На этот упрек Рашидов не нашелся чем ответить — это было истинной правдой. В начале 1978 года он приложил все силы, чтобы выдавить из республики председателя КГБ Узбекской ССР Эдуарда Нордмана. Рашидов пошел на этот шаг под влиянием Левона Мелкумова — первого заместителя Нордмана в КГБ, который предоставил главе республики, казалось бы, весомые факты против своего шефа. Как выяснилось чуть позже, эти факты были липой. Но поезд, как говорится, уже ушел — Нордмана отправили работать старшим офицером связи при окружном УМГБ в ГДР.
После этого короткого экскурса в прошлое с взаимными упреками разговор вновь вернулся к прежней теме.
— Что же вы задумали, Леонид Ильич? — после короткой паузы первым нарушил молчание Рашидов.
Прежде, чем ответить, Брежнев сделал легкое движение рукой, приглашая собеседника поближе к себе. Что Рашидов и сделал, подавшись всем телом вперед.
— На ноябрьском пленуме я хочу провести серьезные перестановки, чтобы отодвинуть Андропова от власти, — начал свою речь Брежнев. — Я введу новый пост Председателя партии, который займу сам. На место Генерального секретаря, который будет ведать политическим руководством, поставлю Володю Щербицкого. А в кресло Первого секретаря ЦК посажу либо тебя, либо Гейдара Алиева. При таком раскладе Андропов останется всего лишь секретарем ЦК, отвечающим за идеологию. А это лишь четвертая по значимости должность в нашей партийной иерархии. Убрать этого чекиста вообще я пока не могу. Единственное, что я смог — это после смерти Суслова сделал его всего лишь секретарем, а не вторым секретарем ЦК, хотя он очень этого добивался.
В этот миг в дверь постучали. Следом за этим в дверном проеме появилась фигура Владимира Медведева — одного из руководителей личной охраны Брежнева.
— Леонид Ильич, только что позвонили из больницы — с Володей Собаченковым все хорошо, — сообщил важную новость шефу телохранитель.
— Спасибо, Володя, передай ему от меня привет, — ответил Брежнев.
Едва дверь закрылась, генсек снова перевел взгляд на Рашидова:
— Ну, как ты смотришь на мой план, Шараф?
— Почему вы выбрали нас с Гейдаром? — вопросом на вопрос ответил Рашидов.
— Потому что за Андроповым стоят кавказцы, — ответил Брежнев. — Как мне сообщил Цинёв, грузинские и армянские цеховики активно выводят деньги за границу и часть из этих средств участвует в афганской войне на стороне моджахедов. Спрашивается, зачем? Кавказцам выгодно, чтобы война в Афганистане продолжалась, чтобы мусульмане убивали друг друга. А тут еще Иран со своей исламской революцией, давшей под зад американцам. Вот они и нашли подход к кавказским диаспорам у себя, а заодно и на наших вышли. К тому же ты же знаешь, что происходит в Грузии и Армении по части интернациональной дружбы — там она осталась только на словах. Боюсь, рано или поздно главы этих республик взорвут страну. То ли дело в Азербайджане или здесь у вас, в Узбекистане. Да и могут ли узбеки вести себя иначе, если они в войну столько миллионов советских людей у себя приютили?
— Спасибо, Леонид Ильич, — и ладонь Рашидова легла на руку генсека.
— Не за что, Шараф, мы с тобой фронтовики, а таких среди нас мало осталось — раз, два и обчелся. Тот же Андропов всю войну в Петрозаводске отсиживался, прикрываясь больными почками.
Сказав это, Брежнев отвел взгляд в сторону, и какое-то время лежал молча. А Рашидов не хотел его беспокоить — было видно, что генсек заметно устал и держится из последних сил. Наконец, генсек снова обратил свой взор к собеседнику и продолжил:
— Андропов нас всех переживет и на наших костях пляски устроит, если мы ему в этом не помешаем. Зашлет, к примеру, сюда своих архаровцев под видом чистки авгиевых конюшен.
