— Но ты свел это дело к бухарским событиям — почему?
— Потому, что ваша возможная дискредитация будет происходить по тому же плану, что и дискредитация Щелокова. Ведь вы не менее сильная фигура, чем он. И в вашем окружении будут искать «замазанных» — тех, кто нечист на руку, как это, например, случилось с начальником хозяйственного управления МВД Калининым. И, благодаря показаниям таких людей, будут стягивать петлю на вашей шее, как это происходит сейчас со Щелоковым или с его женой, которая не далее как четыре месяца назад застрелилась. Вот почему нельзя сидеть сложа руки и ждать, когда эта петля затянется. Лучше сложить голову на поле брани, чем вечно каяться и ждать милости от победителя. Вот Щелоков, например, решил сложить оружие и добром для него это не закончится.
— В таком случае, как ты относишься к тому, что мы попытаемся разворошить этот улей? — задал неожиданный вопрос Рашидов.
И поймав удивленный взгляд собеседника, пояснил:
— Мы создадим свою группу в КГБ, которая займется махинациями в ташкентской торговле. Дело в том, что одним из ее руководителей является супруга Мелкумова.
— Понимаю: хотите следовать старинной поговорке «Только железо режет железо», — после небольшой паузы, которая понадобилась ему для того, чтобы обдумать это предложение, ответил Бородин. — Дело рискованное, но стоящее. Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Правда, есть одно «но»: найдутся ли у вас люди, которые пойдут на подобный риск — схватку с Мелкумовым, за которым стоит Москва?
— Если я включу в состав этой группы своего сына Ильхома, то сторонники у меня найдутся.
Услышав это заявление, Бородин с нескрываемым удивлением взглянул на собеседника. Не каждый родитель мог бы бросить своего отпрыска в пекло политических разборок, прекрасно понимая, чем это может ему грозить. Рашидов такое желание продемонстрировал, что лишний раз говорило о его порядочности. Рискуя жизнями других, он не хотел выводить из-под обстрела своего сына — офицера КГБ.
— Хорошо, Шараф-ака, попытайтесь зайти к нашим врагам с тыла, памятуя о моем предостережении, — согласился, наконец, с предложением Рашидова его собеседник. — Но главное, что вам надо сделать — это завтра под любым предлогом отклонить или, на худой конец, отсрочить свою отставку. Найдите любую причину — например, сошлитесь на то, что на носу хлопковая страда, а вы не можете пустить это дело на самотек. Да и двухтысячелетний юбилей Ташкента, который состоится в сентябре, тоже припомните — это все-таки событие не республиканского, а мирового масштаба. Одновременно с этим выйдите на прямой контакт с Черненко и потребуйте убрать из республики Грекова и Мел кумова. Черненко очень зол на Андропова за то, что тот оттесняет его от власти. Полгода назад, как известно, отобрал у него Общий отдел. И хотя заведующим там остался человек Черненко — Клавдий Боголюбов, однако все это явно временно. А Общий отдел, сами знаете, это средоточие всех партийных тайн. Поэтому в этой борьбе Черненко будет на нашей стороне. Пусть он теперь и не заведует Общим отделом, но рычаги воздействия на партаппарат еще не потерял. А у Андропова хорошие позиции по линии КГБ, но в партаппарате его многие недолюбливают. Этим и надо воспользоваться.
— А на кого еще в данный момент я, по-твоему, мог бы положиться в Политбюро? — задал очередной вопрос Рашидов.
— На Алиева и Кунаева — они все-таки мусульмане. Впрочем, у Алиева руки связаны — не зря его оторвали от Азербайджана и перебросили сюда. И в тамошнем КГБ теперь всеми делами заправляет не его ставленник — выходец из контрразведки Юсиф-Заде, а глава разведки Гусейнов, который еще с пятидесятых годов является соперником Алиева. Можно еще положиться на Гришина, на которого Андропов тоже усиленно ищет компромат руками московского управления КГБ. А вот Громыко, Устинов, Романов и Горбачев играют на стороне Андропова.
— Про этих я знаю. Но ты не назвал украинцев — Щербицкого и Тихонова?
— Тихонов всегда был близок Черненко. Так что не изменит ему и в новых условиях. А вот с Щербицким дело сложнее. Его самого обложили, как будто в капсулу засунули. И хватит ли у него духа, чтобы сопротивляться — большой вопрос. Хотя здесь надо будет прощупать почву, чем я вскоре и займусь. А вы пока, Шараф-ака, вернувшись домой, попробуйте серьезно поговорить с главами областей на предмет создавшейся ситуации. Это подвигнет ваших сторонников сплотиться вокруг вас, а противников — искать выходы на Москву. И в этой ситуации мне будет легче узнать про их планы. И попытайтесь через того же Черненко добиться замены министра финансов. Поставьте на эту должность надежного человека, который возьмет в свои руки финансовые потоки республики и сможет уберечь важнейшие активы от чужих поползновений. Надеюсь, у вас на примете есть такой человек?
— Ислам Каримов, — назвал Рашидов имя человека, к которому он давно приглядывался. — И вообще, я уже наметил круг людей, которые в будущем смогут заменить старую когорту. Мы, увы, не вечны, а республика должна жить, несмотря ни на что.
— Золотые слова, Шараф-ака.
Сказав это, Александр взглянул на часы. И это не было бестактностью с его стороны. Именно он был инициатором этой встречи и рисковал после нее больше всего тоже он. Поэтому ему и выпала обязанность следить за продолжительностью этого рандеву из соображений собственной безопасности. А поскольку Рашидов относился к нему как к сыну, было бы глупо с его стороны пренебрегать этим чрезвычайно важным обстоятельством.
16 июня 1983 года, четверг.
Москва, Черемушки, улица Гарибальди
Доехав в метро до станции «Новые Черемушки», Алексей Игнатов поднялся наверх и вышел на площадь имени Брежнева. Свернув на улицу Гарибальди, сыщик прошел несколько сот метров, и оказался в нужном дворе, где обитал человек, с которым у него была назначена встреча.
Звали этого человека Константин Кораллов — он был специалистом по японскому декоративно-прикладному искусству. Найдя нужный подъезд, сыщик пешком поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка нужной ему квартиры. Буквально сразу после этого за дверью послышался шум — лай собаки и крики ребенка. Это означало, что в квартире есть ее обитатели. Главным теперь было, чтобы среди последних был тот человек, с которым у Игнатова была назначена встреча. Вести диалог с ребенком, а тем более с собакой в планы Игнатова не входило.
Спустя минуту после того, как Игнатов позвонил, в двери, наконец, щелкнул замок и на пороге появился пожилой мужчина в спортивном костюме синего цвета.
— Вы товарищ Игнатов? — спросил мужчина у сыщика и, получив утвердительный ответ, расплылся в улыбке. — Люблю пунктуальных людей. А то ведь последние пять минут внук и собака меня буквально одолели: дескать, пойдем, дед, гулять. А как я могу пойти, если я жду гостя? Если бы вы опоздали минут на пять, даже не знаю, как бы я с ними справился.
Во время этого монолога в дверном проеме нарисовались те, о ком говорил хозяин квартиры — симпатичный мальчуган лет шести и рыжая собачонка породы карликовый пудель. Увидев их, хозяин квартиры представил домочадцев гостю:
