В 1943 году немцы потеряли Сицилию, но успешно оборонялись на линии Густава южнее Понтийских болот. Чтобы обойти немцев с флангов, союзникам пришлось высадиться в Анцио. К этому времени немцы благополучно и методично восстановили популяцию комаров (а вместе с ними и малярию) на болотах и во всей Италии. В октябре 1943 года фельдмаршал Альберт Кессельринг, а возможно, и сам Гитлер, отдал приказ целенаправленно возродить условия для распространения малярии на Понтийских болотах – классический пример биологической войны. Своим солдатам Кессельринг приказал действовать «всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами и с максимальной жесткостью. Я поддержу любого офицера в его действиях. Жесткость действий может выходить за обычные пределы». Гитлер считал, что «битву следует вести со священной яростью».
Для начала немцы конфисковали и разместили на собственных складах все запасы хинина и москитные сетки, а также запретили защитные сетки и ширмы на окнах частных домов. Более того, итальянские ветераны, вернувшиеся с балканского фронта, принесли с собой малярию falciparum, устойчивую к хинину. Затем немцы привели в действие дренажные насосы и открыли дамбы, залив 90 процентов болот приливными водами. Они заминировали местность и установили оборонительные укрепления, повалили сосны, тщательно высаженные в процессе рекультивации земель. Германские маляриологи знали, что возвращение соленых приливных вод будет способствовать размножению смертельно опасного вида комаров Anopheles labranchiae, который прекрасно себя чувствует в таких условиях и является переносчиком малярии falciparum.
Эти действия стали биологической войной не только против солдат армий союзников, но и местью гражданскому населению Италии, которое страдало от последствий и после того, как война закончилась. «Преследуя эти две цели, – пишет историк Йельского университета Фрэнк Сноуден в своем тщательном исследовании малярии в Италии, – немцы осуществили единственный пример биологической войны в Европе в XX веке… Их действия привели к тому, что в течение трех лет регион страдал от эпидемий малярии, и страдания гражданского населения были огромными». Именно на канале Муссолини в Анцио в 1944 году дед моей жены, сержант Уолтер Рекс Рейни, типичный американский солдат, переболел малярией. Лишь спустя семьдесят три года, весной 2017 года, от меня он узнал, что стал жертвой подготовленного нацистами биологического оружия.
Рекс родился на небольшой ферме на западе Колорадо. В 1940 году его призвали в 45-й пехотный дивизион армии США «Тандерберд». Весной 1943 года он сражался в Северной Африке, а в июле того же года участвовал в высадке на Сицилии. За пять недель боев на острове среди американцев, канадцев и британцев было отмечено 22 000 случаев заболевания малярией – аналогичные показатели были у итальянцев и немцев. В сентябре Рекс высадился на Апеннинский полуостров близ Салерно и к январю 1944 года с боями продвинулся к Монте-Кассино и германской линии Густава. В том же месяце он участвовал в высадке в Анцио, чтобы обойти немцев с флангов.
С января по июнь Рекс и 45-й дивизион продвигались вдоль канала Муссолини. «Мы окопались возле залитого водой канала и не продвинулись ни на шаг, пока нас в июне не перебросили готовиться к вторжению на юг Франции в августе 1944 года», – вспоминал Рекс. Он припоминал английские переводы названий тех мест, где они высадились близ Анцио. Все названия выдавали долгую борьбу со смертельно опасными комарами: Поле Смерти, Мертвая Женщина, Мертвая Лошадь, Мясное Поле. Одна деревня носила имя паромщика мира мертвых, перевозящего души умерших через реку Стикс – Харона. «В Анцио повсюду кишели комары. Даже в Питкине, штат Луизиана, где мы готовились к боевым действиям, их было меньше. Эти подлые насекомые были хуже немецких обстрелов». Рекс удобно устроился в кресле-качалке с традиционным стаканчиком виски после обеда.
«С Джейн все в порядке – она же не в Анцио»: британский солдат рассматривает плакат, предупреждающий об опасности малярии в Анцио, Италия, май 1944. Чтобы привлечь внимание изголодавшихся по женщинам солдат, на многих просветительских плакатах изображали полуобнаженных женщин. Аналогичные плакаты встречали солдат в Тихом океане, в Италии и на Ближнем Востоке. (Imperial War Museum)
«А потом появились эти парни, которые боролись с комарами. Они поливали нас и все, до чего могли дотянуться, ДДТ. Впрочем, учитывая все, что ты рассказал об этих германских болотных комарах, для меня было уже слишком поздно». Рекс вспоминал плакат на канале Муссолини, составленный с типично солдатским чувством юмора: «Компания «Лихорадки Понтийских болот»: малярия в ассортименте». Рекс посмотрел на меня с ухмылкой и с типичным едким остроумием заметил: «Мне пришлось купить несколько раундов этой малярии». За четыре месяца боевых действий в Анцио 45 000 американских солдат, включая и сержанта Рекса Рейни, лечились от болезней, в том числе и от малярии, несмотря на то, что там было использовано более 500 галлонов ДДТ. Марк Харрисон в глубоком исследовании «Медицина и победа» указывает, что, как и следовало ожидать, биологическое оружие «рикошетом ударило по немцам, среди которых заболеваемость малярией была очень высока».
Во время малярийного сезона в Анцио Рекс, который стал уже старшим сержантом, сумел победить болезнь и в августе 1944 года принял участие в высадке союзников на юге Франции. Потом он участвовал в битве в Арденнах зимой 1944/45 года. В середине марта 1945 года его 45-й дивизион прорвал линию Зигфрида и форсировал Рейн. 28 апреля Рекс получил удивительный и странный для боевых подразделений приказ. В приказе говорилось: «Завтра в зоне наших действий окажется зловещий концентрационный лагерь Дахау. После взятия Дахау ничего не трогать. Когда бои закончатся, прибудет международная комиссия. После взятия Дахау нужно выставить охрану, никого не впускать и не выпускать». 29 апреля, накануне самоубийства Гитлера, Рекс и его товарищи освободили концентрационный лагерь Дахау близ Мюнхена и своими глазами увидели, какие чудовищные преступления творились в поверженном Третьем рейхе Гитлера. Когда я попросил Рекса рассказать об этом, он опустил глаза, наполнившиеся слезами, и поставил стакан на стол – слишком дрожали руки. «Это был жуткий день, – прошептал он. – Хотелось бы мне забыть его». Я не стал расспрашивать далее.
Дахау был центром нацистской программы тропической медицины.
«Я был ходячим трупом»: сержант Рекс Рейни в Анцио, Италия, в мае 1944 года, незадолго до заражения малярией на сознательно затопленных нацистами Понтийских болотах. Нацисты применили биологическое оружие, чтобы замедлить продвижение армии союзников. После освобождения концлагеря Дахау в апреле 1945 года Рекс вновь заразился малярией – его укусил комар, которых нацисты разводили здесь в целях программы тропической медицины. (Raney Family)
Евреев-заключенных использовали в качестве подопытных крыс для проведения исследований малярии. Как вспоминали сослуживцы Рекса по 157-му полку, «пациенты подвергались абсолютно бесчеловечным опытам. Других заражали болезнями и проверяли на них эффективность различных лекарств и методов лечения… Профессор Шиллинг заражал заключенных разными болезнями, в том числе и малярией». В Дахау Рекс получил вторую дозу военной малярии – его укусил экспериментальный нацистский комар. «Вторая малярия была гораздо тяжелее. Как бы мне ни хотелось остаться в полку, док велел мне отправляться домой», – с сожалением вспоминал Рекс.