— Я бы и сам здесь чистку начал, так ведь вы не даете, — посетовал Рашидов.
— Начнешь, Шарафчик, обязательно начнешь — только не сейчас, — встрепенулся Брежнев. — Нельзя нам раньше времени раскрываться. Вот проведем ноябрьский пленум, введем тебя в Политбюро, тогда и прижмешь хвост своим мздоимцам. Никто возражать не будет, если мы в очередной раз почистим партию от хапуг и карьеристов. Короче, ты согласен с моим планом?
— Могли бы и не спрашивать, Леонид Ильич, — не медля ни секунды, ответил Рашидов.
— Вот и отлично, — не скрывая своего удовлетворения, произнес Брежнев. — Я, как только рука заживет, с Володей Щербицким на связь выйду. А в сентябре к Гейдару заеду — у меня по плану официальный визит в Азербайджан намечен. И с божьей помощью одолеем мы этого чекиста.
27 апреля 1983 года, среда.
Москва, Старая площадь, здание ЦК КПСС, 5-й этаж, кабинет Генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова
О том, что во время своего визита в Узбекистан Брежнев имел встречу тет-а-тет с Рашидовым, Андропов узнал практически сразу — как только генсек вернулся в Москву. Однако о подробностях этой беседы Андропов осведомлен не был. Но чутьем опытного спецслужбиста и царедворца он сразу учуял, что за этой беседой стоит нечто большее, чем простой визит вежливости со стороны главы республики по отношению к престарелому гостю, который едва не погиб в твоей вотчине. После того, как в январе 82-го Брежнев вытащил Андропова из КГБ и сделал его всего лишь секретарем, а не вторым секретарем ЦК, бывший главный чекист понял — началась подготовка к тому, что именно в этом году решится вопрос о том, кто наследует кресло Генерального секретаря. И судя по той информации, которой тогда обладал Андропов, ситуация складывалась отнюдь не в его пользу.
В конце мая 82-го к Андропову на прием напросился глава московского УКГБ Виктор Алидин. Сообщение, которое он принес, было ошеломляющим. Оказывается, в обстановке строжайшей секретности Брежнев вылетел на несколько часов в Киев (Алидину сообщил об этом начальник подразделения управления, оперативно обслуживающего Внуковский аэропорт). И это случилось спустя всего лишь два месяца после поездки генсека в Узбекистан! А когда в самом начале сентября (2-4-го) Брежнев еще один раз слетал в Киев и эти поездки нигде в официальных отчетах не упоминались, вот тогда Андропову стало окончательно понятно, что все эти вояжи имеют под собой определенную цель — таким образом Брежнев пытается изменить расположение фигур на шахматной доске в свою пользу. Причем Андропову в этом раскладе не светит ничего хорошего. Стало окончательно понятно, для чего Виталия Федорчука вызвали из Киева и назначили председателем КГБ — для того, чтобы в будущем сложился тандем Щербицкий — Федорчук. А чуть позже к Андропову поступило еще одно агентурное сообщение, из которого явствовало, что одним тандемом (украинским) дело не ограничится. Что на горизонте маячит еще один тандем — мусульманский. В сообщении говорилось, что во время сентябрьской поездки Брежнева в Азербайджан он собирается привлечь на свою сторону Гейдара Алиева, сделав его членом Политбюро, как и Рашидова. И все это должно было произойти на ноябрьском Пленуме ЦК КПСС. При этом если «украинский» крен в стратегии Брежнева был не новым, то «мусульманский» (в обход кавказскому) был совершенно неожиданным и таил в себе радикальное преобразование всего будущего расклада политических сил на кремлевском Олимпе. Естественно, согласиться на такой расклад бывший шеф КГБ никак не мог. Он еще готов был стерпеть украинца Владимира Щербицкого на посту Генсека, но вынести двух мусульман еврей Андропов был не в силах. Это нарушало все тайные договоренности, которые существовали у него с западными партнерами, как по линии спецслужб, так и по линии партаппарата. Надо было срочно осуществлять мероприятия самого радикального характера.
