Вооружившись шариковой ручкой, Бородин одним движением поделил чистый лист бумаги пополам, проведя ровную линию посередине. На одной половине листа он вывел надпись «Команда Андропова», на другой — «Команда Цинёва». После чего стал аккуратно вписывать в эти «команды» фигурантов, не спеша листая биографический справочник и иногда сверяясь со своим списком. Эта работа длилась около полутора часов. Все это время из чрева преемника лилась тихая музыка, которая была как нельзя кстати — под нее работа двигалась более споро. За это время был осушен стакан молока и съедена до последней крошки краюха хлеба.
Наконец, выписав всех фигурантов, Бородин взял листок в руки и, откинувшись на спинку кресла, стал внимательно изучать написанное, прикидывая в уме план своих дальнейших действий. В основном он был связан с людьми из команды Георгия Цинёва — первого заместителя председателя КГБ СССР. Эти люди могли стать союзниками Бородина в его действиях против фигурантов из команды Андропова, которых в списке было большинство. Что, в общем-то, было неудивительно — за пятнадцать лет своей работы на посту шефа КГБ Андропов сумел протащить на руководящие посты многих своих ставленников. У его антагониста Георгия Цинёва таких больших возможностей не было, поэтому его команда выглядела пожиже. Если люди Андропова (а главным среди них был нынешний шеф КГБ Виктор Чебриков) курировали большинство ключевых управлений, среди которых были: внешняя разведка (Виктор Крючков), аналитическое (Аркадий Фабричников), наружное наблюдение (Владимир Пирожков, как куратор, и Евгений Расщепов, как руководитель), охрана (Юрий Плеханов), идеология (Филипп Бобков, как куратор, и Иван Абрамов, как руководитель), отдел кадров (Гений Агеев), Инспекторское управление (Сергей Толкунов), то люди Цинёва в основном были сосредоточены вокруг нескольких структур. Это была военная контрразведка (Цинёв возглавлял ее в 1966–1967 годах, а теперь был ее куратором, в то время, как ее шефом являлся Николай Душин), контрразведка (Григорий Григоренко), комендатура Кремля (Сергей Шорников). Все эти люди, как гласил цэрэушный справочник, в разное время работали под началом Цинёва и, значит, как сделал вывод Бородин, должны были входить в его команду.
Например, комендант Кремля Шорников сменил Цинёва на посту начальника контрразведки в Штабе ракетных войск (в 1965 году), Григоренко был первым заместителем Цинёва в пору его начальствования в контрразведке в 1967–1970 годах), Душин работал под началом Цинёва в военной контрразведке (в 1967–1970 годах) и благодаря его протекции возглавил потом это управление (в 1974 году).
Несмотря на то, что Инспекторское управление возглавлял ставленник Андропова — Сергей Толкунов (он же и сподвижник Горбачева — они сошлись, когда Толкунов возглавлял УКГБ Ставропольского края в 1967–1968 годах), однако одним из заместителей у Толкунова был Евгений Чукрин, который в 1960–1964 годах работал под началом все того же Цинёва в Спецуправлении. Инспекторскому управлению в раскладах Головина отводилось существенное место. Там существовал второй отдел, который контролировал и курировал КГБ союзных республик. С его подачи можно было попытаться сместить Левона Мелкумова, который являлся одной из ключевых фигур в той игре, которую затеял в Узбекистане Андропов.
В эту же цинёвскую команду Бородин внес еще двух влиятельных персон из смежных чекистским структур. Первый среди них — начальник Главного разведывательного управления Петр Ивашутин, который был знаком с Цинёвым еще с военных времен: они воевали на 3-м Украинском фронте, где Цинёв был начальником политотдела, а Ивашутин — начальником СМЕРШа. Войну оба закончили в Австрии в мае 1945 года. И хотя грушники имели выход на Узбекистан в основном по «афганской» линии, однако и это направление Бородин держал в голове на всякий случай. Второй человек из головинского списка — глава союзного МВД Виталий Федорчук, знакомство которого с Цинёвым датировалось началом 50-х годов, когда оба служили в Австрии, где Цинёв был заместителем Верховного комиссара от СССР, а Федорчук — сотрудником особого отдела МВД по Центральной группе войск. Когда в 1967 году Цинёв перешел с поста начальника 3-го главка КГБ (военная контрразведка) во 2-й (контрразведка), именно он рекомендовал на свое прежнее место Федорчука. Учитывая вражду последнего с Андроповым, можно было сыграть на этом в той комбинации, которую задумал осуществить Бородин. Главным теперь было выйти на Цинёва, что являлось делом весьма непростым, учитывая ту ситуацию, в которой оказался Александр — высовываться ему было крайне опасно, поскольку охота за ним велась уже по всем направлениям. Но такова уж была специфика его работы, где без риска никак нельзя было достичь нужного результата.
21 июня 1983 года, вторник.
Ташкент, Ленинградская улица, 9, КГБ Узбекской ССР
— Еще раз повторяю: вы зря теряете со мной время — я вам ничего не скажу, — откидываясь на спинку стула, заявил Исмаил Джавлонов.
Вот уже полчаса его, одного из руководителей ташкентского горторга, допрашивал в своем кабинете следователь Мардан Мукамов — сотрудник ташкентского УБХСС, которого прикрепили к созданной на днях специальной группе Шестого (экономического) управления республиканского КГБ. Возглавлял эту группу полковник Роман Ивановский, который несколько лет назад служил в охране Рашидова и считался одним из преданных ему людей.
— Зря упорствуете, Исмаил Икрамович, показаний на вас выше крыши, — ответил на эту реплику Джавлонова следователь. — Пять человек уже дали свои показания против вас на предмет того, что вы на протяжении шести лет, пока занимали свою должность, проворачивали различные махинации. Вот вы утверждаете, что не знаете такого человека, как Борис Гойфер. Но у нас есть показания трех разных людей, которые документально подтверждают, что именно Гойфер снабжал вас иранской тканью, а вы ее реализовали в Ташкенте через свои торговые точки, существенно занизив в ведомостях реальную стоимость этой ткани. В итоге у вас получился неплохой навар — порядка тридцати тысяч рублей. А это, как вы знаете, хищения в особо крупных размерах, что влечет за собой тюремный срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества, либо смертную казнь, опять же с конфискацией.
— Вышкой меня пугаете, а кишка у вас не тонка? — не меняя позы, спросил Джавлонов.
— Вы хотите проверить ее на прочность? — вопросом на вопрос ответил Мукамов. — Или опять затянете старую песню о том, как люди, вроде вас, помогают ослабить дефицит потребительских товаров в стране?
— А почему бы мне ее не затянуть, если это действительно так? Кому стало плохо от того, что дефицитная иранская ткань оказалась в домах у тысяч узбекских покупателей? Ведь из Центра порой не дождешься хороших и качественных товаров, вот и приходится идти на различные ухищрения, вступая в сделку с дьяволом — разными гойферами.
— Но вы же прикарманили на этой афере тридцать тысяч рублей?
— Вы не учитываете, что из этих денег мне надо было отстегнуть порядка пятнадцати тысяч разным посредникам.
— Все равно у вас на руках остается ровно половина, а «вышку» мы даем за хищения свыше десяти тысяч, — вновь напомнил следователь своему собеседнику о соответствующей статье уголовного кодекса.
