– Пойдемте, я вам это предлагал с самого начала!
Александра открыла дверь, и они вошли в дом.
– С чего это она вдруг его решила впустить? – удивленно проговорила Елена. – Только что гнала взашей, и вдруг такое гостеприимство! Впустить незнакомого мужчину, мало ли кто представится другом несуществующего свекра…
– Ее настрой изменился, как только она услышала про письмо.
– Что еще за письмо?
– Хотела бы я знать! Впрочем, может быть, мы сейчас это узнаем, ведь «жучок» все еще работает и мы слышим их разговор.
Впрочем, пока никакого разговора не было. Мы слышали только звуки шагов, шум поднимающегося лифта, звук открывшейся и снова закрывшейся двери.
– Извините, не запомнила, как вас зовут, – проговорила наконец Александра.
– А я вам еще и не сказал. Меня зовут Валентин Федорович, я друг покойного Александра Воронковского.
– Вот как? Значит, он умер?
– Да, это так.
– И чего же вы от меня хотите?
– Я хочу убедиться, что последняя воля моего друга выполнена.
– А я-то при чем?
– Дело в том, что Александр незадолго до смерти послал Андрею важное письмо. Александр разговаривал со мной, он сказал, что виноват перед Андреем и его матерью, что он недостаточно помогал им, и в конце жизни захотел хотя бы отчасти загладить свою вину. Они расстались с матерью Андрея, когда тот был совсем маленьким, Андрей плохо его помнил. Но перед смертью… ну, вы понимаете, Александр решил, что он должен…
– Опять-таки, как это все касается меня?
– Постойте, сейчас я к этому подойду. Незадолго до смерти он послал Андрею письмо. Очень важное письмо. Отправил его на этот адрес, потому что не знал никакого другого. Так вот, я хотел бы узнать, что стало с этим письмом.
– Понятия не имею! Вы же знаете, как работает наша почта. Письмо вполне могло затеряться. Валяется где-нибудь. Во всяком случае, я ничего об этом не знаю…
– Нет, Александра Васильевна, знаете. – Тон мужчины по-прежнему был вежливым, но в нем проступила холодная твердость.
– Что вы такое говорите?
– Дело в том, что письмо было заказное, с уведомлением о вручении. Я побывал в вашем почтовом отделении и нашел почтальона… женщину, которая доставила это письмо. И она рассказала мне – конечно, небесплатно, – что доставила это письмо и, поскольку мужа не было дома, отдала его жене, то есть вам. И получила от вас двести рублей. Как она сказала, даром только кошки родятся. Так вот, я хотел бы узнать, получил ли Андрей это письмо…
– Ну, может, и было какое-то письмо… разве все упомнишь…
– А вы все-таки постарайтесь вспомнить!
– Да что там такого важного?
– Александр Воронковский придавал этому письму большое значение. Он считал, что этим письмом хотя бы отчасти загладит свою вину перед сыном. Так что я хочу быть уверен, что Андрей его получил.
– Ах, вот оно что… Валентин Федорович, я вас очень плохо принимаю. Давайте, что ли, выпьем чаю… или, может быть, вы хотите кофе? У меня хорошая кофеварка…
– Да нет, спасибо, я ничего не хочу.
– Ну как же? А у меня просто в горле пересохло! Я заварю себе чай, может быть, вы все же соблазнитесь?
– Ну, разве что воды.
– Хорошо, у меня есть минеральная, я сейчас принесу…
На какое-то время настала тишина, затем раздалось негромкое звяканье посуды.
– Вот, минералка… чаю или кофе точно не хотите?
– Нет, спасибо, минеральная вода – это то, что надо. Что это за вода? У нее какой-то странный привкус.
– Это чешская, очень полезная.
Снова звякнула посуда, и мужчина опять заговорил:
– Так все же, вы вспомнили, что было с тем письмом? Вы отдали его Андрею?
– Да, наверняка отдала, с чего бы не отдать? А что такого важного было в том письме? Вы не знаете точно?
– Если бы даже знал – я не имею права говорить об этом с посторонними людьми.
– Это я-то посторонняя?
– В данном случае… простите, что-то мне нехорошо… голова… кружится…
– Нехорошо? – голос Александры стал фальшиво-сочувственным. – У вас, может быть, сердце больное? В вашем возрасте нужно за своим здоровьем следить!
– Нет, я здоров… что это… что вы мне подсыпали в воду… то-то у нее был такой странный привкус…
Мы с Еленой переглянулись.
– Куда?! – резко прозвучал голос Александры. – Сиди! И нечего за телефон хвататься! Никто тебе не поможет!
– Что… что вы сделали с тем письмом?..
– Тебе не о письме думать нужно! Зря ты в это дело вмешался! Занимался бы своими собственными делами! Видите ли, он хотел загладить вину перед сыном! А кто загладит вину Андрея передо мной? Я была для него никем, пустым местом! Он женился на мне от безысходности… оттого, что она ему не досталась… кто оплатит мои унижения? Кто вернет мне лучшие годы моей жизни?
– Вы… вы убили его!
– Да, убила, потому что он это заслужил! А тебе нечего было ворошить этот муравейник! Не лез бы в чужое дело – остался бы жив! А теперь – сам виноват!
– Она его отравила! – выпалила Елена.
– Нужно скорее его спасать! – подхватила я.
Мы выскочили из машины и бросились к подъезду. Я замолотила одновременно по всем кнопкам домофона. Из динамика донесся чей-то недовольный голос:
– Это ты, что ли?
– Я, я! Ключи забыла!
Замок щелкнул, мы влетели в подъезд.
На бегу я выхватила мобильный телефон, второпях набрала номер Ашота.
– Это ты, Вася-джан? – проворковал Бахчинян.
– Я, я! Некогда болтать! Срочно выезжай по адресу: Переплетная улица, дом…
– Да знаю я этот адрес! Это адрес Александры Воронковской. Ты-то как там оказалась?
– Некогда, говорят! Выезжай срочно, и медиков вызывай! Человека спасать надо! И опергруппу – убийцу арестовать!
Когда нужно, Ашот умеет реагировать быстро. Он больше не стал задавать никаких вопросов и перешел к делу. А мы тем временем подбежали к квартире Александры и замолотили в дверь.
– Александра, открывай! – вопила я. – Полиция! Все равно ты отсюда не уйдешь!
На лестнице появился крупный бритоголовый мужчина лет сорока.
– Что здесь творится? – проговорил он возмущенно. – Что за грохот? Я сейчас полицию вызову!
– Вызывайте, вызывайте! – одобрила я. – Вообще-то она уже едет, я вызвала…
– А что происходит-то?
– Там человека убивают!
– Серьезно, что ли?
