— Прошу любить и жаловать: мой внук Ванечка и собачка Фанечка.
— Трудно вам, наверное, с ними приходится — зовете одного, а бежит другая, — заметил Игнатов.
— Да уж, как в оперетте «Летучая мышь» с собакой Эммой, — улыбнулся на эту шутку коллекционер.
После чего взял собачку на руки, а внуку приказал надеть на голову кепочку и разрешил выйти из квартиры. Спустя пять минут внук и собачка уже резвились на детской площадке, а коллекционер и сыщик уселись на лавочку неподалеку, чтобы углубиться в беседу. Начал ее Игнатов, который извлек из внутреннего кармана пиджака пачку фотографий с нэцкэ, где был изображен мужчина верхом на черепахе.
— Константин Михайлович, посмотрите, пожалуйста, на эту нэцкэ — вам она знакома? — спросил Игнатов у коллекционера, передавая ему фотографии.
Прежде чем ответить, Кораллов извлек из заднего кармана своих спортивных штанов футляр с очками и водрузил окуляры себе на нос. И только после этого взял в руки фотографии.
— Боже мой, откуда у вас это? — вырвался из уст коллекционера возглас, едва он взглянул на первую же фотографию.
— Вы имеете в виду нэцкэ или фотографии? — не понял сути вопроса Игнатов.
— Во-первых, это не нэцкэ, уважаемый, — тут же поправил сыщика Кораллов. — Нэцкэ — это брелок со сквозным отверстием, который обычно крепится к кимоно. Такового отверстия на ваших изображениях нет. Поэтому это — оки-моно, миниатюрная скульптура, предназначенная для украшения интерьера. А герой скульптуры, которая изображена на ваших фотографиях — рыбак Урасимо Таро. Есть такой вымышленный персонаж и главный герой одной японской легенды. Красивая, кстати, легенда, которая считается одним из ранних примеров истории о путешествии во времени. Вот эта черепаха, на которой восседает Урасимо — это на самом деле дочь морского царя Отохимэ, которая временно приняла облик черепахи, чтобы доставить Урасимо на дно морское, в свой дворец Рюгудзё, где они стали мужем и женой. Но затем рыбак затосковал по своему земному дому, по матери и решил вернуться назад. Принцесса дала ему в дорогу коробочку, наказав ни в коем случае ее не открывать. Но когда рыбак узнал, что на земле с момента его отсутствия прошло порядка семисот лет и никого из тех, кого он знал, давно уже нет в живых, он с горя открыл коробочку. После чего тут же состарился и умер.
— Действительно, красивая легенда, — согласился с коллекционером Игнатов. — Но что вас так удивило в этих фотографиях?
— Дело в том, что данное окимоно считается утерянным с сентября 1941 года, — сообщил сыщику неожиданную новость коллекционер. — С того самого момента, когда в Харькове пострадал после фашистской бомбежки Исторический музей, где хранилось несколько десятков редчайших окимоно. Сколько лет вашим фотографиям?
— Что значит лет — они свежие, сделанные совсем недавно.
— Вы в этом уверены?
— Ну, конечно, наши эксперты установили, что пленка, с которой сделаны эти фотографии свежая — ей от силы полгода.
— В таком случае, я вас поздравляю, молодой человек — у вас в руках уникальное окимоно, которому нет цены.
— Не спешите нас хвалить, Константин Михайлович, пока у нас в руках находятся лишь эти фотографии.
— А окимоно где? — искренне удивился коллекционер.
— Пока неизвестно, но мы над этим работаем, — успокоил собеседника Игнатов, после чего спросил: — Вот вы сказали, что это окимоно бесценно. Но все-таки, какая у него может быть цена в денежном эквиваленте?
— На Западе за него могут дать не одну сотню тысяч долларов. Ведь у этого окимоно редкая родословная. Ее автором является знаменитый мастер Асахи Гёмудзан, который жил в эпоху революции Мэйдзи — во второй половине девятнадцатого века. У него много замечательных работ, но именно эта славна тем, что она была подарена российскому императору Николаю Второму — правда, тогда он еще был цесаревичем — во время его поездки в Японию в 1891 году. Это окимоно он потом всегда носил в кармане в качестве амулета или оберега.
— Насколько я знаю из истории, от смерти он его все-таки не спас, — напомнил Игнатов собеседнику про печальную участь императорской семьи.
— В том-то и дело, что в момент гибели этого амулета с царем не было.
— Откуда это известно?
— Из описи вещей, которая была тогда составлена. Как оказалось, царь оставил свой амулет в Александровском дворце Царского села под Петроградом, а сам вместе с семьей отправился в Тобольск. Именно эти обстоятельства чрезвычайно увеличивают стоимость этого окимоно. Только вам-то зачем знать о том, сколько оно теперь стоит?
— Не бойтесь, не для того, чтобы продать, — улыбнулся Игнатов. — Просто, зная его цену, можно предположить, на что способны люди, которые захотят завладеть этим предметом преступным путем.
— А что, такая возможность существует?
— В нашем обществе, в котором все отчетливее стала звучать мелодия чистогана, всякое возможно.
— Это вы хорошо сказали, — согласно кивнул головой Кораллов.
— А как вы думаете, зачем могли быть сделаны эти фотографии? — задал очередной вопрос Игнатов.
— По разным причинам, — пожал плечами коллекционер. — Например, чтобы показать их кому-то для оценки или для фиксации наличия этого кимоно, в свете того, что оно считается утерянным. Это первое, что лично мне приходит в голову.
— А для определения того, что это, например, подделка?
— По фотографии это определить невозможно — нужно держать окимоно в руках.
— А много в Москве специалистов, вроде вас?
— Чуть больше десяти. Еще в Ленинграде есть четверо, трое в Волгограде. Остальные находятся за пределами РСФСР.
В это время раздался звонкий лай пуделя Фанечки, которая таким образом отреагировала на то, что внук коллекционера устроил гонки по детской площадке с девочкой, примерно одного с ним возраста.
— Ваня, смотри не упади! — крикнул внуку его дедушка.
— Забавные у вас внучата., - произнес Игнатов, глядя на то, как резвятся дети вместе с собакой.
— А у вас, простите за бестактность, семья есть? — поинтересовался коллекционер.
— На данный момент уже нет, — коротко ответил Игнатов. — И детей, кстати, тоже. Как там у Есенина:
…Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И разбитое зеркало…
— «Черный человек», — выказал свои познания в поэзии коллекционер. — Кстати, Есенин любил собак. Помните, его «Посвящение собаке Качалова» или пронзительную «Песнь о собаке»? Последнюю без слез читать невозможно:
…И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.
— Если вы любите Есенина, обязательно должны завести себе собаку, — дал неожиданный совет сыщику коллекционер. — Очень советую пуделя — добрейшее и умнейшее создание. Среди всех собак он на втором месте по своему интеллекту.
