Как раз подошла наставница и накрыла раны вымоченными в настое тряпками.
— Дави на живот, — указала воину, а с ногой работала тетя. Она обрабатывала порез, и уже приготовила нитку с иголкой.
Сама я обтерла кровь на плече, а затем наложил сверху руки. Голубое сияние под ладонями разлилось сразу же, отчего бравые мужчины дернулись ко мне, боясь за жизнь наследного принца.
— Стоять! — крикнула миссис Кастинья, — Так должно быть’- тоном, не терпящим возражения добавила она, я улыбнулась, ведь на самом деле она не знала как должно быть.
И воины отступили. Я мысленно поблагодарила наставницу за заступничество, за помощь, за то, что доверилась мне и позволила действовать самостоятельно.
А тем временем земными нитями я проникла глубоко в рану на плече и стала латать ее как чинят дырку в вязанной кофте В каждую петельку вставляют новую нить, так я, вшивала незримые заплатки невидимыми нитями, исцеляя живые ткани.
Голова начала кружиться почти сразу. Моего небольшого резерва сил, что успел скопиться за три последних дня, едва бы хватило на все раны. Нужно было распределить магию между ключицей и животом и поэтому, чувствуя, что слабею, прозрачной пленкой затянула рану на плече и снова осмотрела принца.
— Эдавиан, ты меня слышишь? — я обхватила красивое лицо руками и попыталась заглянуть в глаза. Ресницы затрепетали в попытке открыться и с большим трудом у принца это получилось. Его затуманенный взор поймал меня в ракурс, и зло тут же отразилось на мимике лица.
— Уберите…это. животное, — проговорил он слабо, гневно смотря на меня. Воины переглянулись. Кто-то из них спросил.
— Девушку?
— Она. животное, — сказал принц и снова закрыл глаза, а я поджала губы. Он про меня. Находясь на грани смерти, он продолжает ненавидеть драконов. Даже с затуманенным сознанием остается верен своей глупой злости. И зачем только силы трачу? Бросить все и уйти спать и набираться сил. А он, он. да не моя это проблема что с ним!
Может я так и думала, но уходить не собиралась. Не такая я, чтобы бросить человека в беде. Да и не чужой он мне. Хочет он того или нет, но нас связывало общее прошлое, которое нельзя взять и забыть. Ну и пусть ненавидит, а жизнь я ему сохраню, потому что в отличие от него умею запихивать обиду подальше, когда дело того требует.
Меня грубо дернули за плечо, оттаскивая от раненного.
— Я не закончила! — рявкнула я, сопротивляясь.
— Принц сказал убрать тебя, поэтому уйди по-хорошему.
— Он бредит, вы что, не видите? — попыталась соврать я. Если меня сейчас выгонят, Эдавиан умрет от внутренней кровопотери.
— А если не бредит, если ты несешь больше опасности, чем все ранения вместе взятые? — стоял на своем воин.
— Прошу, дайте мне закончить с раной на животе, я хочу спасти ему жизнь! — взмолилась я.
На меня с сомнением смотрели хмурые карие глаза. Воин раздумывал можно ли мне доверять.
— Хорошо, — прошипел он сквозь зубы, — Одно неверное движение и пойдешь на свидание к палачу.
Я кивнула, и благодарно улыбаясь. Тут же встала на колени между ног Эдавианам и принялась расстегивать первую пуговицу на штанах- нужно было больше места для обзора ранения. Со стороны хмыкнули и я зло покосилась на мужчин, испепеляя злым взглядом- как можно в такой ситуации видеть в моих действиях что-то предосудительное. Вот гады похотливые! Хотя какое мне дело до того, кто и что думает, я между прочим жизнь спасаю. И вообще, целитель не имеет пола, так что все не согласные на выход.
Когда я вновь повернулась к Эдавиану, то услышала звонкую затрещину- видимо некто разделял мои взгляды и подзатыльником образумил хмыкнувшего сослуживца. Спасибо.
Когда смогла наложить руки поверх маленькой, но глубокой раны, тут же принялась за лечение. Снова голубой свет заставил напрячься всех присутствующих в комнате. И только наставница настойчиво делала вид, что каждый день видит такое.
Залечив рану наполовину, почувствовала себя не важно: стало настойчиво клонить в сон. Веки накатывались на глаза без моего на то разрешения. Еще немного я и бы начала клевать носом прямо в..
Сильная рука, еще секунду назад висевшая рядом без каких либо движений, крепко схватила меня за запястье и с силой оттолкнула назад. Я упала прямо на пятую точку, и тут же подняла голову на очнувшегося принца.
— Сказал же…не приближайся, — Эдавиан попытался встать, но ожидаемо завалился на бок. Сразу подоспевшие войны, подхватили его за мгновенье до встречи с полом. Меня же попыталась поднять миссис Кастинья, но я не смогла встать, не было ни сил, не ощущения ориентации в пространстве.
— Софья, хватит с тебя. Идем в комнату, я сама дальше.
Очередная попытка поднять меня не венчалась успехом. На помощь подошел один из мужчин, на вид моложе остальных, но от этого не менее внушительный в размерах. Он легко подхватил меня на руки и понес вглубь дома. Обессиленная, я прильнула к его груди почти и сразу упала в бездну сознания.
— А я так и думала, что боком все выйдет, — по новой начала ругаться где-то на кухне наставница. Я уже больше часа слушала ее заковыристую брать, целью которой было застыдить мою сердобольность до красных панталон. Мои виноватые глаза ничем делу не помогали, и только больше злили миссис Кастинью, видевшую в глазах не раскаяние, а бледность и болезненность. А с утра ведь она была милой, принесла ароматный суп, булочки с творогом. Но как только в дом наведался посыльный с письмом из королевского замка, так и сделалась сама не своя, злая и ворчливая, будто крапивы объелась. А что в письме так и не сказала, лишь фыркала и поджимала губы.
А ближе к обеду стала собираться, якобы на рынок за продуктами. Но я, чувствуя всем нутром обман, тихо встала и по стеночке пробралась в прихожую, при том что голова то и дело обманчиво мотыляла из стороны в сторону бессильное тело. Нашла положенное поверх ажурной салфетки письмо с королевской печатью, и открыла его, стараясь не шелестеть плотной бумагой.
Быстро пробежалась глазами по аккуратно выведенным буквам и не сдержала вздох.
— Софья, зачем ты встала? — тут же вышла из своей комнатки наставница.
— Меня вызывают с вещами в замок. В качестве целительницы, — я протянула письмо миссис Кастиньи.
— Читала я. И никуда ты не пойдешь. Не дам королевским самодурам пользоваться тобой. Ты не рабыня!
— Да кто же вас слушать то будет? Королевские распоряжения не обсуждаются.
— Я другой вариант предложу, буду сама в замок ходить, раз у них лекари закончились. А вечером домой.
— А как же лавка? — сказала я. Хотя о лавке я думала в последнюю очередь. Прежде всего было жалко наставницу, которая из-за меня собиралась поменять уклад своей устоявшейся жизни. Неправильно все это. Не должен никто страдать из-за меня.
А вообще, почему эти дворцовые ко мне привязались?! Во всей Мираконе кроме меня лечить некому? Или нашли беспроигрышный вариант от смертельных ранений? Был же уговор три года назад, что меня трогать не будут, что закроют глаза на меня и мою сущность! Все, забрали назад некогда произнесенные слова и решили получить выгоду? Нет уж!
