– Просто что-то вспомнила, – ответила я. – А еще одна из приманок для кабанов – клубника. Кабаны обожают ее запах. У тебя, Диана, как раз такие духи…
– Здесь водятся кабаны? Ребята, они здесь водятся? – запаниковала Руднева.
– Вполне возможно, – неуверенно произнесла я.
– Да наверняка! – не оборачиваясь к нам, хмыкнула Амелия.
Под ногами Дианы что-то громко хрустнуло.
– Ой-ой!
– Что такое? – Циглер резко затормозила.
Даня чуть не врезался в Амелию.
– Ногу подвернула? – обернулась Ирка.
– Нет, просто о какую-то корягу запнулась! – проворчала Руднева. Она едва удержалась на ногах и еще крепче вцепилась в рукав Никиты. – Здесь совсем нет дороги!
– Конечно, это ж лес! – сказал Даня.
– Я не могу так идти… – заканючила Диана. – Темно, страшно! Зачем мы сюда поперлись?
– Тебя никто за нами силой не тянул, – уже привычно огрызнулась на Диану Ирка. – Сама, как обычно, увязалась. Ты же за всеми увязываешься…
Иркины ядовитые слова, наоборот, стали для Дианы стимулом идти вперед. Она отцепилась от Никиты и за пару шагов догнала Третьякову. Теперь девчонки шли рядом и спорили.
– Дружила бы и дальше со своей Соболь! Сейчас бы посапывала в кроватке, пересчитав перед сном всех симпатичных парней из старших отрядов!
– Ой-ой-ой! – покачала головой Диана. – Будто ты не такая. Будто тебя мальчики не интересуют… У самой парень в армии, а после ужина с вожатым зажимаешься!
– Чего-чего? – притормозил Даня. – Ира, с кем ты там вечерами зажимаешься?
Они втроем галдели на весь ночной лес.
– Лучше б на меня напал дикий кабан, чем слушать это, – проворчал Никита.
Амелия тоже под шумок перебралась ближе к нам. Так что троица Ирка – Даня – Диана, громко споря, теперь шагала впереди по узкой заросшей тропке, подсвечивая себе путь фонариками.
Циглер шла рядом со мной, с интересом слушая жаркий спор между девчонками.
– Они ведь раньше дружили, верно? – негромко спросила она у меня.
– Да, мы все выросли в одном дворе. Я, Ирка с Даней, Никита, Диана… Потом Руднева переметнулась к Соболь. А Третьякова до сих пор дуется.
– Поэтому она так все время к Диане цепляется?
– Ага, – вздохнула я.
Вскоре мы дошли до заброшенной территории. Луна разлила мертвенно-голубоватый свет на несколько покосившихся деревянных корпусов и некогда белое двухэтажное здание с советским плакатом на стене «Нам нужен мир!». Большой светлый корпус, где раньше, наверное, располагалась столовая, из-за разбитых темных окон производил удручающее впечатление. Время здесь будто застыло. Амелия остановилась около выцветшего обшарпанного указателя, надпись на котором гласила: «Лесная сказка». И чуть ниже: «Добро пожаловать!»
– Одна девушка безответно влюбилась в парня, – грустно начала Амелия. – Из-за неразделенных чувств повесилась на своем ремне… Какая тоска должна была ее одолеть? Люди лишают себя жизни… И ради чего? Пасть жертвой во имя любви? От любви этой одни неприятности.
– Для некоторых любовь – единственное спасение и смысл жить, – подала я голос.
– Вообще-то я слышал, что после развала Союза этот лагерь просто разворовали, – грустно улыбнувшись, сказал Даня. – Но твоя версия, Амелия, мне тоже нравится.
Циглер лишь пожала плечами. Она верила в свою романтичную легенду.
– Ну что? Кто первый? – насмешливо повернулся к нам Третьяков.
– Я! – решительно сказала Амелия и направилась к самому светлому обшарпанному корпусу.
– Кто бы сомневался, – проворчала Ирка, следуя за Амелией. За Иркой пошли Даня с Никитой. Мы с Рудневой должны были замыкать шествие, но Диана вдруг ухватилась за шершавый столб и принялась мотать головой.
– Нет, я никуда не пойду! – твердила она. – Это безумие. Мне страшно! А еще у меня дурное предчувствие!
– Какое еще предчувствие? – насторожилась я.
– Не знаю… – Диана перешла на шепот: – Вдруг мы встретим там ее?
– Кого – ее? – не поняла я.
– Ну ту девчонку!
Я засмеялась. Правда, смех у меня получился невеселый. Какой-то натянутый, неестественный и оттого немного жутковатый.
– Это все выдумки. Нет там никого.
– Ну а вдруг?.. – не сдавалась Диана.
– Вы идете или нет? – оглянулся Никита.
– Идем! – кивнула я. Затем повернулась к Рудневой: – А ты тогда оставайся. Здесь нас подождешь!
– Ну уж нетушки! – Диана снова отклеилась от дерева и зашагала рядом с нами, при этом вцепившись в мою руку.
На первом этаже двухэтажного корпуса я сразу же наступила на разбитое стекло, которое неприятно раскрошилось под подошвой кроссовки. Мы миновали большой пустой зал, в котором, разумеется, давно не было мебели. Наши фонарики то и дело высвечивали мусор, пустые бутылки, окурки… Теперь это место производило удручающее впечатление не только из-за жуткой легенды…
– Вот видите, не так уж здесь и страшно! – нарушила тишину Ирка. Ее голос гулким эхом разнесся по помещению.
– Ш-ш! – внезапно зашипела Амелия.
Мы все замерли. А Руднева так сжала мою ладонь, что я чуть не вскрикнула.
– Что такое? – всполошилась Третьякова.
– Слышали? – Циглер прислушалась. – Наверху шаги.
– Да хорош заливать, – хмыкнул Даня. Впрочем, без особой уверенности в голосе.
– Я тоже слышу… – проблеяла Руднева. – На втором этаже кто-то есть!
Мы встали как вкопанные. В полутьме я отыскала руку Никиты. Сверху доносился глухой стук. Там действительно кто-то ходил! Медленно, из стороны в сторону…
– У-у-а-ы-ы-ы! – внезапно взвыла под моим ухом Руднева. Я чуть не умерла от страха!
– Руднева! – перепугавшись, закричала Третьякова. Потом зашипела: – Руднева! Сдурела?
– Простите! – пискнула Диана. – Не выдержала. Мне очень-очень страшно!
Стук наверху прекратился. Кто-то, услышав наши вопли, замер.
– Ну вот, дура! Ты ее испугала! – сердилась Ирка.
– Ее? – переспросил со скепсисом в голосе Никита.
– Ту девчонку, которая повесилась…
– Ир, ты же не всерьез? – хрипло рассмеялся Никита.
И снова раздались шаги над нашими головами. Теперь некто совершенно точно направился к лестнице. Сердце замерло в груди. Никогда не верила ни во что потустороннее, но здесь в голову полезли самые глупые мысли…
– Слышите? К нам идет! – довольным голосом проговорила Амелия. Видимо, адреналин и у нее зашкаливал, и все происходящее приводило одноклассницу в восторг.
