жалели никого, в том числе и поселенцев. Поселения здесь были невелики и располагались далеко друг от друга.
В 1718 году Новый Орлеан получил свое название. К этому времени желтая лихорадка и малярия уже окончательно закрепились в этом регионе. В Луизиане проживало всего 700 французов.
Французская колония в Новом Орлеане была эпицентром эпидемий желтой лихорадки и малярии.
Отсюда болезни распространялись по побережью Мексиканского залива и реке Миссисипи, безжалостно кося население французских колоний. Новый Орлеан, который стал рассадником эндемичной малярии и источником эпидемий смертельной желтой лихорадки, был обречен – обречен комарами. Порт Нового Орлеана был жизненно важен для развития французской экономики в Америке. Но жить здесь было невозможно. Новый Орлеан представлял собой сотрясаемую ураганами прибрежную трясину, охваченную переносимыми комарами болезнями.
Чтобы обеспечить существование Нового Орлеана, компания «Миссисипи» решила увеличить население города. Французских преступников освобождали от наказания при условии, что они женятся на проститутках и отправятся в Новый Орлеан. Молодоженов держали в кандалах, пока корабли не выходили в открытое море. С 1719 по 1721 год в Новый Орлеан прибыло три таких корабля. Предполагалось, что с этих людей и начнется настоящая история города, где появится местное население, более приспособленное к условиям жизни. Несмотря на все усилия комаров, Новому Орлеану и горстке привыкших к болезням его обитателей удалось выжить. Город стал основным французским портом – и эпицентром многочисленных катастрофических эпидемий переносимых комарами болезней, преимущественно желтой лихорадки, которая распространялась по реке Миссисипи. И это событие имело серьезные исторические последствия.
Болезни, переносимые комарами, сильно ограничивали возможности сельского хозяйства в этом регионе. В окрестностях Нового Орлеана существовали небольшие фермы, обеспечивавшие город продовольствием, но крупные сахарные или табачные плантации организовать здесь было невозможно. В 1706 году французы стали использовать труд местных рабов, которых быстро вытеснили рабы африканские. Сначала их доставляли испанские пиратские корабли, а потом французы начали завозить их прямо из Африки. Количество африканских рабов в Новом Орлеане было невелико, поскольку управлять ими оказалось трудно. Рабы часто сбегали, бунтовали, скрывались на болотах или объединялись с местными народами. К 1720 году в Луизиане насчитывалось 2000 африканских рабов и вдвое больше свободных африканцев. Сахарный тростник начали выращивать в Луизиане только после поддержанного комарами восстания рабов во французской колонии Гаити в 1791 году. Туссен-Лувертюр возглавил восстание и прервал поставки сахара – а ведь Гаити был крупнейшим производителем сахара в мире. В 1795 году в Луизиане появились первые сахарные плантации по гаитянскому образцу. А в 1803 году Луизиана была куплена президентом Соединенных Штатов Томасом Джефферсоном.
Если Франция в своих колониальных устремлениях аккуратно, на цыпочках обходила мощную Испанскую империю на юге, стратегия Англии была иной. Приближенные и финансисты, окружавшие королеву Елизавету I, которая правила Англией с 1558 по 1603 год, жестоко завидовали Испании, куда заморские богатства текли рекой. Кроме того, протестантская Англия, какой она стала при отце Елизаветы, короле Генрихе VIII, ощущала свой благочестивый филантропический долг спасти эти несчастные народы. «Народы Америки молят нас принести им благую весть Евангелия»
[47]. Англичане считали, что испанцы уже обратили в католичество многие миллионы неверных, и в награду за это бог открыл им безграничные сокровища и богатства. Испания нежилась в роскошных водах Америки, а Англии оставались лишь «яростное, беззаконное и постоянное пиратство». Чтобы восстановить баланс мировых сил и богатств, Елизавета приняла пиратов на службу и даже даровала им титулы. Самыми известными из них были сэр Фрэнсис Дрейк и сэр Уолтер Рэли. Во время головокружительных приключений в Америке и буканьерам, и солдатам удачи приходилось постоянно бороться с величайшим и самым хитроумным злом этого мира – с комарами.
После совершенного Фердинандом Магелланом кругосветного путешествия в 1519–1521 годах, Дрейк отправился в собственную кругосветку – 1577–1580 годы. В пути он безжалостно грабил испанские корабли с сокровищами и колонии. По сегодняшним меркам его трофеи составили 115 миллионов долларов.
Походы Дрейка сделали его вторым самым богатым пиратом всех времен – на пять миллионов долларов его опередил Сэмюэль «Черный Сэм» Беллами.
Дрейк обогнул Южную Америку и направился на север вдоль Тихоокеанского побережья. Отдохнув в заливе Дрейка (Порт-Рейес) в тридцати милях к северу от Золотых Ворот Сан-Франциско, Дрейк двигался на запад по Тихому океану. За счет испанской короны богатейший пират со временем добрался до английского Плимута. Испания же была страшно раздражена стремительно увеличивающимся количеством английских и голландских пиратов по обе стороны Атлантики. Кроме того, английские протестанты еще и вмешивались в дела испанских Нидерландов.
