В Америке же болезни стали ведущими историческими силами. Малярия и желтая лихорадка выкосили коренные народы, освободив значительные территории. Европейские поселенцы поспешили занять эти свободные, но зараженные комарами регионы. Чарльз Манн пишет, что «после появления малярии и желтой лихорадки эти некогда плодородные регионы стали почти непригодными для проживания. Их прежние обитатели бежали в безопасные места. Европейцы, которые заняли освободившиеся территории, часто умирали, не проведя здесь и года… Даже сегодня те регионы, где не смогли выжить европейские колонисты, гораздо беднее мест, которые европейцы сочли более здоровыми».
Южные британские колонии в Америке, например, «были неподходящим местом для стариков или, скорее, для тех, кто хотел дожить до старости, – пишет Питер Маккандлесс в исследовании болезней Юга Америки. – Исследователи часто отмечали, как быстро здесь стареют и умирают люди… Вместе с людьми-мигрантами приходили и их микробы. Через небольшой полуостров Чарльстон они проникали на континент, словно жидкость через иглу шприца». Колонистов Юга преследовали, как писал один из них, «многочисленные лихорадки, которые возникали каждое лето и осень». К раздражению инвесторов, южные колонии и со временем южные регионы Соединенных Штатов стали пользоваться дурной репутацией рассадников болезней, переносимых комарами. Бесчисленные дневники и письма вторят германскому миссионеру, который отметил, что эти регионы – «весной сущий рай, летом – ад, а осенью – больница». Хотя американские колонии сулили первым европейским поселенцам новую жизнь и финансовые возможности – свободные земли, вместе с этим люди получали шанс быстро сойти в могилу стараниями местных комаров.
В британской колонии Южная Каролина, к примеру, свирепствовали желтая лихорадка и малярия. До 1750 года в этом регионе, где выращивали рис и индиго, 86 процентов родившихся здесь людей не доживали до двадцати лет, а 35 процентов детей умирали, не дожив до пяти лет.
Вот судьба типичной молодой пары из Южной Каролины, заключившей брак в 1750 году. Из шестнадцати их детей лишь шесть дожили до взрослого возраста. В южных колониях деньги тратили быстро и старались жить на широкую ногу. В могиле деньги не нужны. Здесь жили под девизом «живи быстро, умри молодым». Те, кто мог себе это позволить, на лето и осень старались уезжать на север. Капитан корабля рассказал своим пассажирам, направлявшимся в Чарльстон, Южная Каролина, поразительную историю. В 1684 году он доставил сюда тридцать двух полных жизни пуритан из колонии Плимут, но за год в живых остались лишь двое. Напуганные пассажиры велели ему немедленно развернуть корабль. Такова была судьба франко-испанского флота, участвовавшего в войне королевы Анны: флот погубила эпидемия желтой лихорадки, разразившаяся в конце лета 1706 года. То, что Чарльстон считается рассадником малярии и желтой лихорадки, неудивительно. По некоторым оценкам, 40 процентов современного афроамериканского населения является потомками рабов, попавших в Америку вместе со своими переносимыми комарами болезнями через порт Чарльстона
[44].
Английский пират Эдвард Тич, более известный как Черная Борода, в 1718 году блокировал порт Чарльстона, предусмотрительно расположил свой флот поодаль от города из страха перед Желтым Джеком. Он останавливал все суда, покидающие или направляющиеся в порт, и удерживал пассажиров, в том числе и состоятельных жителей, на собственных кораблях, дожидаясь выкупа. Но ужасному пирату Черной Бороде были нужны не ценности и сокровища. У него были другие требования – он был готов освободить заложников и покинуть Чарльстон, если все лекарства города будут доставлены на его корабль «Месть королевы Анны». Его головорезы страдали от болезней, переносимых москитами. Напуганные жители Чарльстона исполнили его требование в течение нескольких дней. Когда сундуки с лекарствами были доставлены, Черная Борода сдержал слово. Он освободил все корабли и пленников, не причинив им вреда – разве что позаимствовав их ценности и красивые наряды.
Чарльстон, настоящий рассадник переносимых комарами болезней, занесенных сюда в процессе работорговли, в колониальной британской Америке был не одинок. Первой успешной британской колонией стал Джеймстаун, от которого вдоль Атлантического побережья потянулись британские поселения и плантации. Именно это и сделало Чарльстон портом работорговцев, гнездилищем малярии и желтой лихорадки и источником смерти. В 1607 году британское поселение Джеймстаун, Вирджиния, был царством комаров, болезней, несчастий и смерти. Другую колонию, созданную пуританами в Плимуте в 1620 году, постигла та же судьба
[45].
Эти первые британские поселения создали прецедент и инициировали череду исторических событий (комары сыграли в них важную роль), которые привели к появлению Тринадцати колоний и Соединенных Штатов. В Америке британские поселенцы были не одиноки. Вместе с ними Америку колонизировали комары – а также малярия и желтая лихорадка. Отважные поселенцы, беспомощные рабы и ведомые инстинктами комары оказались главными действующими лицами трагедии. Комары, ставшие случайными завоевателями и участниками Колумбова обмена, и рабство изменили все стороны жизни Соединенных Штатов – от Покахонтас и Джеймстауна до современной политики и предубеждений.
Глава 9. Ассимиляция. Комариные ландшафты, мифология и семена Америки
Бедная Матоака, одиннадцатилетняя дочь вождя Поухатана, вряд ли узнала бы себя в роли героини романтической истории, вышедшей на экраны в 1995 году. История любви дочери вождя и Джона Смита легла в основу диснеевского мультфильма. Сама героиня более напоминала пышнотелую Ким Кардашьян, чем юную девочку из индейского племени. Мифы, окружающие английскую колонию Джеймстаун, Джона Смита и юную Матоаку, которая вошла в историю и голливудские фильмы под именем Покахонтас, оказались очень прочными, и история эта дошла до наших дней.
Имя Джона Смита неразрывно связано с основанием Джеймстауна и ложным гламуром американского фронтира. На самом деле Джон Смит был бесстыдным бахвалом. Он распустил столько слухов и дезинформации о самом себе, не стесняясь откровенного обмана, что трудно воспринимать пять его автобиографий, опубликованных менее чем за восемнадцать лет, серьезно. Если опираться на выдуманные им безумные истории, его необычные приключения начались, когда он осиротел. Тогда ему было тринадцать лет. К тому времени, когда ему исполнилось двадцать шесть, он уже успел повоевать на стороне испанцев в Нидерландах, многие месяцы запоем изучать труды Макиавелли, Платона и древних авторов, а потом стать пиратом в Средиземноморье и на Адриатике. В Венгрии он был шпионом – зажигал костры на вершинах гор, предупреждая о приближении османов. В Трансильвании он воевал с турками, там же попал в плен и был продан в рабство. Ему удалось бежать, хитроумно убив своего мучителя, то есть «выбив ему мозги». Надев одежду убитого, Смит пробирался через Россию, Францию и Марокко, где вернулся к карьере пирата и начал грабить испанские корабли, плывшие из Западной Африки. В 1604 году он прибыл домой, в Англию. Через два года он записался в экспедицию для основания Джеймстауна и в декабре 1606 года отплыл в Вирджинию. Живое воплощение буйной юности! Потрясающий способ провести тринадцать лет! Большинство специалистов считают Джона Смита мошенником и проходимцем. Но никто не сомневается в том, что он действительно был поверхностно знаком с Покахонтас за время своего двухлетнего пребывания в кишащем комарами Джеймстауне.
