— Держите вора! — заорал Ом, но никто не обратил на него внимания. Юноша хотел погнаться за вором, но дядя остановил его.
Нашлись также плетеные циновки, простыни, одеяла и два полотенца, используемые как подушки. Отряхнув вещи от пыли, Ишвар скатал все постельные принадлежности в один узел и завернул их в мешковину.
Раджарам переживал из-за собранных волос. Весь его запас погиб. Пластиковые мешки были разорваны, их содержимое рассыпалось.
— Труд целого месяца, — горевал он. — Весь в грязи. — Отпущенные тридцать минут подходили к концу. Ишвар и Ом помогли соседу собрать, что удалось спасти, отдавая предпочтение самым длинным прядям.
— Безнадежно, — с горечью произнес Раджарам. — Негодяи разорили меня. Локоны и косы теперь никуда не годятся. Их не восстановить. Все равно, что пытаться выбрать крупицы сахара из чашки чая.
Все трое прошли через полицейское заграждение и услышали, как инспектор трущоб дает инструкции подчиненным: «Сровняйте все с землей — это мое требование. Здесь должно быть открытое, чистое место, каким оно было до возведения этих незаконных построек». Весь мусор следовало сгрести в канаву у железнодорожных путей.
Бездомные стояли поодаль, беспомощно взирая на происходящее, а машины тем временем сносили и выравнивали стены и углы, пережившие первый штурм. Вскоре водители возроптали, говоря, что в темноте опасно передвигать строительный мусор: техника сама может увязнуть в канаве. Инспектор не стал рисковать машинами: оставалось еще много незаконных поселений, которые следовало уничтожить в ближайшее время. Он согласился отложить завершение работ до утра, и рабочие разошлись.
— Я останусь тут на ночь, — сказал Раджарам. — Может, еще найду что-нибудь ценное. А вы?
— Мы поедем к Навазу, — решил Ишвар. — Вдруг он пустит нас снова под навес на заднем дворе.
— Но он был всегда так груб.
— Что ж, зато, возможно, поможет нам найти дом, как в прошлый раз.
— Тогда стоит попробовать, — согласился Раджарам. — А я посмотрю, что здесь будет происходить. Вдруг какой-нибудь новый босс задумает строить новый поселок.
Договорились встретиться завтра вечером и обменяться информацией.
— Не окажете ли мне услугу? — спросил Раджарам. — Подержите, пожалуйста, у себя несколько косичек. Они ничего не весят. А мне негде их хранить.
Ишвар согласился и положил волосы в сундучок.
* * *
В доме Наваза жили другие люди. Открывший дверь мужчина сказал, что ничего не знает о нем.
— Наваз нам срочно нужен, — сказал Ишвар. — Может, у вашего домовладельца есть какая-нибудь информация?
— Это не вашего ума дело, — крикнул кто-то из глубины дома. — И не смейте докучать нам поздно вечером.
— Простите, что побеспокоил вас, — извинился Ишвар и, взвалив на плечи мешок с постельным бельем, спустился вниз по лестнице.
— Ну как? — Ом тяжело дышал, по его лицу было видно, что сундук не легкий.
— Ты совсем выдохся?
Ом кивнул.
— Как сдувшийся воздушный шар.
— Ладно, пойдем пить чай. — Они подошли к палатке на углу, которую часто навещали, когда жили на заднем дворе. Хозяин помнил их как друзей Наваза.
— Давненько вас не видел, — сказал он. — Как там дела у Наваза, его ведь забрали в полицию?
— В полицию? За что?
— За контрабанду — провозил золото.
— Что вы говорите? Правда?
— Конечно, нет. Он простой портной — как вы. Но Наваз поссорился с кем-то, у кого дочь выходила замуж. Этот мужчина с большими связями дал ему крупный заказ — свадебные одежды для всей семьи. Но после свадьбы отказался платить, заявив, что пошитая одежда сидит плохо. Наваз, не получивший денег, узнал, где тот работает, и пришел к нему в офис, поставив его в неудобное положение перед коллегами. Наваз совершил большую ошибку. Плут ему отомстил. В тот же вечер за Навазом пришла полиция.
— Вот так просто? Как можно посадить невинного человека в тюрьму? Этот человек — подлец.
— После введения «чрезвычайного положения» все теперь вверх дном. Белое может называться черным, день — ночью. Если есть связи и деньги, можно легко засадить человека в тюрьму. А новый закон МИСА
[97] упростил эту процедуру.
— Что это за МИСА?
— Сохранение… чего-то и безопасность… чего-то. Впрочем, я не уверен.
Портные выпили чай и отправились восвояси со своей поклажей.
— Бедняга Наваз, — сказал Ишвар. — Неужели он действительно был в чем-то замешан?
— Наверняка, — отозвался Ом. — Не станут же без причины сажать в тюрьму. Мне он никогда не нравился. Но что нам теперь делать?
— Может, удастся поспать на станции.
Платформа была тесно забита нищими и проезжими, собиравшимися здесь переночевать. Портные нашли свободный уголок и привели его в порядок, смахнув газетой пыль.
— Эй, поосторожней! Пыль летит прямо в глаза, — воскликнул кто-то.
— Прости, бхай!
[98] — сказал Ишвар, прекратив мести. У обоих было сильное желание поговорить о завтрашнем дне и о том, что дальше делать, но каждый хотел, чтобы об этом заговорил другой.
— Есть хочешь? — спросил Ишвар.
— Нет.
Ишвар все-таки пошел в лавку рядом со станцией, где купил две булочки, начиненные острой смесью из жареного лука, картофеля, гороха, чили и кориандра. Обратный путь он прошел под взглядами голодных глаз и не мог не испытывать легкого чувства вины.
— Эй, брат! Одну булку тебе, другую — мне.
Страница из глянцевого журнала, в которую завернули булочку, промокла. На ней проступили жирные пятна. Ом ел с жадностью, первым закончил трапезу, а Ишвар специально не торопился, чтобы оставить кусочек племяннику.
— Возьми себе. Я уже сыт.
Портные ходили к питьевому фонтанчику по очереди, чтобы не оставлять постель и сундук без присмотра. Других развлечений не предвиделось.
— Может, завтра вечером Раджарам принесет нам добрые вести, — неуверенно произнес Ом.
— Кто знает! Мы можем и сами построить себе жилье, если эта суета прекратится. Всего и нужно — фанеру, палки и куски полиэтилена. Раджарам — малый не промах, он сообразит, что делать. Мы могли бы жить втроем в одной большой хижине.
Перед тем, как расстелить постели, они поочередно помочились на пустоши за станцией и еще раз выпили воды. По мере приближения ночи поезда стали ходить реже. Они легли, предусмотрительно положив ноги на сундук.
