— Ты поосторожней с нашим братом, — напомнил приятелю о своей собственной принадлежности к милицейскому сословию Марчук. — Хотя, если по правде, жизнь у нас и в самом деле поганая. Особенно в свете того, что в Кремле затеяли.
— Вот и я о том же. Ну как, поможешь с адресом?
— Как же я тебе помогу, если у меня никаких координат этого парня нету?
— А я тебе их назову. Он приезжал в Киев и в Центральном архиве работал. Там с Настькой и познакомился. Он же наверняка формуляры какие-то заполнял — это же режимное учреждение.
— Это верно, — согласился с этим выводом Марчук. — Только ты точно никакой каверзы не задумал — это же мент все-таки?
— Я же говорю, что хочу только с Настькой поговорить — заставить ее одуматься, — ответил Шувалов, хотя на самом деле его ревнивое нутро буквально клокотало от гнева к человеку, сумевшему за какие-то пару дней охмурить женщину, за которой он ухаживал почти год. Однако говорить об этом своему приятелю Шувалов не стал, опасаясь, что тот откажется ему помогать.
— Ладно, «пробью» твоего москаля по своим каналам, — согласился, наконец, Марчук.
— Тогда, может, еще по кружечке? — не скрывая радости, спросил Шувалов.
Однако милиционер взглянул на свои наручные часы и ответил:
— Нет, Олежка, пора идти. Да и две кружки пива, когда рабочее время еще не закончилось, это будет перебором.
Я же тебе говорю, что жизнь ментовская сильно изменилась, когда власть в Кремле поменялась.
— Разве только ментовская? — тяжело вздохнул в ответ Шувалов и полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться.
22 июня 1983 года, среда.
Москва, Делегатская улица
На углу Самотечной улицы и Оружейного переулка Алексей Игнатов встретился с участковым милиционером из 64-го отделения, чтобы вместе с ним отправиться к Алексею Косову по прозвищу Косой. За час до этого Игнатов посетил магазин «Нумизмат» на Таганке, но тамошние коллекционеры ему сообщили, что Косой был здесь с утра, а час назад отправился домой на Делегатскую. Связавшись с местным отделением милиции, Игнатов решил навестить нумизмата в его квартире.
Как выяснилось, Косой обитал в пятиэтажном доме дореволюционной постройки с лифтами-«стаканами», выходившими на улицу. Поднявшись на нужный этаж и подойдя к двери, за которой обитал нумизмат, сыщик и участковый прислушались. Из квартиры не доносилось ни единого звука. Рука участкового потянулась к кнопке звонка, как вдруг Игнатов заметил, что дверь закрыта не плотно. Он потянул за ручку и дверь… открылась.
— Есть кто живой? — спросил сыщик, заглянув в квартиру.
Ответом ему была все та же тишина. Тогда он ступил за порог и, пройдя короткий коридор, оказался в гостиной. И первое, что он увидел — тело мужчины, который лежал на полу. По луже крови, которая медленно растекалась у него под головой, сыщик сразу определил, что лежащий, скорее всего, уже труп, который стал им буквально только что. И в следующую секунду эта мысль нашла свое подтверждение — в соседней комнате раздался какой-то шум. Бросившись туда, Игнатов увидел, как некий мужчина стоит на подоконнике раскрытого настежь окна, расположенного на пятом этаже. Когда незнакомец обернулся, сыщик обомлел — это был тот самый мужчина со сломанным носом, который едва не зарезал его в доме на Домодедовской улице. Тот тоже узнал сыщика, грязно выругался и в следующую секунду прыгнул с подоконника куда-то в сторону. Когда Игнатов выглянул в окно, он увидел, что незнакомец допрыгнул до края лифта-«стакана» и, стоя на его металлическом ободке, руками ухватился за каменный выступ, обрамлявший последний этаж этого старинного дома. Минуло еще несколько секунд и беглец, ловко подтянувшись на руках, как заправский скалолаз, перекинул тело на крышу. Не рискуя повторить этот трюк, Игнатов предпочел иной вариант погони. Он выскочил из квартиры, при этом едва не сбив с ног участкового, и бросился наверх — к двери, ведущей на чердак. К его счастью, она не была закрыта на ключ, поэтому уже спустя минуту сыщик выбрался через чердачное окно на крышу. И сразу увидел беглеца, который уже достиг конца дома и теперь стоял на краю крыши, обдумывая свои дальнейшие действия. Не мешкая, Игнатов бросился к нему, что, естественно, не укрылось от незнакомца. И он принял отчаянное решение — сделал короткий разбег и прыгнул на крышу соседнего дома, который стоял почти впритык к этому и был ниже его на этаж. Прыжок оказался удачным — беглец благополучно приземлился, после чего вскочил на ноги и продолжил бегство.
Добежав до того места, где только что стоял незнакомец, Игнатов мгновенно оценил ситуацию. Понимая, что если и в этот раз он опять предпримет обходной маневр, то беглеца наверняка упустит, сыщик тоже сделал короткий разбег и прыгнул вниз. И его прыжок также оказался успешным, после чего погоня продолжилась.
Через окно на крыше беглец оказался на чердаке, а оттуда уже в подъезде. Следом тот же путь проделал и Игнатов, только уже опаздывая на несколько минут. Этого времени преследуемому вполне хватило, чтобы выскочить на улицу, где на него натолкнулся… участковый. Однако силы противников оказались неравными — тщедушного вида милиционер ничего не мог противопоставить против натренированного беглеца. Поэтому, едва страж порядка обхватил его сзади руками, когда тот выскочил из подъезда, как беглец сумел тут же вывернуться и нанести милиционеру сильный удар кулаком в голову, от которого участковый упал навзничь. Но этих нескольких секунд Игнатову хватило, чтобы преодолеть последние два лестничных этажа и выскочить на улицу в тот момент, когда беглец еще не успел скрыться за углом. Однако и тот увидел, что погоня за ним продолжается. И вынужден был предпринять решительные действия. Он выскочил на середину улочки прямо под колеса «Москвича», за рулем которого был убеленный сединами пенсионер. В последнюю секунду тот успел нажать на тормоз, что решило его судьбу не в самую лучшую сторону. Беглец распахнул переднюю дверцу и буквально вышвырнул водителя из салона, а сам занял его место. Взвизгнули шины, и автомобиль рванул с места. И в этот самый миг Игнатов выбежал на улицу и успел ухватиться за ручку «Москвича» с противоположной стороны. Дверца распахнулась и сыщик, не сумевший устоять на ногах, повис на двери, не желая разжимать руки.
— Какой же ты упертый, ментяра! — закричал преступник и прибавил скорости. — Отцепись, сука!
Но Игнатов продолжал держаться за дверцу. И только когда он увидел, что навстречу им движется самосвал, в сторону которого начал смещаться «Москвич», он понял, что счет его жизни пошел на секунды. Поэтому он вынужден был разжать руки, и оказался на асфальте. В следующую секунду за его спиной раздался визг тормозов, а затем по его адресу послышались такие отборные ругательства, которые он редко от кого слышал, несмотря на свой немалый стаж работы в милиции. В роли ругавшегося выступал таксист, который вез пассажира — пожилую женщину с хозяйственной сумкой в руках. Вскочив на ноги, Игнатов бросился к такси, на ходу доставая из кармана пиджака свое служебное удостоверение.
— Надо догнать вон тот зеленый «Москвич!», — приказал таксисту сыщик, запрыгивая на свободное переднее сиденье.
