Я осталась ждать его на месте, нервно покусывая губу и расчесывая запястья до красных полос. Но принц все не возвращался, и по истечению почти получаса не выдержав, я вскочила и пошла на его поиски.
Эдавиан сидел на берегу в одних подштанниках почти просохший, смотрел на водную гладь отсутствующим взглядом и кидал в реку попавшиеся под руку камешки.
Я осторожно подсела рядом, зная, что принц не в духе и возможно погонит в три шеи. Но тот на меня даже не посмотрел, сидел тихо и иногда взмахивал рукой, после чего вода над рекой шла рябью.
— Думаешь, я монстр? — сказал он отстраненно после нескольких минут тишины.
— Разве важно, что я думаю? — ушла от неприятного ответа. Если честно, я и сама не знала что думать по этому поводу. Тяжелый вопрос для простого «да» или «нет».
— Наверное, после смерти я попаду на самое дно бездны, где мою грешную душу медленно будет жрать кто-то вроде мран. Но знаешь, я не жалею. — Эдавиан грустно улыбнулся мне и снова посмотрел вдаль, — Пусть я буду злом, но тем, что искореняет еще большее зло. Пусть мои руки будут в крови, за то, что совершаю суд, забирая чужие жизни, но я избавлю этот мир от тварей, посеявших страх в сердцах жителей Мираконы, да и всех остальных государств. Я вычищу каждый уголок и загляну в каждую щель, и найду их всех.
Эдавиан резко замолчал, сжав кулаки. Ему было сложно, я чувствовала его нарастающий гнев, его решимость, его злость и вновь промелькнувшую печаль. Опять вспомнил братьев. Сильный мужчина, имеющий лишь одно больное место- семью. Но это место уязвимо для каждого, кто любит.
Я положила ладонь на его плечо, и почувствовала волну боли его душевных терзаний. Зачем он так с собой?
Набравшись смелости, повернулась к нему и обняла за могучую шею, крепко сжимая в объятьях. Каждому нужна поддержка, даже принцу.
Эдавиан обнял в ответ и зарывшись носом в волосы прошептал:
— Мне приходится их убивать, понимаешь…
Я сглотнула. Перед кем он оправдывается, передо мной и ли перед собой?
— А тот связанный в лесу? — дрогнувшим голосом спросила я.
— Мертв…
Эдавиан сжал крепче, боясь, что я испугаюсь и убегу, но я не отстранилась, наоборот, забралась к нему на колени и приложила голову к груди.
— Если это цена, которую ты готов заплатить за мир на твоей земле, то не бойся быть осужденным, делай что должен.
Мы долго сидели в тишине, прерываемой лишь редким кваканьем лягушек, да всплеском воды от рыб. Ветер будто не хотел мешать и потому деревьями не шумел.
Вернуться к месту стоянки Эдавиан предложил сам.
— Завтра встанем позже, но с намеченного пути придется сойти. Пленник выдал местонахождение их небольшой шайки, оставшейся после разгрома нашим войском. Семь человек, что до сих пор роются в этих лесах и возносят молитвы во славу проклятых. Нужно с ними разобраться. Так что отсыпайся, впереди тяжелый день.
Я кивнула и поднявшись, зашагала к палатке, думая о том, удастся ли мне уснуть этой ночью.
Почти сразу как примостилась на лежак, закапал мелкий дождь, через полчаса перешедший в ливень с грозой. Яркие искривленные вспышки в ночном небе хорошо просматривались даже через плотную ткань палатки, высветляя небольшое пространство моего спасительного «домика». Грохот мешал уснуть, сотрясая раскатистым звуком даже внутренности. Такую погоду я не боялась, но и не любила. Нам с братом с детства запрещалось вылетать в грозу, ведь дракон могущественный, но молния быстрее и сильнее.
Поворачиваясь с боку на бок, пыталась утихомирить разбушевавшуюся совесть, орущую как бабка на базаре, что Эдавиана нужно позвать в палатку, его там на улице заливает. И я сдалась, вынырнула из укрытия чтобы узнать что с принцем, ведь если заболеет, лечить мне.
Эдавиан перебрался под дерево, перетащив туда свой лежак. Но даже там его изрядно поливало потоками воды, струящимися с листьев. Поэтому он сидел мокрый, взъерошенный и недовольный капризами матушки природы. На меня, кстати, тоже лило отчаянно, и хотелось быстрее вернуться в сухое и теплое гнездышко.
— Тебе не говорили, что во время грозы под деревьями сидеть опасно? — крикнула, пробиваясь через шум ливня.
— Зайди обратно, промокнешь, — получила укоризненный взгляд.
— Идем со мной?
Эдавиан замялся, посмотрел на меня скомкано.
— Нет, и здесь не плохо, — выдал в итоге. Сам поежился и смахнул с челки капли.
— Ну что ты как маленький, нравятся когда уговаривают? Идем.
Нехотя и нерасторопно, принц все же поднялся и побрел ко мне, и я, довольно кивнув, нырнула в палатку.
Эдавиан нерешительно заглянул внутрь, и увидев меня, отжимающую косу, насквозь пропитавшуюся водой, забрался под полог.
С него струилось, а потому в палатке стало почти также сыро, как и на улице.
— Так не пойдет, снимай все, — скомандовала я и подала принцу его же рюкзак, спрятанный в палатке накануне, — Сейчас теплым воздухом высушим влагу и ляжем спать.
Эдавиан не возражал. Он вообще не хотел разговаривать или спорить, лишь отстраненно слушал что я говорю и безропотно выполнял. Сидя стянул мокрые рубашку и штаны, заполняя голым телом все пространство. Подштанники, хоть и мокрые оставил при себе, отчего я облечено выдохнула. Сунула ему сменную одежду и настроилась на магию стихий: воздуха и огня.
Пока Эдавиан одевался, продула горячим потоком палатку, испаряя влагу в открытую «дверь». Хватило пары минут и в укрытии снова сделалось тепло и сухо. Мокрые вещи, в том числе и моя рубаха, которую я сменила, отправились на улицу мокнуть на поваленное дерево. С ними завтра разберемся, а пока спать, и так полночи прошатались.
Мы легли, отвернувшись каждый в свою сторону. Но сон не шел, потому я лежала открыв глаза. Слушала стучащий по матерчатой крыше дождь, наблюдала как во время молний высвечивается невысокая трава, бросающая причудливые тени на ткань платки, вдыхала свежий запах, не сравнимый ни с чем другим. Было спокойно.
Но не только я не могла уснуть. Эдавиану тоже не спалось. Спустя может минут двадцать он повернулся в мою сторону и тяжело задышал, даже как то печально, иногда касаясь своим дыханьем моих распущенных волос. Я внутренне напряглась, уже начиная жалеть, что решила быть гостеприимной и доброжелательной. А если принц не так понял мое приглашение? Подумал, хочу утешить его не только словами? Дурья башка, нужно было сразу все сказать. Хотя что говорить? Про безрыбье сказано, а снова напоминать не лезть ко мне, так возникнет вопрос о моей мании величия. Может я действительно не в его вкусе, поэтому нечего переживать, и думать до головных болей. Нет, нужно засыпать, а то воображение у меня хоть куда, еще повернусь к принцу и пощечину залеплю, так на всякий случай. Вот смеху то будет, если он десятый сон в это время смотрел.
Но как оказалось, опасалась я не напрасно. Когда тяжелая рука перехватила меня за талию и потянула к себе, я думала взорвусь. Это ж надо гад какой, я к нему со всем сердцем, а ему только одно подавай! Пока я набирала воздух для очередной гневной тирады, поняла, что ничего не происходит. Никто меня не раздевает, не лезет целоваться. Меня просто прижали к себе, как матерчатую игрушку, являющуюся лучшим другом для ребенка, оставленного одного в темной комнате со скрипучими стенами. Ну и дела.
