Даня и Никита от нечего делать принялись цепляться сначала к нам с Иркой, потом переключились на отставшую ото всех Люсю.
– О, Паддингтон, приветик! – засиял Даня, когда мы догнали девчонку.
Ирка не смогла сдержать смешок, а Люся покраснела.
– Сюда вроде как отправили лучших из лучших, ты шаришь в физике?
– Нет.
– В английском?
– Нет!
– А по какому предмету рвешь рейтинги?
– Ни по какому. Я просто хорошо пою.
Мы переглянулись. А ведь мы ничего не знали о Люсе, не знали, какими талантами обладает Антоненко… Точно так же Люся вряд ли была в курсе, что Циглер и Яровой шарят в физике, а Руднева имеет разряд по спортивным бальным танцам. Кажется, этот лагерь – отличная возможность узнать наконец всех ближе…
– Хорошо поёшь? – удивился Даня. – Я тоже, говорят, неплохо.
– Это кто это такое говорит? – встряла Ира.
– Когда моюсь в душе, могу такие арии из опер пропеть, – продолжил Третьяков. – Вон Ирка все под дверью околачивается, внимает, так сказать.
– Я просто жду, чтобы ты оттуда скорее выполз, так сказать, – запротестовала Ира. – И освободил ванную.
– Нет же, я не на любительском уровне, – возразила Люся, важно поправив красную шляпку. – Я выступаю на вокальных конкурсах. И даже в разных телевизионных программах.
– Да? – заинтересовалась я. – Прикольно! Почему об этом никто не знает в школе? Мы бы за тебя болели.
Антоненко лишь смущенно пожала плечами:
– Я принимала участие в одном вокальном конкурсе по Первому каналу. Но меня вырезали на монтаже.
– Это откуда тебя вырезали? – спросил Даня.
– Из Евровидения? – предположил Никита.
Ирка снова расхохоталась, а Люся почему-то еще больше замкнулась в себе и теперь молча шла впереди.
– Ну хватит вам. Не все понимают ваши глупые шутки, – укоризненно оглядела я друзей.
– Ладно, Люсь, не обижайся, – смутился Никита, догнав Антоненко. – Мы ж по-доброму. Давай сюда сумку, тяжелая!
Антоненко просияла и протянула Никите сумку. Теперь они вдвоем шли впереди нас, о чем-то негромко переговариваясь. Даня под грузом Иркиного багажа совсем отстал. А Третьякова то и дело пихала меня локтем в бок и кивала в сторону Люси и Никиты.
– После такого она на него запала, я тебе говорю!
– Понятно, понятно. В твоей вселенной все друг на друга западают. Только хватит пихаться!
Лагерь находился на берегу озера, окруженного стройными соснами. Охраняемая территория с системой видеонаблюдения; вход в летнюю школу – строго по пропускам. После регистрации и взвешивания у нас действительно принялись осматривать сумки, из-за чего я разволновалась. Дурная Ирка со своим ножом…
– А я его хорошенечко запрятала! – коварно усмехнулась Третьякова, не сводя взгляд с Амелии.
Потом мы прогулялись по территории лагеря с вожатым нашего отряда Борей – второкурсником с факультета радиоэлектроники и лазерной техники. Он рассказал нам про распорядок дня, пятиразовое питание, расписание занятий, досуг… Показал, где находятся столовая и медпункт, дал пароль от Wi-Fi. Кроме того, поведал о местной системе поощрения – жетонах, которые будут выдавать нам на конкурсах, спортивных соревнованиях и олимпиадах. Разумеется, Соболь и ее свита тут же облепили бедного Борю с глупыми кокетливыми вопросами. Кузя молча сплюнул под ноги и ушел в сторону одного из корпусов.
Взявшись за руки, мы с Ирой еще поплутали по тихой территории. Обнаружили большое футбольное поле, качели и танцплощадку недалеко от понтона, украшенную милыми лампочками. Затем вернулись к нашему корпусу, где на крыльце уже вывесили списки палат. Нам с Иркой досталась четырехместная.
– Это что, чья-то злая шутка? – воскликнула Третьякова, прочитав, с кем мы будем жить в одной палате.
– Кто там? – вытянула я шею. – Неужели Соболь?
Жить с Оксаной в одной комнате не хотелось. Лучше уж слушать с ночи до утра песни в исполнении Люси Антоненко.
Я наконец отыскала наши с Иркой фамилии. Десятая палата: Азарова, Руднева, Третьякова, Циглер… Вспомнив об Амелии, я непроизвольно поежилась. А Ира, ясное дело, еще больше разозлилась из-за Дианы.
– Зашибись! – ругалась Третьякова. – Всю жизнь мечтала жить в одной комнате с Иудой и Дракулой! А парни почему живут не в корпусе, а в домиках?
Руднева, которая в это время подошла к нам сзади, разумеется, все слышала.
– Ой, девчонки, вы в третьей палате, – разочарованно произнесла она, оглядываясь на Оксану и ее новоиспеченных подружек. – Это вообще в другом крыле. Как жалко, что мы не вместе!
Руднева даже дрожащую нижнюю губу закусила. Но Соболь в то время активно что-то обсуждала с другими девчонками и на Диану даже не посмотрела. Кажется, ей было абсолютно все равно, что их со школьной подругой не поселили вместе.
Мне даже стало немного жаль Диану. Нет ничего хуже равнодушия. Я уже было хотела к ней подойти, но Ирка схватила меня за руку и потащила внутрь корпуса.
– Гляди, круто! Тут телевизор на первом этаже. Что это? Том и Джерри показывают? Ой, обожаю!
Мы быстро отыскали нашу палату и первыми заняли самые, на наш взгляд, лучшие кровати – обе у окна, разделенные двумя симпатичными тумбочками.
– А Руднева пусть у входа спит, – проворчала Ирка.
Диана в этот момент зашла в палату и, услышав Ирку, обреченно бросила сумку на ту самую кровать у входа. Я вдруг почувствовала себя неуютно. Будто мы с Третьяковой устроили дедовщину.
– Ты можешь выбрать и ту кровать, – указала я в глубь комнаты. – Амелия ведь еще не пришла.
– Нетушки, – запротестовала Руднева, тряхнув длинными каштановыми волосами. – Амелия странная, я ее боюсь.
Мы с Ирой переглянулись.
– К тому же тут и платяной шкаф рядом, розетка. И телефон зарядить, и феном волосы посушить. Все очень удобно. Девчонки, я взяла много вешалок из дома, с вами поделиться?
Я уже отвыкла от того, что Диана столько болтает. Еще больше Ирки. Поэтому они когда-то и спелись… А еще забыла, что Руднева такая услужливая. Боюсь, Соболь и компания используют ее на полную катушку.
Ирка гордо промолчала и принялась разбирать свою огромную сумку, первым делом демонстративно и с большим трудом выудив практически с самого дна плечики. Мол, от тебя, Диана, мне ничего не надо, все у самой есть. Руднева следила за этими манипуляциями печальным взглядом.
– Я не взяла, можешь со мной поделиться, – зачем-то сказала я. – У меня есть один сарафан, который постоянно мнется.
Диана тут же просияла, а Ирка наградила меня таким убийственным взглядом, что мне захотелось испариться.
