И она протянула собаку Игнатову. Тот какое-то время стоял неподвижно, но затем забрал песика и нежно прижал его к груди. В ответ собака подняла мордашку вверх и… лизнула своего нового хозяина в подбородок.
— Надо же, она вас приняла, — радостно воскликнула теперь уже бывшая хозяйка и громко рассмеялась.
Вспоминая этот эпизод, сидя в самолете, Игнатов улыбнулся. А спустя час он уже входил в здание Домодедовского аэропорта, где его дожидались Анастасия Шувалова и Олеся. Увидев Игнатова, девочка вырвалась из маминых рук и бросилась навстречу. А он, встав на одно колено, протянул девочке коробку, в которой лежала Фанечка — прелестное рыжее создание с умными и добрыми глазами.
17 июля 1983 года, воскресенье.
Афганистан, Кабул, стадион Гази, после футбольного матча
Арьян Ширвани лежал на кушетке в раздевалке, а врач команды внимательно осматривал его травму. В это время в помещение вошел Амредин Кареми.
— Ну, что скажите, доктор? — обратился вошедший к эскулапу.
— Ничего особенного — кость цела, — тут же откликнулся на этот вопрос доктор.
— Тогда оставьте нас, пожалуйста, одних, — попросил Кареми.
Врач, не говоря ни слова, поскольку просил его об этом не кто-нибудь, а высокий чиновник из Спорткомитета, тут же выполнил эту просьбу. Кареми проводил его до двери и задвинул на ней щеколду, чтобы их разговор проходил без свидетелей. Агенту ЦРУ Мустафе предстояло в последний раз напутствовать шахида перед тем, как тот отправиться на смерть.
— Ты готов, сын мой, выполнить свой долг? — спросил Кареми, возвращаясь к Ширвани.
— Я давно к этому готов, — ответил юноша, но затем добавил: — Правда, мне не хотелось бы убивать своих юных соплеменников.
— Ты это о чем? — с тревогой в голосе спросил Кареми.
— Я о тех девочках, которые сидят на трибуне рядом с моими жертвами. Кто они?
— Ах, ты об этом, — догадался, о ком именно идет речь, Кареми. — Это уловка Кармаля и его гостей. Они специально привели на стадион и посадили рядом с собой детей, чтобы у нас дрогнула рука. Но мы ведь не дрогнем? А эти невинные и ни в чем не повинные девочки не умрут — они вместе с тобой попадут в рай. Или ты из-за них собираешься отменить казнь?
И Кареми пристально посмотрел на юношу.
— Нет, не отменю, — твердо заявил Ширвани.
— Я всегда знал, что ты достойный воин Аллаха, — живо отреагировал на это заявление Кареми. — Тогда давай готовиться — у нас с тобой всего лишь несколько минут.
Сказав это, он подошел к шкафчику, в котором лежали вещи Ширвани, и достал оттуда принесенный им же полчаса назад «пояс шахида» — начиненный взрывчаткой узкий пояс, который должен был крепиться под одеждой. Юноша встал с лежанки и, подойдя к Кареми, поднял полы майки вверх. И его напарник прикрепил ему на тело пояс, а небольшой пульт с пусковой кнопкой вложил в правый карман трусов, сделав соответствующее пояснение:
— Когда ты подойдешь к жертвам, как можно сильнее надави кнопку.
— Я знаю, — ответил юноша, который, еще будучи в Пакистане, прошел неоднократные тренировки на этой «адской машинке».
Затем Кареми взглянул на свои наручные часы и сообщил:
— До конца матча остались считанные минуты. Сейчас мы выйдем с тобой отсюда, поэтому давай простимся здесь.
И они трижды обнялись, не говоря друг другу ни слова. После чего направились к выходу.
Когда они вышли из подтрибунной арки на поле, игра уже закончилась и сборная Афганистана принимала поздравления — более двух десятков девушек в национальных костюмах дарили игрокам и тренерам букеты цветов. Ширвани тоже достался роскошный букет, поскольку он был не только одним из участников этого поединка, он был его главным героем, забившим победный гол. К нему подошел Геннадий Красницкий и, пожимая руку, произнес:
— Пойдем, тебя хотят видеть высокие гости.
Однако то, что он услышал от юноши, его обескуражило:
— Уважаемый Геннадий Александрович, можно вас попросить не ходить со мной.
— Почему? — искренне удивился тренер.
— Вы потом все поймете, но пока побудьте с командой.
И Ширвани с такой мольбой посмотрел на своего тренера, что тот вынужден был согласиться с этой неожиданной просьбой.
— Хорошо, мы с командой будем ждать тебя здесь, — произнес Красницкий и ободряюще похлопал юношу по спине.
Во время этого хлопка он почувствовал под майкой игрока нечто твердое и спросил:
— Что у тебя там?
— Это врач заставил надеть медицинский бандаж, — быстро нашелся, что ответить Ширвани и добавил: — Ждите меня здесь.
И он не спеша пошел к правительственной ложе, где его дожидались высокие гости, чтобы вручить приз как лучшему игроку турнира. Этот кубок держала в руках девочка, которая стояла рядом с Шарафом Рашидовым. Та самая девочка, которая издали так сильно напоминала родную сестру футболиста — Ариану. Однако по мере того, как Ширвани поднимался по ступеням к гостевой ложе, очертания лица этой девочки внезапно стали приобретать все более реальные черты его погибшей сестренки. А когда он подошел к ней вплотную, то к своему ужасу безоговорочно узнал в девочке свою сестру — живую и невредимую. Девочка улыбалась ему той самой улыбкой, которую он не мог спутать ни с какой другой на свете, поскольку именно так улыбалась их покойная мама, на которую девочка была похожа как две капли воды.
— Не может быть, — зашептал Ширвани и его глаза стали наполняться слезами.
Многие из тех, кто вблизи наблюдал эту реакцию, подумали, что футболист радуется награде. Но Рашидов думал иначе:
— Арьян, возьми кубок из рук своей сестренки, которая, как видишь, жива и очень рада тебя снова увидеть и обнять.
И девочка, беззвучно шевеля губами, подошла к своему брату и, вручив ему заслуженную награду, обняла его за талию и тоже заплакала — от счастья. И многотысячный стадион, увидев эту картину, взорвался оглушительными аплодисментами.
Крепко обнимая свою сестренку, Ширвани уже не думал ни о какой мести и с благодарностью смотрел на Рашидова, лицо которого освещала такая добрая улыбка, что Арьян невольно содрогнулся от одной мысли о том, что всего лишь несколько минут назад он должен был лишить этого человека жизни. Юноша еще не знал, что впереди его ждут не менее неожиданные открытия. Ему предстояло узнать истинную правду о том, кто именно отдал приказ на уничтожение его родных и близких, а кто сделал все для того, чтобы его юная сестренка осталась жива и теперь стояла рядом с ним, счастливо смеясь и преданно заглядывая ему в глаза.
Все это было у него впереди.
17 июля 1983 года, воскресенье.
Подмосковье, Симферопольское шоссе
Двигаясь по бетонной автостраде на своих «Жигулях», Александр Бородин смотрел на дорогу, которая простиралась перед ним, и размышлял о перипетиях минувших тридцати дней. Они вместили в себя столько разных событий, что их с лихвой хватило бы на несколько лет — таким насыщенным и драматичным по своему накалу оказался этот короткий промежуток времени. В унисон этих мыслей из автомобильного приемника внезапно зазвучала песня в исполнении Олега Анофриева — «Есть только миг».
