— Я бы хотел, чтобы у нашего разговора не было свидетелей, — ответил сын. — Придешь?
Прежде, чем ответить, Габрилянов обменялся взглядом с коллегой, после чего ответил:
— Хорошо, увидимся завтра.
Едва он это произнес, как на другом конце провода послышались короткие гудки.
— Где он? — спросил Жаров, когда его шеф вновь опустился на стул.
— Не знаю, он не сказал.
— Может, отследить звонок?
— Не надо — ты же слышал, что мы встречаемся с ним завтра.
— Где же? — стараясь не выдать своей особой заинтересованности, спросил Жаров.
— В перерыве футбольного матча в административном здании напротив стадиона. Ну-ка, дай закурить!
И когда коллега передал ему сигарету и поднес к ней зажигалку, Габрилянов, сделав затяжку, спросил, ни к кому не обращаясь:
— В какую же историю на этот раз влип этот гаденыш?
Но ответа на свой вопрос он не получил — его заместитель предпочел промолчать.
13 июля 1983 года, среда.
Исламабад, отель «Мариотт»
Войдя в свой номер, Франческо Розарио включил телевизор и отправился в душ — смыть с себя дорожную пыль. Но едва он успел встать под теплые струи воды, как в дверь настойчиво постучали. Наскоро обтерев себя большим полотенцем и обмотав его вокруг бедра, итальянец вышел в коридор и спросил:
— Кто там?
— Это я, Ахмед, — раздался за дверью знакомый голос.
Розарио открыл дверь и тут же попал в объятия своего здешнего друга-сутенера.
— Как доехал? — поинтересовался турок, проходя в номер и усаживаясь в мягкое кресло.
— Твоими молитвами, — коротко ответил итальянец.
— А как успехи по части бизнеса? — продолжал интересоваться гость.
— Лучше некуда, — и Розарио, улыбаясь, поднял вверх большой палец.
— Тогда тебя ждет сюрприз, — отвечая улыбкой на улыбку, сообщил сутенер. — У меня появилась азиаточка в твоем вкусе — зовут Зухра. Шикарная фигура, грудь четвертого размера и такие же аппетитные формы. А еще она обожает итальянцев.
— И давно она объявилась? — поинтересовался Розарио.
— Три дня назад и до сих пор никем здесь не объезжена — берег ее специально для тебя.
— Хороший подарок, учитывая тот факт, что в Хайдарабаде с этим делом было напряженно — видимо, все нормальные девицы опасаются шариатского суда.
— Тебе когда ее прислать?
— Часа через три будет в самую пору — ночка у нас будет бурная. А пока извини, хочу душ принять.
— Нет проблем, — воздел руки вверх Ахмед и, встав с кресла, направился к выходу.
Однако у самой двери он внезапно остановился и спросил:
— У тебя как завтра со временем? Есть один деловой разговор.
— Днем у меня назначена пара встреч, а вечером я в твоем полном распоряжении.
— Тогда до завтра, — и турок вышел из номера.
А ровно три часа спустя, когда Розарио лежа на кровати смотрел телевизор, в дверь снова постучали. Откликнувшись на зов, итальянец увидел на пороге красивую азиатку в элегантном белом костюме и с волосами, ниспадающими на плечи (на самом деле это был парик).
— Я могу видеть Франческо Розарио? — спросила женщина.
— Он к вашим услугам, Зухра, — ответил итальянец, сразу догадавшись, кто перед ним стоит.
Пройдя в номер, гостья скинула с себя пиджак, бросив его на постель, и уселась в то самое кресло, где два часа назад восседал Ахмед. А итальянец выкатил из соседней комнаты тележку с ужином на двоих, который ему доставили несколько минут назад.
— Я предпочитаю перед работой желудок не набивать, — сообщила женщина и добавила: — А вот от выпивки не откажусь.
— Что предпочитаете — виски, коньяк или вино? — поинтересовался итальянец.
— Если можно, вино.
