Сражение с комарами в Хоа Лонг, Южный Вьетнам, 1968: капрал Лес Нанн из 1-го австралийского полка опрыскивает вьетнамскую деревню пестицидами с помощью переносного опрыскивателя. Нужно было любыми средствами снизить заболеваемость малярией австралийских солдат и вьетнамского гражданского населения. Подобные команды сопровождали машины с громкоговорителями, с помощью которых смысл действий объясняли местным жителям. (Australian War Memorial)
На пике малярийного сезона северовьетнамская армия по тропе Хо Ши Мина устремлялась на юг по джунглям Лаоса и Камбоджи. Заболеваемость малярией в эти моменты достигала 90 процентов, что подтверждается словами Чжоу Ицзиня. Американцам было легче лишь в сравнении. С 1965 по 1973 год было зафиксировано около 68 000 отпусков по болезни, то есть 1,2 миллиона дней небоеспособности.
Реальные же масштабы заражения, включая тех, кто не обращался за медицинской помощью, явно были намного шире
[103]. И снова мы убеждаемся в том, что человеческие войны стали катализатором инноваций и изобретений, полезных для нашей войны с комарами. Возрождение артемизинина, убийцы малярийного паразита с древних времен, вписывается в этот сценарий.
В 1967 году отец-основатель Северного Вьетнама, Хо Ши Мин, обратился за помощью к Чжоу Эньлаю. Этот видный китайский политик сумел уцелеть во время жестоких чисток Культурной революции председателя Мао. Китай уже поддерживал своего вьетнамского союзника вооружением и финансами, так что просьба о помощи не была связана ни с Южным Вьетнамом, ни с американцами. Помощь требовалась в борьбе с гораздо более опасным, смертельно опасным врагом.
Малярия лишала вьетнамскую армию сил и мешала вести боевые действия на Севере и партизанскую войну на Юге.
Чжоу Эньлай предложил Мао начать программу по изучению малярии, «чтобы поддержать боеспособность союзника [Северного Вьетнама]». Уговаривать Мао не пришлось – в 60-е годы 20 миллионов китайцев переболели малярией. «Решение ваших проблем, – ответил Мао Хо Ши Мину, – решит нашу проблему».
23 мая 1967 года около 500 ученых приступили к работе над Проектом 523 (по дате начала работ). Принимая в 2015 году Нобелевскую премию, Ту Юю сказала: «История, которую я вам сегодня расскажу, об упорстве и настойчивости китайских ученых в поиске противомалярийных препаратов из традиционной китайской медицины. Мы начали эту работу сорок лет назад и трудились в очень сложных условиях». По иронии судьбы прорыв в области исследования малярии, осуществленный Ту Юю и ее коллегами, произошел в годы Культурной революции. Этот период, как и более ранний Большой скачок, характеризовался систематическим угнетением, голодом, лишениями и массовыми казнями. Во время социокультурного крестового похода Мао с целью утверждения собственного извращенного социалистического промышленного и сельскохозяйственного коллективизма, университеты и другие институты высшего образования были закрыты, а ученых, академиков и других интеллектуалов казнили или отправили на «перевоспитание». Проект 523 спас многих ведущих ученых в области малярии от смертного приговора. Ученые работали в обстановке полной закрытости и секретности. Они работали по двум направлениям: одна группа искала синтетические лекарства, другая изучала древние медицинские тексты и испытывала органические растительные средства.
После четырех лет безуспешных испытаний свыше двух тысяч рецептов из более 200 растений, в 1971 году Ту Юю и ее коллеги нашли в древнем манускрипте упоминание об использовании полыни для лечения лихорадки. Ученые сосредоточились на этом растении и сумели выделить чувствительное к повышению температуры активное вещество артемизинин (цинхаосу). В марте 1972 года Ту Юю сообщила, что древнее лекарство является самым перспективным новым противомалярийным препаратом в истории. «К концу 70-х годов Китай заявил, что добился огромных успехов в борьбе с малярией, – пишет историк Джеймс Уэбб. – Заболеваемость в стране сократилась почти на 97 процентов». Малярия, по крайней мере, в Китае, была почти побеждена. В 1990 году в Китае было отмечено всего 90 000 случаев малярии, хотя десять лет назад их было более двух миллионов.
Поначалу китайцы не раскрывали свой противомалярийный секрет. Участники Проекта 523 находились под подпиской о неразглашении. После стремительного бегства американцев из Сайгона, положившего конец участию США во Вьетнамской войне, о целебных свойствах артемизинина было впервые объявлено публично (за пределами Китая). В 1979 году в «Китайском медицинском журнале» на английском языке была опубликована статья, подписанная «исследовательской группой по изучению противомалярийных свойств цинхаосу». Через семь лет после открытия целебных свойств артемизинина это вещество стало достоянием всего мира. Но за пределами Китая и Юго-Восточной Азии научный мир не сразу признал его ценность. Мало кто интересовался древнекитайским фольклором и гомеопатическими анальгетиками. Когда в 1981 году Проект 523 официально закрылся, артемизинин и открытия Ту Юю не привлекли внимания ни одной крупной фармацевтической компании. Единственное место за пределами Китая, где это вещество производилось и исследовалось, находилось в США. Это был Армейский исследовательский институт Уолтера Рида, открытый в 1953 году близ Форт-Детрика в Мэриленде.
«Мы твердо намерены уничтожить малярию»: с помощью ДДТ и тайного противомалярийного препарата артемизинин, открытого в ходе осуществления Проекта 523, китайцы развернули динамичную, энергичную и весьма успешную программу уничтожения комаров и малярии, которая осуществлялась с 50-х по 70-е годы. Шесть фотографий на этом плакате 1970 года показывают меры по лечению и предотвращению малярии. (U. S. National Library of Medicine)
Ту Юю опубликовала свою работу в Китае анонимно в 1977 году, и в 1981 году она уже докладывала о новом средстве на экспертном совете по малярии во Всемирной организации здравоохранения. Впрочем, и тогда лекарство не вышло в оборот, потому что ВОЗ отказывалась одобрять препарат, если его производство не будет перенесено в Америку. Ведь именно Соединенные Штаты обеспечивали львиную долю бюджета этой международной организации. В разгар «холодной войны» было очень важно, чтобы производство столь ценного ресурса находилось на территории «дружественного» государства. Китайцы категорически отказались. К этому времени привлекательность и прибыльность производства противомалярийных средств постепенно снижалась.
Внимание – и деньги – переключилось с малярии на новую глобальную угрозу, ВИЧ/СПИД.
Богатым европейцам, выросшим на поп-культуре и клипах MTV, новая угроза была гораздо ближе, чем болезни, переносимые комарами. Звезда Национальной баскетбольной ассоциации Мэджик Джонсон открыто заявил по телевидению о том, что он ВИЧ-положителен, 7 ноября 1991 года. Через семнадцать дней от пневмонии, связанной со СПИДом, умер гениальный лидер группы Queen Фредди Меркьюри. После этого денег на борьбу с малярией не осталось. Таинственный и зловещий вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) и вызываемый им синдром иммунодефицита (СПИД) – вот на чем оказалось сосредоточенным общественное внимание. СПИД вызывал страх у всех – и монополизировал бюджеты медицинских исследований. Перспективы лечения означали значительные прибыли от продажи лекарств.