И Розарио, вооружившись штопором, откупорил бутылку дорогого марочного вина, которое он разлил в два высоких бокала.
— Предлагаю тост на брудершафт, — объявил итальянец и, подойдя к гостье, встал перед ней на одно колено и, сплетя в перехлест свою правую руку с ее рукой, сделал несколько глотков из своего бокала. То же самое сделала и женщина.
— Теперь можно перейти на «ты», — продолжая стоять на одном колене, сообщил Розарио. — И если ты отказываешься от ужина, тогда, может, приступим к главной трапезе?
— Ты успел проголодаться? — лукаво улыбаясь, спросила гостья.
— При виде твоих форм любой нормальный мужчина испытывает дикий аппетит, — и итальянец весьма недвусмысленно посмотрел на глубокий вырез на блузке гостьи, сквозь который была хорошо видна обнаженная грудь без бюстгальтера.
— Тогда сходи и прими душ, а я пока разденусь, — предложила гостья.
— Вообще-то пару часов назад я там уже был, — сообщил итальянец.
— Лишний раз не помешает, — была непреклонна гостья и так взглянула на своего кавалера, что тот сдался.
«Ничего, в постели командовать буду я, — подумал Розарио, поднимаясь с колен. — И тогда посмотрим, как ты, сучка, у меня запоешь».
Когда итальянец ушел и включил в душе воду, гостья поднялась со своего места и подошла к столику, где стоял бокал итальянца с недопитым вином. Повернув камень в перстне, который украшал средний палец ее руки, она высыпала в вино своего недавнего собеседника белый порошок. После чего быстро разделась, оставшись в одном прозрачном пеньюаре. Едва она успела это сделать, как итальянец вернулся, причем абсолютно голый. Шарбат Пайман, а это была именно она, отметила его по-спортивному атлетическую фигуру и средний рост, который был как нельзя кстати в тех планах, которые она успела выстроить в своей голове.
— Ванная свободна, — сообщил итальянец и, подойдя к столику, взял в руки бокал и одним глотком осушил его содержимое.
Увидев это, Пайман удалилась. В ванной комнате она включила душ, однако становиться под него не стала. Выждав несколько минут, она вернулась в гостиную и увидела, что итальянец лежит в постели, уткнувшись лицом в подушку. Прислушавшись к его размеренному дыханию, женщина убедилась, что Розарио крепко спит. После этого она быстро оделась и взглянула на часы — до нужного ей визита оставалось еще полчаса. И она, чтобы убить время, села в кресло и стала смотреть телевизор.
Через полчаса в номер постучали. Пайман открыла дверь и увидела на пороге юношу с большим чемоданом на колесиках в руках.
— Уважаемая, это вы заказывали наш чемодан?
— Совершенно верно, — кивнула головой женщина и, достав из внутреннего кармана костюма нужную сумму, передала ее посыльному.
Закрыв дверь, она вкатила чемодан в гостиную и положила его на пол. Открыв крышку, она достала из кармана перочинный нож и принялась вырезать внутреннюю обшивку чемодана. Когда дело было сделано, Пайман подошла к постели и стащила тело итальянца на пол. Затем она волоком дотащила его до чемодана и, приподняв, аккуратно уложила Розарио внутрь в позе эмбриона. Поскольку это был самый вместительный чемодан из всех, которые продавались в Исламабаде, не слишком упитанное тело итальянца идеально вписалось в его пространство. Закрыв чемодан, Пайман с помощью носового платка тщательно вытерла все предметы, к которым она успела здесь прикоснуться, после чего спрятала платок обратно в карман. Затем выключила в номере свет и, захлопнув дверь, направилась к лифту. Спустившись вниз, она вскоре оказалась в подземной парковке, где ее дожидался автомобиль марки «Тойота». Открыв багажник, женщина с трудом, но все же подняла чемодан и положила его в чрево автомобиля. А спустя минуту «Тойота» покинула пределы отеля «Мариотт» и взяла курс на южную окраину Исламабада.
